Укрощение строптивого

— Похоже, все, — сказал он. — Наше время здесь истекло. Жаль. Но ты все еще должна мне два дня.

— Лучше уж скорей к горгулам, чтобы еще быстрей от них сбежать, — улыбнулась я, прижимаясь щекой к твердой груди вампира. — А потом всю жизнь вместе.

— Только так, и никак иначе, — он приподнял мою голову за подбородок. — А детей я хочу двоих. Мальчика и девочка.

— Они будут людьми, — улыбнулась я.

— Они будут наши, — со значением ответил Элион.

Губы от бесконечных поцелуев уже припухли, но он вновь целовал меня, словно никак не мог насладиться мной. Неожиданно за спиной раздался заливистый смех, таких же хрустальных голосов, как и исчезающий дворец. Мы обернулись. На месте, где еще недавно возвышалось прозрачное здание, стояло большое зеркало, из которого на нас смотрели пять чудеснейших созданий. Они и смеялись так весело.

— Мрачного дня, — поздоровалась я, но создания продолжали хихикать, глядя куда-то мимо нас.

— Их здесь нет, — понял Элион. — Только отражение, которые феи оставили в зеркале. Подойдем ближе.

Я кивнула, и мы подошли к зеркалу, разглядывая пятерых фей. У них были узкие личики, большие глаза, остроконечные ушки, а кожа казалась почти прозрачной. За спинами виднелись прозрачные крылышки. В волосы были вплетены цветы, а вот одежды почти не скрывали их изящные тела. Я недовольно взглянула на вампира, но в его глазах было только любопытство и ничего больше.

— Привет, любовнички, надеюсь, эта ночь была жаркой и сладкой, — хихикнула фея с золотыми волосами, и вторая, у которой волосы имели фиолетовый цвет, шикнула на нее.

— Хватит, Селин, там могут быть и девственники.

— Девственники? — удивилась золотоволосая. — Такие бывают?

— Тс-с, — зашикали на нее остальные. — Удачи в Вечности, — поздоровались они. — Если вы смогли попасть сюда, значит, в ваших сердцах живет любовь.

— Если вам явился наш замок, — заговорила темноволосая фея, — значит, ваша любовь взаимна и желанна.

— Если вы слышите нас, — подхватила фея с зелеными волосами, — значит, ваша любовь только расцвела.

— А если и видите, — заговорила фея с ярко-рыжими волосами, — значит, ваша выбор сделан, и он верен.

— Иначе нас невозможно увидеть, — подмигнула Селин.

— Надеемся, вам понравилось у нас в гостях, — снова заговорила та, что прервала золотоволосую. — Желаем вечного счастья.

Теперь и зеркало начало меркнуть, но голоса все еще слышались.

— Что, девственники, правда, бывают? — донесся до нас голосок Селин.

— Бывают, — ответили ей. — Ты ею тоже была.

— Правда?! Вообще не помню!

— Ты неисправима…

Голоса совсем затихли, и мы переглянулись. Похоже, это был прощальный привет от создательниц этого места. Элион оседлал наших скакунов, мы забрались в седла и… Долина пяти фей исчезла. Мы стояли в начале дороги, с которой свернули в каменную пустыню.

— К горгулам? — спросил Элион.

— Надо, — вздохнула я.

— Хана крылатому, если он к тебе хоть пальцем притронется, — кровожадно пообещал вампир, и мы тронулись в путь.

Дорога привела нас обратно на тракт. Солнце поднималось все выше, и мой желудок первым напомнил, что пора бы и перекусить. Все-таки завтраком нас не накормили.

— Скоро будет… — начал Элион и вдруг замер, к чему-то прислушиваясь.

— Что? — спросила я, тревожно глядя на него.

— Тьма, — выругался он. — Настаивай, — коротко велел он, и до меня донесся странный звук, словно над нами летела огромная птица.

Большая тень скользнула по земле, и я задрала голову. По небу широкими кругами спускались горгулы. Их было шестеро. Высокие, широкоплечие, коренастые, с одинаково широкими скулами, орлиными носами. Черноглазые и черноволосые. Кожистые крылья, похожие на крылья вампира в боевой трансформации, но более крепкие и широкие, опустились вокруг их фигур, словно плащи.

Двое из них держали крытые носилки, которые поставили на землю, как только встали на ноги. Ко мне направился богато одетый горгул, и в моей голове мелькнула сторонняя мысль: «Как они одеваются? Крылья же должны мешать». Горгул остановился передо мной, склонил колено в приветствии.

— Княжна Лиора, мы ожидали вас. Дальше ваш путь продолжится по воздуху, так мы сократим дорогу и время затянувшегося ожидания.

— Удачи во Мраке, — приветствовала я его. — У меня есть пожелание. Мой телохранитель отправится со мной.

— Невозможно, — коротко ответил горгул. — Вампиру не разрешен доступ на земли Ургарая.

— У меня приказ доставить свою подопечную до жениха, — холодно произнес Элион.

— У нас такого приказа нет, — ответил, не глядя на него, предводитель горгулов. — Вы довезли орсану, ваша миссия закончена. Прошу, княжна.

— Я никуда не поеду без своего телохранителя, — отчеканила я. — Я никому не доверяю, кроме него.

Горгул развернул крылья, взмахнул ими, подпрыгнул и завис над землей. Элион вдруг оскалился. Я обернулась к нему, и вскрикнула, когда мощные руки горгула выдернули меня из седла.

— Прочь руки, горгул, — яростно зарычал мой любимый, рванувшись в мою сторону.

— Элион! — я попыталась вырваться.

— Будьте благоразумны, орсана Лиора, вы разобьетесь, — спокойно сказал горгул и засунул меня в носилки, с которыми уже подлетали два носильщика.

Двери закрыли снаружи. Я выглянула в окно и нашла взглядом Оза. Вампир, уже сменивший ипостась, скрывался в подпространстве. Озвар мчался следом за хозяином в сторону Ургарайских гор. Буся жалобно ржала на руках еще двух горгулов, летящих где-то сзади.

— Проход в горгульское королевство действительно закрыт? — спросила я того, кто летел рядом с носилками.

— Для всех, — коротко ответил горгул и взглянул на меня проницательными черными, как ночь глазами. — Вампир не пройдет.

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Помоги нам, Пресветлая.

Глава 11

К концу полета я была совершенно вымотана. Горгулы несли ровно, я даже не почувствовала, что мы летим, но всю дорогу я пыталась призвать Пресветлую. Не вышло. Да, Элион запретил, но это было в прежнем плане, а теперь все поменялось. Полагаться я теперь могла только на себя. Тревожило лишь одно. Мой вампир не отступится, я это знала.

— Только бы с ним ничего не случилось, — молила я, когда исполосованная маленьким ножичком, висевшим на цепочке на шее, рука уже нещадно ныла, и от попыток призыва я временно отказалась.

Когда носилки опустили на землю, Свет уже залечил порезы, но меня шатало от усталости. Я ни разу не посмотрела в окно, совершенно не интересуясь видами внизу. И теперь особо не смотрела по сторонам. Не до того было. Я покорно вышла из носилок, вздернула подбородок и направилась вперед. Каблучки выстукивали по каменным плитам, и в нависшей тишине оглушали погребальным звоном необратимости.