Ультиматум Борна

– Что ты задумал?

– Я хочу попросить о помощи Генри Сайка. Что скажешь?

– Хорошо.

– Как Мари?

– Хорошо, насколько это возможно при данных обстоятельствах… И, Джонни, я бы не хотел, чтобы она что-нибудь об этом знала, понимаешь? Когда она позвонит тебе – а она позвонит, – просто скажи ей, что вы устроились и у вас все в порядке, ни слова о переезде или о Карлосе.

– Понял.

– Все действительно в порядке? Как дети? Как Джеми все воспринимает?

– Тебе это может не понравиться, но он в полном восторге от происходящего, а миссис Купер и близко не подпускает меня к Элисон.

– Оба эти обстоятельства меня вполне устраивают.

– Спасибо. А как ты? Какие новости?

– Я еще свяжусь с тобой, – сказал Борн, вешая трубку и поворачиваясь к Алексу. – Чушь какая-то, что не похоже на Карлоса, если приглядеться. Он оставляет мне предупреждение, после которого я чуть не схожу с ума от страха, но у него нет средств к осуществлению угрозы. Как это понимать?

– Смысл как раз в том, чтобы свести тебя с ума, – ответил Конклин. – Шакал не собирается нападать на что-либо, расположенное так далеко, как Танненбаум. Это послание было призвано вызвать у тебя панику, и оно выполнило эту задачу. Он хочет сбить тебя с толку, чтобы ты начал делать ошибки. Он хочет получить контроль в свои руки.

– Еще одна причина, чтобы Мари улетела в Штаты как можно скорее. Она должна это сделать. Я хочу, чтобы она сидела в крепости, а не обедала в открытую в Барбизоне.

– Сейчас мне эта идея нравится больше, чем прошлым вечером.

Алекса прервал звук открывающейся двери. В комнату вошел Крупкин, неся несколько компьютерных распечаток.

– Номер, который ты мне дал, отключен, – сообщил он с некоторой неуверенностью в голосе.

– А чей он был? – спросил Джейсон.

– Думаю, ответ вам понравится не больше, чем мне, и я солгал бы вам, если бы мог придумать правдоподобную альтернативу, но не могу и не должен… Потому что пять дней назад он был переведен с очевидно подложной организации на имя Вебба. Дэвида Вебба.

Конклин с Борном молча уставились на русского офицера разведки, но в этой тишине можно было почти слышать разряды высокого напряжения.

– Почему ты думаешь, нам не понравится эта информация? – тихо спросил Алекс.

– Мой дорогой старый враг, – начал Крупкин таким же тихим голосом. – Когда мистер Борн вышел из того адского кафе с зажатым в руке клочком коричневой бумаги, он был в истерике. Пытаясь успокоить его, ты назвал его Дэвидом… Теперь я знаю имя, которое очень хотел бы не знать.

– Забудьте, – сказал Борн.

– Я приложу все усилия, но…

– Я не это имел в виду, – перебил Джейсон. – Мне придется смириться с фактом, что вы его знаете, и я справлюсь. Где был установлен этот телефон, адрес?

– Согласно компьютерным данным, это миссия организации, называемой магдаленские сестры милосердия. Опять, очевидно, подложной.

– Вообще-то нет, – поправил его Борн. – Она существует. Они существуют. Она легитимна до мозга костей, и это может оказаться полезной каплей. Или могло.

– Очень интересно, – пробормотал Крупкин. – Столько проявлений Шакала связано с церковью. Блестящий, если не гениальный, образ действий. Я слышал, он когда-то учился на священника.

– Что ж, один-ноль в пользу церкви, – сказал Алекс, наклонив голову в шутливом упреке. – Они выгнали его раньше, чем вы.

– Я всегда был высокого мнения о Ватикане, – засмеялся Дмитрий. – Он ясно показал, что наш сумасшедший Иосиф Сталин неправильно расставил приоритеты, когда спросил, сколько батальонов было в распоряжении папы. Его Святейшеству они не нужны; он добивается больше, чем Сталин мог когда-либо достичь со всеми его чистками. Власть идет в руки того, кто внушает больший ужас, не так ли, Алексей? Все властители этого мира используют ее с удивительной эффективностью. И вся она вращается вокруг смерти – страха смерти, до и после. Когда же мы вырастем и пошлем их ко всем чертям?

– Смерть, – прошептал Джейсон, хмурясь. – Смерть на Риволи, в «Морисе», магдаленские сестры… Боже, я совсем забыл! Доминик Лавьер! Она была в «Морисе» – может даже, она все еще там. Она говорила, что могла бы сотрудничать со мной!

– Зачем? – резко спросил Крупкин.

– Потому что Карлос убил ее сестру, и у нее не оставалось выбора, кроме как присоединиться к нему – или погибнуть самой. – Борн повернулся к телефону. – Мне нужен номер «Мориса»…

– Четыре, два, шесть, ноль, три, восемь, шесть, ноль, – продиктовал Крупкин, а Джейсон схватил карандаш и записал цифры в книжке Алекса. – Чудное место, некогда известное как отель королей. Мне больше всего нравится тамошний гриль.

Борн набрал номер и поднял руку, требуя тишины. Вовремя припомнив, он попросил комнату мадам Бриэль – кодовое имя, о котором они договорились, и, когда оператор отеля сказал: «Минутку», облегченно кивнул Алексу и Дмитрию. Лавьер взяла трубку.

– Да?

– Это я, мадам, – произнес Джейсон на несколько грубоватом французском, старательно убирая английский акцент; Хамелеон снова был у руля. – Ваша экономка сказала, что мы можем связаться с вами здесь. Ваше платье готово. Приносим свои извинения за задержку.

– Его должны были доставить мне вчера к полудню, осел! Я хотела пойти в нем вечером в Le Grand Vafour. Это возмутительно!

– Тысяча извинений. Мы можем доставить его в отель немедленно.

– И снова вы осел! Разве моя экономка не сказала вам, что я остановилась здесь всего на два дня? Отвезите его в мою квартиру на Монтейне к четырем часам – не то я оплачу ваш счет только через шесть месяцев!

Беседа была весьма правдоподобно завершена громким щелчком на том конце провода.

Борн положил трубку; у кромки его слегка седеющих волос выступили капельки пота.

– Я потерял форму, – сказал он, тяжело дыша. – У нее квартира на Монтейне, и она будет там после четырех часов.

– Кто, черт возьми, такая эта Доминик как-там-ее?! – откровенно вскричал Конклин.

– Лавьер, – ответил Крупкин, – только она использует имя своей мертвой сестры, Жаклин. Уже многие годы выдает себя за нее.

– Так вы знаете об этом? – удивленно спросил Джейсон.

– Да, но что толку? Вполне понятная уловка: близняшки, несколько месяцев отсутствия, легкая операция и обучение – все в порядке вещей в сумасшедшем мире высокой моды. В этих кругах никто никого не слушает. Мы наблюдаем за ней, но она никогда не приводила нас к Шакалу: она просто не знает как. У нее нет прямого доступа; все, что она докладывает Шакалу, фильтруется, каменные стены на каждом этапе. Так работает Шакал.

– Не всегда, – возразил Борн. – Был один человек по имени Санчес, владевший мелкой забегаловкой в Аржентоле под названием «Сердце солдата». У него имелся доступ. Он дал его мне, и этот доступ оказался весьма специфичным.

– Имелся? – Крупкин поднял брови. – Почему в прошедшем времени?

– Этот человек мертв.

– А эта забегаловка в Аржентоле, она по-прежнему процветает?

– Она вычищена и закрыта, – признал Джейсон без тени смятения в голосе.

– Значит, доступ уничтожен?