Ультиматум Борна
Шрифт:
– Подобные обвинения нечем подкрепить! – заявил Огилви.
– Конечно, нет, до тех пор пока существуют лжецы и недобросовестные юристы, которые берут взятки и консультируют лжецов. Это предприятие-лабиринт, гениально реализованное, и мы оба заработали на нем. Вы продавали нам все, что мы хотели или что нам было нужно, многие годы, каждое важное наименование из закрытых списков вашего правительства. Столько имен, что наши компьютеры не справились бы, пытаясь за ними уследить.
– Никаких доказательств, – выразительно настаивал адвокат с Уолл-стрит.
– Меня
– Зачем? – взмолился Огилви. – Я же только что объяснил, что они не имеют к нам никакого отношения!
– Мы думаем иначе, так почему бы вам не начать с адмирала Холланда?
– О, ради бога!..
Адвокат возбужденно качал головой вперед-назад, прокашлялся несколько раз и наконец заговорил:
– Холланд – что ж, сами поймете… Мы завербовали человека в ЦРУ, аналитика по имени Де Соле, а он запаниковал и хотел разорвать отношения с нами. Естественно, мы не могли ему этого позволить, и его уничтожили – профессионально уничтожили, – как мы уже вынуждены были сделать с несколькими другими, которые, по нашему мнению, были опасно нестабильны. У Холланда, может, и появились какие-то подозрения, и он подумал о двойной игре, но не более того: профессионалы, которых мы наняли, не оставили следов; они никогда их не оставляют.
– Очень хорошо, – сказал Суликов, не сдвинувшись с места у камина и продолжая внимательно смотреть на разнервничавшегося Огилви. – Следующий, Александр Конклин.
– Это бывший начальник отдела в ЦРУ и связан с Пановым, психиатром, – они оба связаны с человеком, которого они зовут Джейсон Борн, и его женой. Это началось еще в Сайгоне. Видите ли, нас нащупали, некоторым из наших людей угрожали, и Де Соле пришел к выводу, что во всем виноват этот Борн, не без помощи Конклина.
– Как это могло у него получиться?
– Не знаю. Знаю только, что он должен быть ликвидирован, и наши профессионалы уже приняли контракт… контракты. Все они…
– Вы упомянули Сайгон.
– Борн входил в состав старой «Медузы», – тихо сообщил Огилви. – И, как и большинство из того сброда, был ворующим негодяем… Он мог просто случайно узнать кого-нибудь в лицо. История, про которую пронюхал Де Соле, заключалась в том, что этот подонок Борн – это, кстати, не его настоящее имя – был на самом деле тренирован Управлением, чтобы играть роль международного киллера с целью выманить другого киллера, которого они зовут Шакалом. В конце концов затея провалилась, и Борна отправили на пенсию. «Спасибо за попытку, старик, но все кончено». Очевидно, он хотел чего-то большего, и вот он пришел за нами… Теперь понимаете? Эти два дела стоят абсолютно порознь; нет ни малейшей связи.
Русский разнял руки и сделал шаг от камина. Его лицо выражало скорее сосредоточенность, чем беспокойство.
– Неужели вы действительно настолько слепы или ваше зрение направлено исключительно на ваше предприятие?
– Я не понимаю ваших оскорблений. О чем, черт возьми, вы говорите?
– Связь есть, потому что все это было разработано и создано для одной-единственной цели. Вы стали всего лишь побочным продуктом, который неожиданно
оказался столь важным для властей.– Я не… понимаю, – прошептал Огилви, бледнея.
– Вы только что сказали: «киллер, которого они зовут Шакалом», а перед этим упомянули Борна как относительно незначительного подставного агента, тренированного, чтобы играть роль киллера. Затея провалилась, и его отправили на пенсию. Кажется, так вы сказали?
– Так сказали мне…
– А что еще вам сказали о Карлосе Шакале? О человеке, скрывающемся под именем Джейсон Борн? Что вы о них знаете?
– Честно говоря, очень мало. Два стареющих киллера, подонки, преследующие друг друга годами. Кому какое дело? Моя задача – полная конфиденциальность нашей организации – которая вполне себя оправдывает.
– Вы все еще не понимаете?
– Не понимаю чего, ради бога?
– Борн, возможно, и не такой уж подонок, если принять во внимание его сообщников.
– Умоляю, выражайтесь яснее, – монотонно промычал Огилви.
– Он использует «Медузу», чтобы выследить Шакала.
– Невозможно! Та «Медуза» была уничтожена в Сайгоне много лет назад!
– Очевидно, он думал иначе. Не могли бы вы снять ваш чудный пиджак, закатать рукав и показать мне маленькую татуировку на внутренней стороне предплечья?
– Это неуместно! Знак чести в войне, которая была никому не нужна, а вести которую приходилось нам!
– Бросьте, советник. Вести или, точнее, везти из портов и складов Сайгона! Обворовывая собственные войска и направляя курьеров в швейцарские банки. За такие геройства медали не дают.
– Все это безосновательные домыслы! – воскликнул Огилви.
– Расскажи это Джейсону Борну, выходцу из начальной «Снейк Леди»… О да, советник, он искал вас и нашел, и теперь он использует вас, чтобы выйти на Шакала.
– Ради бога, как?
– Честное слово, не знаю, но вам стоит прочитать вот это.
Генеральный консул быстро подошел к столу, взял пачку скрепленных бумаг и передал их Брюсу Огилви.
– Это декодированные телефонные переговоры, состоявшиеся четыре часа назад в нашем посольстве в Париже. Личности установлены, равно как и их местоположения. Прочитайте внимательно, советник, а потом поделитесь со мной вашим мнением как юриста.
Известный адвокат, хладнокровный Огилви, схватил бумаги и быстрым, натренированным взглядом начал читать. По мере того как он листал страницы, кровь покидала его лицо, придавая ему мертвенную бледность.
– Мой бог, им все известно. Мои офисы прослушиваются! Как? Почему? Бред какой-то! Нас же невозможно выследить!
– И снова предлагаю вам рассказать это Джейсону Борну и его старому другу и начальнику базы из Сайгона, Александру Конклину. Они нашли вас.
– Это невозможно! – бушевал Огилви. – Мы покупали или ликвидировали каждого в «Снейк Леди», кто даже просто подозревал о нашей деятельности. Боже, там, в поле, их выжило совсем немного! Я уже говорил вам, они все были подонками. Многие были простыми ворами, и их разыскивали за преступления по всей Океании и Дальнему Востоку. Мы их всех выявили!