Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь

– И тем не менее в большинстве случаев эта проблема успешно разрешается, так ведь? – спросила Лори, обнадеживающе взглянув на меня. – К тому же, помнишь, я рассказывала вам о паре моих друзей, которые усыновили детей, и все у них прошло совершенно гладко.

– Я понимаю и уверена, что в итоге мы тоже успешно пройдем эту процедуру, – согласилась я. – Просто мне никак не отвязаться от мыслей о ней. О той биологической матери. Сиенне.

Отчасти я не погрешила против истины. Я постоянно думала о биологической матери, это так, но из головы у меня не выходила Амалия. Однако я пока так и не спросила у Дэни ни ее адрес, ни номер телефона.

– Да, видимо, она задела тебя за живое.

– Мне только хочется надеяться, что у нее все в порядке, – пояснила я. – Я постоянно представляю себе ее повседневную жизнь… хотя даже не знаю, как она выглядит, что существенно затрудняет мои представления, – рассмеявшись, призналась я. – Голос у нее, как у Джулии Стайлз. Ты слышала ее?

– Ты имеешь в виду актрису?

– Точно. Поэтому в моем воображении она и выглядит как Джулия Стайлз. И я представляю ее на школьных курсах среди беременных подруг. Представляю, как она страшится будущего и…

– Эйден говорил мне, что ты стала как одержимая, – откровенно сообщила Лори.

– Ну уж нет, вовсе не одержимая, – возразила я, досадуя на Эйдена. – Я просто не могу избавиться от мыслей о ней. – И мы обе расхохотались, осознав, что тем самым я признала: «Да, я действительно одержима».

– Будем надеяться, что в ближайшее время вам позвонит кто-то другой, и ты сможешь спокойно забыть о первом случае, – одарив меня сердечной улыбкой, сказала Лори.

Я откинулась на спинку стула, окончательно отказавшись от салата.

– Мне просто хочется, Лори, чтобы нам удалось сделать это в старомодном стиле. – Я приложила ладонь к своему плоскому животу и призналась: – Мне так нравилось состояние беременности. Мне хотелось пережить все самой. Испытать все этапы появления ребенка в этом мире.

– Так чего же ты хочешь больше, – удивилась она, – забеременеть или стать матерью?

Меня потрясли ее слова.

– А ты мудра, – придя в себя, с улыбкой признала я.

Она дала такое простое объяснение. Хотя она и не знала, а я не осмеливалась рассказать ей, как я боюсь, что буду плохой приемной матерью. Что, если я слишком сдержанна? Слишком холодна? А еще я не могу признаться, что боюсь делиться своим приемным ребенком с женщиной, давшей ему жизнь, опасаясь, что она может украсть у меня любовь этого самого ребенка. Не могла я рассказать ей и об Амалии, которая лишала меня сна, вернее, постоянно снилась с того дня, когда я получила сообщение от Дэни.

Поэтому, когда мы с Лори обнимались на прощание, заплатив за ланч, к которому я не притронулась, и она заверила, что любит меня и что я стану лучшей матерью на этом свете, я не стала разубеждать ее. Нет никого, кто мог бы понять истоки моих сомнений.

Тем вечером, придя домой, я обнаружила, что Эйден зажег в столовой свечи и что-то готовит в духовке. Я уловила чесночный запах с примесью имбиря. Забрав у меня портфель, он вручил бокал вина.

– Вот один из плюсов ожидания ребенка приемной мамой, – заявил он, целуя меня в губы. – Ты можешь выпивать.

– А есть повод? – спросила я.

– Да, навеял обмен мнениями с сестрицей. – Он поставил свой бокал на стол и положил руки мне на плечи.

– Прости, Молли, – проникновенно произнес он. – Думаю, я не осознавал, как глубоко ты расстроилась.

Интересно, что Лори наплела ему о нашем ланче? Непонятно, то ли мне благодарить ее, то ли сердиться.

– Ах, я в полном порядке, – заявила я, но не могла не признать, что меня порадовала трогательная мысль о приготовленном им ужине и попытке слегка побаловать меня. – И что же прячется у тебя в духовке?

– Лосось в имбирной глазури с коричневым сахаром, – сообщил он. – Лори снабдила меня рецептом. Один запах чего стоит, верно?

– Да уж, запах завлекательный.

– А после ужина я усердно займусь твоим массажем.

– Ты шутишь? – спросила я.

До нашей женитьбы мы частенько занимались массажами. Но с тех самых добрачных пор я что-то не припоминала, чтобы он – или, наоборот, я – находили силы на такую процедуру.

– Ты помнишь, когда мы упорно пытались зачать ребенка, все советовали нам расслабиться и получать удовольствие? Что это может случиться, если мы успокоимся? И так и случилось, когда ты забеременела Сарой.

Я кивнула.

– Мне кажется, тот же метод сработает и с усыновлением, – уверенно добавил он. – Своим страстным желанием мы ничего не ускорим. Мы сделали все, что могли, собрав портфолио и написав заявление и письмо. И теперь можем успокоиться и просто наслаждаться жизнью в ожидании.

– Ты прав, – согласилась я, смиренно проникаясь идеей вечера наслаждений.

Вино. Лосось. Массаж и практически безусловное сексуальное продолжение…

И всякий раз, едва мне представится Амалия в больнице, я буду просто загонять этот образ поглубже в область подсознания.

30

Моррисон-ридж

Крис позвонил.

Я ушла спать в девять часов вечера, горя желанием дочитать «Навсегда», и едва перевернула последнюю страницу, когда раздался долгожданный звонок. После того как мой отец припугнул его, и после тех сведений, что сообщила о нем Дэни, я уже вообще не думала, что он позвонит, однако он позвонил. Я порадовалась, что успела сама подойти к телефону, причем на втором этаже. Комнаты родителей и Расселла находились внизу, так что я могла тайно поговорить с Крисом.

– Когда мы с тобой увидимся снова? – спросил он.

Этот вопрос он выдал сразу же после слов: «Привет. Это Крис».

– Надеюсь, скоро, – ответила я, лежа на кровати и раздумывая, уловил ли он по голосу, что я улыбаюсь.

Может, мне не следовало бы изъявлять такую готовность, но это вышло помимо моей воли. Мне не хотелось играть с ним, строя из себя капризную девицу.

– Ты когда-нибудь бываешь в торговом центре? – спросил он. – Мы могли бы встретиться там.

Я никогда не бывала там одна, без кого-то из родителей. К тому же от Моррисон-риджа туда долго ехать. Как же мне добраться? И как потом доехать домой? Водить машину мне разрешат только через два года.

– Практически нет, – ответила я.

– Может, мы сможем опять встретиться у Стейси? – предложил он и, помедлив, рассмеялся. – Только лучше бы за тобой заехал потом не отец, а кто-нибудь другой.

– Возможно, – ответила я, пытаясь прикинуть, кто еще мог бы отвезти меня туда. Допустим, Амалия. Или, может, моя мать. Но родители не позволят мне больше поехать туда, не убедившись сначала, что мать Стейси будет дома.

– Ты можешь прислать мне свою фотографию? – спросил он. – Не такую дурацкую, как в школьном альбоме, а чтобы ты на ней выглядела, как сейчас.