Умереть, чтобы выжить

– Впрочем, совсем недавно вы и перед ним не сдерживались.

Намекает на вчерашний разговор или случай в кафетерии?

– Раз уж так случилось, утолите мое любопытство, – поставив кружку на маленькую тарелочку, Ноэлла снова откинулась на мягкую спинку кресла. – Зачем вы позволяли другим относиться к себе пренебрежительно?

Так и для нее это загадка?

– Знаю, что так вы не вызвали бы подозрений, но не слишком ли усердствовали? Признаться, я думала, вы вынашиваете какой-то план. Но когда вы попросили моей помощи несколько месяцев назад, я была удивлена, ведь вы столько лет терпели и боролись в одиночку.

Значит, Наиса пришла к ней относительно недавно. При нашей первой встрече, когда Ноэлла сказала, что я не могу опустить руки после стольких лет борьбы, я подумала, что они все это время медленно двигались к своей цели, но похоже ошиблась. Она лишь повторила Наисе тот факт, что та не сдавалась все это время и продолжала жить.

– А вы как думаете? – решила ответить вопросом на вопрос, невинно поглядывая на ухмыльнувшуюся целительницу.

Пусть истинную причину знает только настоящая Мэй, предположение той, кто был рядом с ней, может оказаться весьма полезным.

– Думаю, таким образом, вы пытались искупить свою вину. Ведь ваши родители погибли, а вы остались живы.

– Что ж будем считать, что вы правы, профессор Шаас, – спокойно отвечаю, пригубив кружку с чаем.

– Честно признаться, несмотря на то, что я вам не нравилась и все еще не вызываю симпатии, – профессор сделала весьма красноречивый акцент на последних словах, – думала, вы обратитесь ко мне за помощью гораздо раньше, ведь я была единственной, кто был готов поддержать вас. Впрочем, я рада, что вы все же решились. Уж лучше поздно, чем никогда.

Вот значит как. Ноэлла была той, кто оградил Наису от наказания королевской семьи Тригрэй, и она же была той, кто дожидался, пока Наиса сломается. Ноэлла чувствовала, как ненависть начинает разъедать ее изнутри? Ждала, когда Наиса сама придет к ней за помощью, чтобы отомстить?

– Вы обратились ко мне, сказав, что ваш отец оставил вам документ, способный пошатнуть королевскую власть, и предложили мне сделку.

Документ?! Выходит та вещь, которую Наисе оставил ее отец, является каким-то документом? Что же в нем должно содержаться, раз он способен навредить королю и его семье?

– Я согласилась помочь, – продолжила Ноэлла, – но неделю назад вы стали вести себя очень странно, а после того, как адепт Ариас принес вас в мою комнату, и вовсе будто переродились. Я больше не вижу ненависти в ваших глазах, более того, вы сказали Дарию, что собираетесь действовать в одиночку и не нуждаетесь в нашей помощи, – раздосадовано произнесла профессор, сделала минутную паузу и язвительно добавила: – Давайте начистоту. Я и Дарий – не те люди, за жизни которых вы будете волноваться. Что же случилось?

Хотела бы и я это знать. Но когда кто-то кому-то предлагает сделку, а после, понимая, что другая сторона получит больше выгоды, чем он сам, человек ведь вполне способен повысить цену.

– Тот факт, что от моей сделки вы окажетесь в большем выигрыше, меня несколько расстроил, – осторожно отвечаю, но стараюсь вести себя непринужденно.

– О-о-о, – понимающе кивнула профессор, – Что ж вы правы, в этой сделке Дом Брайтис получит гораздо больше. В таком случае, почему бы нам не добавить то, что я предлагала изначально? Не просто очистить имя ваших родителей, но возродить Дом Дирэйт, где вы будете главой? Я помогу вам вернуть былую славу и величие рода Мэй. Когда мы осуществим наш план, Дом Дирэйт снова встанет во главе столицы.

– А вы окажетесь у власти королевской семьи, когда Дарий сядет на трон, – холодно произнесла, наблюдая за реакцией Ноэллы.

– Я не настолько жадна до власти, – улыбнулась она, пожав плечами.

С этим я бы поспорила.

– Вам молодая госпожа не стоит меня опасаться. Мы преследуем одну цель.

Вот это уж вряд ли.

– Как только мы найдем документ, все закончится. Останется лишь вырвать оставшиеся сорняки, чтобы сад снова начал процветать, – ответила профессор Шаас с притаившейся ненавистью в глазах и нотками злорадства в голосе.

Несмотря на положение, в котором оказалась Мэй, у нее был козырь. Но, думаю, даже без него Наиса продолжала бы вести себя, как и полагается наследнице Дома Дирэйт пусть и разрушенного.

– Мне нечего терять, кроме своей жизни, а она мне не очень-то нужна, – безразлично говорю, стараясь вложить в эти слова как можно больше правдоподобности. – Не разочаровывайте меня, профессор Шаас, и тогда каждый получит то, чего хочет и что заслуживает, – позволила себе благосклонную улыбку.

– Я не предам будущую главу Дома Дирэйт. Ведь вы и я будем теми, кто изменит к лучшему королевство, – вторила мне Ноэлла.

– Касательно документа… – начала я в надежде, что профессор продолжит и, как ожидала, слово взяла она:

– Не волнуйтесь, мои слуги ищут его. Но территория Руин Заблудших слишком велика и опасна, я потеряла уже немало солдат. На это потребуется время.

Я видела, как на ее лице проскользнуло недовольство и нетерпение.

– Буду ожидать от вас хороших новостей, – спокойно отвечаю, поднимаясь на ноги. – А сейчас мне нужно возвращаться.

Но прежде, чем коснуться ручки двери, я обернулась и сказала:

– Ах, да. По поводу адепта Ариаса, – взглянула на нее с той ненавистью, которую она так жаждала увидеть, – не вмешивайтесь в это, – с предостережением в голосе советую ей. – У меня с ним собственные счеты.

– Понимаю.

От оскала профессора по спине пробежался холодок, замерев где-то в области сердца.

– Я поговорю с Дарием.

С этими словами она легонько взмахнула рукой, и слабо осязаемый барьер исчез, позволив мне покинуть ее обиталище.

***

– Говорите вам, молодая госпожа, нечего терять? – на губы целительницы скользнула алчная улыбка. – Тогда мне стоит подождать и проверить, так ли это на самом деле. Впрочем, я оставлю это дело ему.

***

Длинный коридор я прошла с высоко поднятой головой, не обращая внимания на презрительные взгляды и смешки эльфов, которых впервые видела вблизи. Но, оставшись в одиночестве, я облокотилась о прохладную стену, прижав к груди дрожащие ладони.

– Думала, я там в обморок грохнусь, – жалобно прошептала, медленно сползая по стеночке. – Голова раскалывается.

То, что Ноэлла назвала притворством, на самом деле просто-напросто достоинство, с которым вела себя Наиса. Она знала, когда следует склонить голову, не унизив при этом себя. Пока другие плевались в ее сторону ядом, злорадствовали и устраивали мелкие пакости, Наиса, как и полагается благородной леди, вела себя сдержано, не позволяя эмоциям взять над собой вверх. Но, пожалуй, я соглашусь с Ноэллой. Кажется, адептка Мэй терпела нападки других, чтобы наказать себя.