Умница для авантюриста

А вот Гесс, кажется, ничему не удивлялся. Его спокойная уверенность действовала на нервы и раздражала. Я никак не могла понять, что чувствую к этому мужчине. Онто восхищал меня, то пугал. Но чаще всего, надо признаться хоть самой себе, я злилась и мечтала бесконечно спорить и возражать, как только он натягивал на себя маску превосходства.

Он с лёгкостью ткнул пальцем в нужное место карты. Низко склонил голову, чтобы спрятать торжествующую улыбку, но она прорывалась наружу, и никакая сила не могла сдержать явного ликования мистера Гесса Тидэя.

И тут меня парализовало. Я посмотрела на него по-другому. Внимательно, желая заглянуть под кожу, залезть в мысли и покопаться. Не зря, ох, не зря он показался мне подозрительным. Появился из ниоткуда, заморочил мне голову радужным кроликом, поцелуями, втёрся в доверие миссис Фредкин, а после начались подозрительные события. И я добровольно сунула голову в петлю, как овечка пошла на поводу.

Не прост. Опасен. Слишком умён.

Вспышка в голове была слишком яркой, чтобы от неё отмахнуться. Подозрительная личность мистера Тидэя будила во мне уверенность, что вот он — рядом, тот, кто стал причиной моих несчастий. Партнёр, как же — горечью бились хаотичные мысли. — Есть сто и одна причина не доверять ему, а приглядеться повнимательнее.

Возможно, решение всех проблем — на ладони. Нужно только изловчиться и прижать, заставить его сделать неправильный шаг и ошибку. Всего одну. И этого будет достаточно, чтобы поймать опасного интригана и раз и навсегда отбить охоту играть в подобные игры.

Глава 19. Догадка и отъезд

Гесс

Пьяница, бывший учитель и писарь, попавшийся мне на пути почти сразу после перехода из одного мира в другой, был личностью уникальной. Я оценил это сполна в гостиной дома Пайн. То, что он начал закладывать за воротник и опустился, не умаляло его умственные способности. Ко всем своим прочим талантам, ночной бродяга был картографом.

Мне повезло дважды: мало того, что я выудил из его мозга все сведения о мире, куда попал, неплохо представлял планету, континенты и мироустройство, но и отлично разбирался в картах. Я и со своими знаниями и умениями неплох, а вкупе с приобретёнными возможностями и сведениями и подавно хорош.

Стоило мне кинуть взгляд на карту, разложенную доновским сыном на столе, как сразу в голове вспыхнула картинка. И два плюс два сложились легко. Место, куда мы направлялись, с вероятностью девяноста процентов могло быть входом в мой мир.

В газетах этого мира, в ворохе всевозможных новостей и сплетен, выудить правдивую информацию было довольно сложно. Догадки накладывались на факты и откровенную ложь. Дар кровочмаков здесь не действовал: одно дело отличать правду и неправду от живых людей, другое — пытаться выудить из букв, но кое-какие неприметные линии прослеживались, и я уже подходил к открытию, когда появилась Рени.

Теперь я точно знал: у меня есть шанс попасть в нужное место. Обстоятельства сложились как нельзя лучше. Возможно, удастся запустить в небо двух драконов сразу: и Рени помочь, и домой вернуться.

Энергия рвалась сквозь пальцы. В глазах рождались всполохи, и стоило большого труда удержаться, чтобы не выдать себя, не обозначить свою настоящую сущность.

Я поймал странный взгляд девушки, и он привёл меня в чувство. От неё веяло подозрительностью. Я насторожился, но ничего не смог поймать: Рени отгородилась, стала вдруг далёкой-далёкой.

— Откуда вы знаете это место, мистер Тидэй? — услышал я, словно издалека, настойчивый голос Орландо. Ни капли мягкости не наблюдалось в его лице. Жёсткий взгляд, чётко обозначенные скулы. Желваки ходуном ходят, а губы твёрдые, как солнечные камни[1]. Теперь видно, что он сын своего отца, а не подкидыш.

— А это тайна за семью печатями? — поднимаю брови, криво улыбаясь.

— Можно и так сказать. На обычных картах этого острова не существует. Он сливается с двумя соседними. Так повелось испокон веков, — туманно поведал великий отпрыск светлоликих богов. — Да и странная ваша осведомлённость настораживает. До сегодня вы не имели представления, в какую сторону мы двинемся.

— Ну почему же? — вежливо возразил я, закладывая большие пальцы в карманы жилета. — Кто вы и откуда родом — не тайна за семью печатями. Об этом знают даже подзаборные шавки. А я имел полные основания разузнать кое-что о людях, которые отправляют неизвестно куда молодую и неопытную девушку.

— Ну, Рени в любом случае отправилась бы в путь не одна, а уж вас-то молодым и неопытным не назовёшь, — продолжает скрипеть зубами Орландо. Обожаю папенькиных сынков, что вырываются из-под опекающего крыла!

— Для того и существуют напарники, — почтительно склоняю голову. — Кто-то должен быть и умнее, и старше, и опытнее, чтобы избежать ненужных ошибок и подставить плечо в минуты опасности.

Мафиозный наследник разве что не зеленеет от сдерживаемой ярости, а я нагло забираю потоки энергии, которые он щедро разбрасывает в силу скудности своего ума и неопытности в правилах ведения переговоров.

— Может, вы перестанете пикироваться? — подаёт голос Рени. — Кажется, ты что-то хотел рассказать, Орландо?

Нежный влюблённый теплеет глазами, смотрит на девушку шоколадно и смягчается. Я невольно сжимаю кулаки.

— Да, Рени. Хилания — историческая родина для клана Фольи. Там родились и жили мои предки. Наш род достаточно древний и некогда могущественный. Со временем мы утратили былую мощь и богатства, в наследство нам достались руины да старинное родовое имя. Хилания довольно большая, но наша ветвь обитала преимущественно как раз на островах. Вот здесь, на Цилии, раскинулся родовой замок. Тот самый, неприступный и, наверное, для многих жуткий. Это место считается у местных жителей проклятым. Его обходят за много километров, и даже глупцы знают: Филионто не пускает ни своих, ни чужаков. За редким исключением.

Я видел, как горели любопытством глаза Рени. Девчонка. Неопытная и горячая. Заводится с полоборота, как её хвалёный ЖМОТ. Показали пальчик и пообещали приключения — и она готова доказать всем, что сможет справиться с любыми препятствиями. Я настолько наивен не был.

— Филионто? — надо вовремя задавать важные вопросы.

— У замка есть имя, — перевёл на меня вмиг похолодевший взгляд сын великого дона. — Его зовут Филионто. Вы можете смеяться, мистер Тидэй, но многие считают эту несуразную постройку живым существом. И я в том числе.

— Если он такой неприступный и коварный, как вы рассказываете, то как мы попадём туда? И не прогневаем ли мы древнее живое существо, которое и местных-то к себе не подпускает?

Рени переводит взгляд с меня на Орландо, хмурит брови, соображая.

— К замку попасть несложно, — пожал плечами донпедровский сын. — Кровь всё же не вода. А я — прямой наследник этого древнего великолепия. Тем более, что на Цилии я провёл детство. Вплоть до того времени, как мы перебрались в Лидли.

— Кровь? — насторожился я.