Умные граждане – умное государство

Государственная служба подарила молодым выходцам из среднего класса статус и благосостояние – преимущества, которые они, естественно, захотели зарезервировать за собой посредством профессионализации своего занятия и таким образом захлопнуть дверь перед другими.

Увеличение числа штатных профессионалов государственного управления укрепляло их репутацию как обладателей высшего знания – пример активного взаимодействия экономической потребности и спроса на профессионализацию. Дополнительный бонус в виде государственной пенсии стимулировал создание в государственном секторе новых рабочих мест: в своих собственных интересах бюрократии приходилось «открывать шлюзы на бюрократических каналах, чтобы принять тысячи новых послушников и тем самым обратить их из опасных противников в преданных сторонников» [297] .

297

Robert Michels, «Political Parties: A Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modern Democracy» (New York: Hearst International Library, 1915), 186, доступно в электронном виде: http://bit.ly/1vxbTK7

Увеличение численности, а значит, и политического значения этого растущего среднего класса требовало новых стабильных источников занятости. После войны 1812 года главные исполнительные департаменты Почтового управления, Казначейства и Военного ведомства расширили перечень чиновников и функций. Тенденция набирала силу. Массовые переселения, связанные с индустриализацией, а позже с Первой мировой и Гражданской войнами, тоже подстегивали рост профессиональной бюрократии.

До 1829 года в США существовала единая система государственной службы, которая набирала сотрудников неформальным образом. После 1829 года она разделилась на две системы: одна известна нам сегодня как система политических должностей, занимаемых на основе ротации, а другая предполагает работу по бессрочному контракту (tenure). Но в то время различия были еще нежесткими, а патронат продолжал оставаться нормой.

Ротировались даже мелкие клерки – это позволяло предоставить больше рабочих мест для сторонников партии. Например, в период перехода президентской власти от Гровера Кливленда [298] к Бенджамину Гаррисону [299] ротация в Почтовом управлении затронула более 100 тыс. американцев [300] . Ротационная система под патронатом партий помогала предотвратить укоренение бюрократии в правительстве, но при этом часто делала государственную службу «невежественной, неуклюжей, дорогой, пристрастной, а временами и коррумпированной» [301] .

298

Стивен Гровер Кливленд – единственный президент США, занимавший свой пост два срока с перерывом и соответственно получивший двойную нумерацию в списке президентов (в 1885–1889 годах, 22-й президент, и в 1893–1897 годах, 24-й президент). – Прим. ред.

299

Бенджамин Гаррисон – 23-й президент США (1889–1893 годы). – Прим. ред.

300

Daniel P. Carpenter, «The Forging of Bureaucratic Autonomy: Reputations, Networks, and Policy Innovation in Executive Agencies», 1862–1928, Princeton, NJ: Princeton University Press, 2001), 41.

301

White, Republican Era, 18.

Распределение постов среди сторонников партии обеспечило рабочими местами тысячи представителей нового среднего класса, что было важно в условиях роста экономических издержек на 35 % с 1870 по 1910 год. Число государственных служащих выросло в четыре раза. Тем не менее, пока не возникла действительно профессиональная государственная служба, эпоха Эндрю Джонсона [302] и Улисса С. Гранта [303] воспринималась как время коррупции и скандалов. Неуклонное падение эффективности и этики шло рука об руку с расширением демократического доступа к административным рабочим местам. Парадоксальным образом демократизация доступа к должностям благодаря широкому патронату проложила путь для бюрократизации государственной службы. Должности начали восприниматься отдельно от людей, их занимающих, и федеральная должностная система сделалась системой функций, а не функционеров [304] .

302

Эндрю Джонсон – 17-й президент США (1865–1869 годы), вице-президент, а затем и преемник А. Линкольна. Настроил против себя Конгресс, который инициировал процедуру импичмента (не прошла Сенат). Во время президентства Джонсона США купили у Российской империи Аляску (1867 год). – Прим. ред.

303

Улисс Симпсон Грант – американский политический и военный деятель, полководец северян в годы Гражданской войны в США, генерал армии; 18-й президент США (1869–1877 годы); несмотря на непреходящую славу Гранта как полководца, историки расценивают его президентство достаточно сдержанно. Портрет Гранта изображен на банкноте в 50 долларов. – Прим. ред.

304

Mashaw, «Creating the Administrative Constitution», 21.

В ответ на фоновую коррупцию, порочные практики и политизацию – то, что Теодор Лоуи [305] описывал как политику, на 99 % построенную на патронате и льготах, – начал формироваться идеал системы администрирования, по характеру более близкой к бизнесу, чем к политике [306] . Покушение неудачливого соискателя государственной должности на президента Джеймса Гарфилда [307] вылилось в шумные протесты недовольных очевидным упадком этики государственной службы и ускорило переход на профессиональную систему организации работы правительства, где должности получали по результатам экзаменов, на основании объективных критериев, а не связей. Еще до Закона Пендлтона [308] о реформе государственной службы, принятого в 1883 году, государственные агентства начали перестраивать организацию работы, оплату труда и систему карьерного продвижения по модели бизнеса.

305

Теодор Лоуи – американский политолог, профессор кафедры государственного управления Корнелльского университета. – Прим. ред.

306

Theodore J. Lowi, «The End of Liberalism» (New York: W. W. Norton, 1969), 128-29.

307

Джеймс Абрам Гарфилд – 20-й президент США (март – сентябрь 1881 года), разносторонне одаренный самоучка, военачальник и активист Республиканской партии. Единственный за всю историю США президент, избранный на эту должность в бытность депутатом Палаты представителей Конгресса США. Был тяжело ранен через три месяца после вступления в должность Шарлем Гито – психически неуравновешенным человеком, безуспешно искавшим места посла во Франции. Шарль Гито – американский проповедник, писатель и адвокат – выстрелил из револьвера в спину президента на железнодорожном вокзале в Вашингтоне (штат Колумбия). Несмотря на то что огнестрельное ранение было неглубоким, Гарфилд умер через два с половиной месяца от последствий неудачного лечения. – Прим. ред.

308

Закон Пендлтона – Закон об организации Гражданской (государственной) службы 1883 года, названный по имени его автора, американского политика и юриста Джорджа Ханта Пендлтона, носившего прозвище «Джентльмен Джордж» за благородные манеры. – Прим. ред.

Профессионализация государственной службы и публичных политических ролей, фокус на компетенциях стали моральной реакцией на недостатки прежней системы патроната. Настроения эпохи хорошо отражены в стремлении Вудро Вильсона к гражданской службе, достаточно культурной и самостоятельной, чтобы действовать разумно и энергично, но тесно связанной с умонастроением масс посредством выборов и постоянных общественных консультаций, полностью исключающей произвол или классовые интересы [309] .

309

Woodrow Wilson, «The Study of Public Administration» (Washington, DC: Public Affairs Press, 1955).

Это была еще и политическая реакция на то, что с общегосударственного уровня все сложнее становилось контролировать многоглавую гидру ротируемой местной бюрократии, изобретательно отстаивающую собственную систему вознаграждений. Административные аппараты разрастались, брали на себя всё новые роли и функции, а система назначений в обмен на политическую поддержку становилась всё менее управляемой и легитимной. Вскоре даже политическая элита задумалась над тем, как ограничить власть местных административных аппаратов [310] .

310

Mashaw, «Creating the Administrative Constitution», 238-39.

По мере того как университеты брали подготовку юристов в свои руки, отнимая эту роль у адвокатских контор, и превращали право, политологию и науку управления в формальные академические дисциплины, заново переопределялось содержание государственной службы, превращаясь в занятие, требующее квалифицированного профессионала с университетским образованием, а не едва окончившего колледж клерка или непристроенного родственника.

Со временем университетских профессоров начали назначать на важные посты в правительстве. Как объясняет Леонард Уайт, по мере того как новейшие дисциплины – экономика и статистика, политическая и сельскохозяйственная науки – находили свое место в учреждениях высшего образования, специалисты этих областей стали приносить пользу в практических делах [311] .

311

White, «Republican Era», 387.

К концу XIX века почти половина выпускников американских колледжей шли в «преподавание, государственное управление и бизнес» [312] . В результате ни в одной другой стране мира не сформировалось столь мощного профессионального преподавания и анализа государственного управления, как в США. Историк политической науки Бернард Крик уверен, что единственный защитный механизм демократии – это применение научных методов к управлению обществом.

Гражданство было не статусом или умонастроением, а академической дисциплиной, которую преподавали и по которой сертифицировали. Вудро Вильсон довел идею до логического завершения, выступая за обучение собственно государственному управлению, а не только политической теории или юриспруденции. Его статья в журнале Political Science Quarterly, вышедшая в 1887 году, стала первым документом, признавшим государственное администрирование областью, которую есть смысл изучать [313] . Молодым людям надо было учиться и практической стороне управления, и тому, «с кем иметь дело в Вашингтоне» [314] . Рационализация управления означала рационализацию общества [315] .

312

Bledstein, «Culture of Professionalism», 122.

313

White, «Republican Era», 396.

314

Woodrow Wilson, «Of the Study of Politics», New Princeton Review 3(1887): 188-99.

315

James Q. Wilson, «Bureaucracy: What Government Agencies Do and Why They Do It» (New York: Basic Books, 1989), 377.

Но эти преимущества имели свою цену. Хотя в академическом мире одна интеллектуальная мода сменяет другую, подготовка профессиональных социологов, юристов и управленцев переживает некоторый застой. Учебная программа сегодняшнего студента-первокурсника в Юридической школе Гарварда почти не изменилась с лэнгделловской эпохи: гражданское процессуальное право, криминальное право, контрактное право, право собственности и правонарушения. Методики обучения остались неизменными.

Современные социальные науки предлагают практически тот же набор кафедр и дисциплин, что и 100 лет назад: социология, экономика, антропология, психология и политология [316] . Университеты так и не стали центром развития политических инноваций. Сегодня это любимый инструмент, с помощью которого общество создает, аккредитует и воспроизводит элитный класс «важных чиновников» [317] .

316

Nicholas Christakis, «Let’s Shake Up the Social Sciences», New York Times, July 19, 2013.

317

Fritz Ringer, «The Decline of the German Mandarins: The German Academic Community 1890–1938» (Middletown, CT: Wesleyan University Press, 1990) (хроника подъема образованного среднего класса в Германии, известного как «класс мандаринов»).

Как профессиональное управление ограничивает участие общества

Ограничение инновационной деятельности – не единственная цена профессионализации управления. История управления – это история того, что политический антрополог Джеймс Скотт назвал «социальной внятностью» (social legibility) или механизмом распознавания социальных условий с целью их более эффективного регулирования. Именем науки современных профессионалов обучают измерять, количественно оценивать, регулировать и упорядочивать общество, изначально не приспособленное для централизованного управления.