Умри за меня

Вито пожал плечами.

— Поэтому я сказал себе, что постараюсь встретиться с ней еще раз через пару недель, и выяснить, что именно со мной происходит, и чувствует ли она что-то подобное. Но потом… — он покачал головой.

— Потом?

Вито вздохнул.

— Потом я пошел с ней на парковку. О, Боже, Тино, она ездит на мотоцикле. Ее BMW разгоняется с нуля до ста за десять секунд.

Тино поджал губы.

— Грудастая киска на скоростной машине. Теперь и я пропал.

— Во всяком случае, это глупый повод для спешки, — с отвращением произнес Вито.

Глаза Тино расширились.

— Итак, ты ее спрашивал? Договорился с ней? Интересно.

Вито хмуро посмотрел на брата.

— Хотел. Но мне это не особо удалось.

— Она тебе отказала? Да?

— Да. А потом удрала.

Тино перегнулся через стол и принюхался.

— Может, это из-за твоего специфического лосьона после бритья. Отдает кладбищем.

— Знаешь, мне надо там быть утром.

Тино поставил тарелки в раковину.

— Тогда тебе лучше лечь спать.

Да, — но Вито даже не сделал попытки подняться. — Конечно. Но мне нужно сначала немного остыть. Спасибо, что погрел ужин.

Когда Тино ушел, Вито прислонился головой к стене, закрыл глаза и задумался о последних минутах разговора с Софи. Он прекрасно знал, как пригласить женщину на ужин, и никогда не получал отказа. Во всяком случае, такого. Приходилось признать себе, что этот отказ его немного задел.

Такое поведение можно легко списать на женский каприз. Но Софи не показалась ему капризной. Значит, что-то случилось. Возможно, он что-то сказал или сделал… Но сейчас он слишком устал, чтобы всерьез размышлять об этом. Завтра он задаст ей вопрос. Это более разумный подход, чем часами пытаться разгадать женщину.

Когда он встал, чтобы погасить свет, то услышал слабое сопение, исходившее от одной из фигур на полу его гостиной. У Вито сжалось сердце. Пирс. Бедные мальчишки. Они, наверное, до смерти перепугались, когда увидели, что их мама упала. Он присел на корточки рядом со спальным мешком Пирса и погладил его рукой по спине. Потом расстегнул мешок и заглянул в заплаканное лицо племянника.

— Тебе страшно?

Пирс энергично покачал головой, но Вито ждал. Спустя мгновение мальчишка кивнул. Коннор тоже сел.

— Он ведь еще маленький. Ты сам знаешь, какими бывают маленькие дети.

Вито понимающе кивнул и увидел, что глаза Коннора тоже выглядели немного опухшими.

— Да, знаю. Данте тоже проснулся? — он сдвинул спальный мешок с детской головы, и Данте заморгал. — Значит, никто не спит? Что я могу сделать? Как насчет теплого молока?

Коннор скривился.

— Ты что, шутишь?

— Ну, в телевизоре всегда так делают, — Вито уселся на пол между Пирсом и Данте. — Чем вам помочь? Я не могу просидеть с вами всю ночь. Мне вставать через пару часов, а если вы все трое не спите, то и я не сомкну глаз. Это я точно знаю. В какой-то момент вы поссоритесь. Итак, как будем решать эту проблему?

— Мама всегда поет, — пробормотал Данте. — Она что-то напевает Пирсу.

Тот бросил на Вито подтверждающий взгляд

— Она всем нам что-то поет.

У Молли красивое сопрано, чистое, словно созданное для колыбельных песен.

— И что она поет?

— Четырнадцать ангелов, — тихо произнес Коннор, и Вито понял, что ему не отвертеться. Если он споет песню, то им может показаться, что их мама здесь. Из «Гензеля и Гретель». Ему самому, как и его деду, очень нравилась эта опера.

— Хоть я и не ваша мама, но попробую, — Вито подождал, пока мальчики снова укутаются в свои спальные мешки, и пробормотал. — Когда мы с вашим папой были маленькими, дедушка Чик тоже всегда пел нам эту песню

Он положил одну руку на спину Данте, другую — на Пирса. Пение вернуло ему прекрасные воспоминания о горячо любимом дедушке, который поддерживал его любовь к музыке с самого раннего детства.

Abends will ich schlafen gehen, vierzehn Engel um mich stehen. Zwei zu meiner Rechten, zwei zu meiner Linken, zwei zu meinen H"aupten, zwei zu meinen F"ussen, zwei, die mich decken, zwei, die mich wecken, zwei, die mich weisen zu den himmlischen Paradiesen (ПРИМ. — отрывок из трехактной романтической оперы немецкого композитора Энгельберта Хумпердинка «Гензель и Гретель» на либретто, написанное его сестрой Адельхайд Ветте на основе сюжета одноименной сказки братьев Гримм).

— Ты так красиво поешь, — прошептал Пирс.

Вито улыбнулся и тоже прошептал:

— Спасибо.

— Он пел ее на свадьбе тети Тесс и наших крестинах, — прошепелявил Коннор. — Мама рыдала.

— Ох, не так уж это и плохо, — поддразнил его Вито, радуясь про себя, что уголки рта Коннора чуть-чуть поползли вверх. — Держу пари, ваша мама сейчас думает о вас. И она хочет, чтобы вы спали.

Он спел второй куплет чуть тише, потому что Данте уже заснул, а когда закончил, то Коннор тоже спал. Остался лишь Пирс, который выглядел совсем маленьким и хрупким в своем спальном мешке. Вито вздохнул.

— Хочешь спать со мной?

Пирс быстро кивнул.

— Я не брыкаюсь во сне

Вито поднял его на руки вместе со спальным мешком.

— И в кровать ты тоже не писаешь?

Пирс помедлил.

— В последнее время нет.

Вито рассмеялся.

— Приятно слышать.

Понедельник, 15 января, 7 часов 45 минут

Звон мобильного, валявшегося возле кровати, выдернул Грегори Сандерса из водочного угара. Совершенно разбитый, он не с первой попытки нажал на кнопку ответа.

— Да?

В трубке прозвучал тихий, с легкой угрозой, голос:

— Мистер Сандерс, вы знаете, кто это говорит?

Грег перевернулся на спину. Перед глазами все поплыло, и он подавил стон. Проклятое похмелье. Пока мог, он избегал этого разговора. Теперь, вероятно, настал момент, когда придется платить по счетам дьяволу. Грегу не хотелось даже думать о том, какова будет эта плата. Скорее всего, очень неприятной. Он сглотнул.

— Да.

— Вы не появились, мистер Сандерс.

Грег попытался сесть. У него закружилась голова, и он прислонился к стене.

— Извините. Я…

— Что вы? — в голосе прозвучала издевка. — Наши деньги у вас?

— Нет. Во всяком случае, не все.

— Это совсем не хорошо, мистер Сандерс.

Грег нажал пальцем на пульсирующий висок.

— Минутку. Послушайте, у меня есть работа. Утром. За нее я получу пятьсот баксов. Они ваши.

— Послушайте, мистер Сандерс, это то же самое, что струей мочи тушить лесной пожар. Слишком мало и слишком поздно. Мы хотим получить наши деньги. Сегодня вечером в пять. Нам все равно, что вам придется делать, чтобы их получить. Главное, вы отдадите их нам. В противном случае, вы вообще перестанете мочиться, потому что у вас не будет необходимого, эээ… оборудования. Мы друг друга поняли?