Унаги с маком или Змее-Week
Шрифт:
Кир понимающе кивнул и нагнулся, извлекая из-под стола новую бутылку.
Вся эта восточно-западная компаративистика показалась Нестору хоть и занятной, но при этом несколько безосновательной. Работа в школе заставляла держать интеллект в тонусе, но, в свою очередь, накладывала на концептуальные позиции некий тенденциозный отпечаток. Он вспомнил Шпенглера и его типологию восьми культур, достигших зрелости. Вспомнил вслух и с азартом спорщика. Семен Немирович тут же обратил внимание собеседника на культуру русского мира, названную Шпенглером «русско-сибирской» – она никак не вписывалась в предложенную
– Не странно ли, – заметил в итоге Семен Немирович, – что две самобытные и даже, я бы сказал, противостоящие друг другу цивилизации в этом раскладе остаются как бы не у дел?
– Странно, – поддакнул Кир.
– Почему, – продолжал «триединый и вездесущий», – Освальд – не помню, как его по отчеству – Шпенглер отсекает края, один из которых – наиболее естественный по сути, а другой – наиболее искусственный по форме, и рассматривает только серединку?
– Почему искусственный? – решил уточнить Нестор.
– А представьте себе, молодой человек, что наскальная живопись, – скажем, какой-нибудь полихром в Альтамире, – был соскоблен героем нашего времени лишь для того, чтобы поверх нацарапать «Здесь был Билли». Или авангардист, мнящий себя концептуальным супрематистом, растворил масло на полотнах Рембрандта, чтобы из их смеси – с добавлением скотча для крепости – создать на том же месте какой-нибудь гениальный «Бурый квадрат». Именно это произошло с исконной культурой двух Америк. Помниться, мы уже говорили с Вами, молодой человек, о создании материально-технической базы для проведения глобальных лабораторных исследований.
Нестор внутренне содрогнулся. Только представил он не конкретную пещеру в Испании, не мрачные полотна голландского рисовальщика. А представил себе Нестор весь ход всемирной истории, в виде условных артефактов собранный в огромном археологическом музее. И увидел Нестор бравого молодца в камуфляже и защитной маске, лихо палящего из страйк-больной пукалки по сторонам, щедро мечущего разноцветную икру из шариков с несмываемой краской. Видимо, сознание услужливо выпростало из глубин памяти образ придорожного недостроя на восьмом километре загородного шоссе. Стало мутно.
Тут Семен выхватил из нагрудного кармана пиджака брендовый пишущий прибор. Нестор даже приблизительно не мог оценить стоимость этого предмета – вещи, на ценниках которых красовалось больше двух нулей, учителя мало интересовали (если это были не экземпляры коллекционного вожделения). Соня с готовностью положила на стол несколько белых салфеток. Семен благодарно кивнул девушке и тут же изобразил на одной из салфеток три маленьких окружности, вписанных в одну большую.
– Что это? – вопросил он и обвел присутствующих выжидающим взглядом.
– Мороженое! – тут же отреагировала Фея. – Три шарика в креманке. Ванильное, шоколадное и фисташковое. Я их больше других сортов люблю.
– Отлично! – обрадовался Семен. – Нет других вариантов?
– Знамя Мира? – полуспросил-полуответил Нестор.
– Или так, – согласился Семен. – И что имел в виду Рерих, когда рисовал эту креманку с мороженым?
– Религию, искусство и науку. И культуру как их совокупность, – Нестор вновь почувствовал себя студентом.
– Не только. Сигилла многозначная. Буддисты знают его под именами «Триратна» или «Сань-бао» – три драгоценности: Будда, дхарма – долг и сандха – монашеское
служение. Так можно изобразить символ Вечности, состоящей из прошлого, настоящего и будущего. Конспирологи скажут, что это человеческое общество, которое хранит цербер с тремя головами, одна из которых – религия, другая – государство, а третья, самая злая, – капитал.Всякий раз, приводя новые значения этого древнего символа, Семен Немирович хватал новую салфетку и рисовал все те же три маленьких окружности, вписанные в одну большую. Соня ловко успевала подкладывать новые «холсты», а Кир даже прокомментировал: «Ну, прямо Ван Гог, рисующий подсолнухи!».
– Саттва, Раджас и Тамас, – вспомнил Нестор.
– Вы, молодой человек, имеете в виду гунны индуистов? Благость, страсть и невежество? – спросил врач, рисуя очередную креманку.
– Не совсем, – начал было Нестор, но его быстро прервал Кир.
– Молодой человек имеет в виду проявление, действие и сдержанность, составляющие пракрити. – При этом Наставник выразительно глянул на подопечного: «Держи язык за зубами!».
Нестор осекся – незачем с непосвященными говорить о мирах Трилоки. А драконья сущность Семена никаких других подтверждений, кроме одного сомнительного намека в пивной, так и не получила. Да к тому же его очаровательная свита…
– Ну, конечно! – закивал Семен. – Гуны философской школы санкхья. Нераздельно связаны в материю пракрити, которая взаимодействует с духом пуруши. Но все это не суть. Первый приз присуждаю великолепной Фее за ее креманку с мороженым! Какие там любимые сорта?
– Ванильное, шоколадное и фисташковое! – с готовностью напомнила Фея.
– Итак, обозначим ванильное – через «икс», – Семен старательно вывел «Х» на одном из шариков, – шоколадное обозначим через «игрек», – он нарисовал на втором шарике «У», – а фисташковое, как самое экзотическое, выразим через исконный «и краткий». – Семен завершил эскиз жирной буквой «Й».
Откинувшись на стуле, Семен удовлетворенно обозрел рисунок, потом отодвинул его так, чтобы всем было удобно смотреть. Наколол сразу несколько кубиков сыра на зубочистку, отправил их в рот и запил из коньячки. После чего счел возможным продолжить беседу, настолько же наставительную, насколько и познавательную.
– Среднестатистический потребитель перманентно пребывает в процессе поглощения этого продукта. – Оратор ткнул ручкой в «креманку» с подписанными маленькими окружностями. – Все мы едим это мороженое, чередуя шоколад с ванилью и закусывая фисташковой зеленью. Тот вкус, который мы ощущаем в определенный момент, актуализирует те или иные аспекты нашей жизнедеятельности, побуждает нас к тем или иным действиям, мотивирует те или иные решения. Заставляет чувствовать вкус жизни. – И вдруг Семен сказал голосом клерка из какой-нибудь сервисной службы:
– Будьте на линии! Ваш звонок очень важен для нас!
Получилось практически идентично – мужчины не сдержали улыбок, а девушки открыто рассмеялись.
– Актуальный вкус, – продолжил Семен Немирович, – занимает в нашем сознании на некоторое время доминирующие позиции. – Он усовершенствовал рисунок, удлинив один из шариков (с «и кратким») и превратив его в овал. – На что теперь похоже?
– На член, – просто и честно сказала Соня.
– С яйцами, – дополнила Фея.
– Теперь это похоже на оральную, анальную и вагинальную фиксации доктора Фрейда, вписанные в окружность либидо, – подтвердил Кир.