Уникум

Мартынов крепко ругнулся и забарабанил по аварийной кнопке.

Лифт резко дернулся, и гувэдэшника отшвырнуло к противоположной, зеркальной стене, развернуло лицом к стеклу.

Юлька, сжавшаяся в углу, еле слышно вскрикнула...

Врач, бледно-зеленый, словно мертвец, остекленевшим взглядом обводил потолок и стены кабины, и после того, как стыки в углах снова грозно заскрежетали, молча присел на корточки и закрыл голову руками.

У Родиона закружилась голова. Он зажмурился и, раскинув руки, уперся кулаками в стены.

Кабина мерно затрясалась в такт бешенному ритму, в котором Родион с ужасом узнал частоту биения своего собственного сердца. "Господи, неужели это моя работа?" - мелькнула догадка.

Пронзительно завзжала Юлька, Родион открыл глаза и с ужасом увидел,

как что-то невидимое в том самом ритме сердечных сокращений швыряет Мартынова

о зеркальную стену. Некто безжалостный словно чуть отпихивал мента от

зеркала, а потом снова и снова с силой припечатывал его лицом к стеклу.

По зеркалу уже стекали вниз темно-красные кровяные потеки...

Юлька вскочила на ноги, ее мотануло в сторону, и она упала Родиону на грудь, хватаясь за него, чтобы не свалиться.

Родион обхватил ее за плечи, удерживая на ногах, и что было сил ударил кулаком по панели с кнопками. Лифт подпрыгнул и опустился чуть вниз. Двери открылись.

Родион, шатаясь, выбрался в коридор и вытащил за собой девушку.

Ему казалось, что он рухнет прямо здесь, под носом у медработников, снующих туда-сюда, но и сам не понял, как оказался на улице. Видимо, сквозь входные двери он пробегал уже в полуобморочном состоянии.

Свежий воздух наполнил горящие легкие, и Родион почувствовал облегчение. Сбежав с высокого крыльца, он понесся вдоль стены больничного корпуса

туда, где в за чугунной оградкой слышался шум городской улицы.

Не добежав до забора пару шагов, он упал на колени и понял, что больше не встанет. По крайней мере до тех пор, пока сердце не вернется на отведенное ему место в груди. Пока оно колыхалось где-то в дыхательном горле, Родион не мог сделать ни шага.

Подбежавшая сзади Юлька плюхнулась рядом на вытоптанную и уже смерзшуюся землю. Она тоже дышала словно после долгого бега по пересеченной местности.

– Слушай,.. если ты жив,.. надо убегать отсюда...
– пробормотала она, торопливо снимая белый больничный халатик.

– А ты говорила, что это не Голливуд...
– пробормотал Родион.
– За нами уже гонятся?

Юлька взглянула назад:

– Нет еще. Но погонятся, когда увидят, во что ты превратил лифт и физиономию этого мента... Ты что, всегда так общаешься с представителями властей?

– Постой.. Я что, дотрагивался до тебя?
– поразился Родион, вспомнив подробности.

– Дотрагивался? Это сейчас так называется?
– Юлька насупилась и показала ему покрасневшее запястье.
– Так дернул, что чуть руку не оторвал...

Родион взглянул на свои пальцы. На коже не было ни одной отметины.

– Странно, - искренне удивился он.
– Извини, я не нарочно.

– Да что уж там?!
– отмахнулась она.
– Мы квиты. Ты вполне культурно отомстил мне за те субботние синяки.

Она вскочила и требовательно топнула ножкой:

– Подъем, кудесник!.. Или тебя вернут в палату, а Стража засунут за решетку. Ты этого хочешь?

Родион без протестов поднялся на ноги и пошел за Юлькой. Она подошла

к ограде и довольно легко перелезла через нее. Обессиленный Родион мешком

перевалился через забор и молча побрел за своей шустрой похитительницей.

– Куда мы теперь?
– устало осведомился он без особой надежды. Поездки на общественном транспорте и раньше-то не радовала его. А теперь, когда он еле волочил ноги, такая перспектива была и вовсе убийственной.

– Мы уже пришли, - заявила Юлька и остановилась около блестящей новой спортивной машины. Вынув из кармана ключи, она деловито отперла замок и распахнула перед Родионом дверь:

– Залезай, гений...

Решив, что после нарушения больничного режима, сопротивления сотруднику ГУВД и кровавого побоища в лифте пассивное пособничество в угоне автомобиля не слишком отяготит его криминальное досье, Родион с облегчением забрался на удобное сидение и захлопнул дверь.

Юлька села за руль и мягко, словно завзятая профессионалка, тронула машину с места.

– Куда мы едем?
– уточнил он, наблюдая за спокойной и сосредоточенной физиономией девчонки.

– Мы едем ко мне домой.

– На чужой тачке?

– Это моя тачка, - отрезала Юлька.
– Муж подарил к свадьбе...

– То есть ты хочешь сказать...
– Родион запнулся, и не стал ни о чем спрашивать.

Ему вдруг стала ясна одна очевидная вещь: Егорка еще раз прокололся по-крупному. На этот раз в личной жизни.

– Эх, Страж, Страж...
– прошептал Родион, качая головой.
– Вот дурачок...

– Да уж, - коротко отозвалась Юлька.
– Я, конечно, понимаю, что с моей стороны было бессовестно бесконечно этим пользоваться... Но твой братишка

– такая прелесть...

Родион промолчал. Он не раз предупреждал Егора о необходимости умерить любовный пыл. Но такая особь, как Юлька, была способна вскружить голову любому мужику активного возраста...

– Хочу спросить, - подала голос Юлька.
– Ты всем, кто тебе не нравится, разбиваешь головы? Неужели без этого нельзя было обойтись?

– Можно было, - вздохнул Родион.

– Так в чем же дело?
– сердито уточнила Юлька.

– Видишь ли..
– Родион помялся, но все же произнес это вслух. Видишь ли, похоже, что я пока не в состоянии себя контролировать... Надеюсь, что это пройдет.

Глава 18. Клинч.

Салон Марьяна снаружи имел, что называется, бледный вид. Около обычного жилого подъезда висела металлическая пластина с чернением и золотыми готическими буквами, возвещающая о том, что где-то поблизости творятся чудеса на профессиональном уровне.

Войдя в подъезд, Егор обнаружил похожую вывеску, прикрученную проволокой прямо на дверь. Дверью служила сварная конструкция из профилей и заградительной металлической сетки, отделяющая вход в полуподвальное помещение. Спустившись вниз, Егор обнаружил там уже нормальную обитую дерматином дверцу, толкнул ее и услышал нежное звякание колокольчика...