Уникум

– Так кто же здесь руку приложил?

– Откуда я могу знать?

Егор порывисто вскочил с кресла.

– Я не знаю, - по слогам выговорил тот, не меняя позы.

Егор тяжело сел обратно.

– Есть много тех, кто может обойтись с человеком подобным образом,

– заметил Марьян.
– Разметать защитные силы человека можно множеством способов... Кроме членов Гильдии имеется энное количество неформальных уникумов. Кошарский мог воспользоваться своими неофициальными связями. Да мало ли существует возможностей!..

– Киллеры-волшебники?
– с усмешкой процедил Егор.

– Зря смеетесь, - серьезно сказал Марьян.

– Волшебников в наших кругах я лично ни одного не встречал, а вот киллеров - сколько угодно. На любой вкус и жанр. Так мозги запудрят - закачешься. От мгновенного результата через гипнотическое внушение до постепенного доведения до самоубийства посредством изощренной травли. Это вам не понос вызывать...

– А вы сами, Марьян, тоже можете убить человека?
– насторожился Егор.

– Мой профиль - гадания, привороты, биополярная защита...
– отрезал Марьян.

Егор нетерпеливо подался с кресла:

– Отвечайте на вопрос: можете убить?!

– Могу, - не то вздохнул, не то усмехнулся маг.

– Но вы же БЕЛЫЙ Марьян!

Марьян только покачал головой:

– Ну, белый. Штаны у меня, как видите, белые. А могли бы быть серые. Или желтые. И назваться я мог бы как угодно... Никогда не надо верить тому из официально практикующих экстрасенсов, кто объявляет о том, что творит одно лишь добро во имя человеколюбия...

– А как же "дар от Бога"?..

– Ох, не смешите меня, - кисло захихикал Марьян.
– Настоящий дар открывает оба пути: и черный, и белый. И каждый из этих путей кого-то спасает, а кого-то губит... И тот, кто владеет даром всерьез, никогда не руководствуется высшей добродетелью, а единственно своими собственными разумениями...

– Вот об этом в ваших газетенках почему-то не пишется!
– злорадно заметил Егор.

– Не пишется, - с улыбкой согласился Марьян.
– Потому что это никому не нужно. И так всем ясно, на чем держится этот мир: власть, богатство, слава. Человек осознано или неосознано выбирает себе одно из трех в качестве высшей цели, а два остальных становятся его инструментами для достижения этой цели. Все истинные или мнимые кудесники в этом ничуть не отличаются от прочего человечества... Даже дети знают: хорошими делами прославится нельзя. Нельзя прийти к власти верхом на благих деяниях. Как, впрочем, и обогатиться тоже...

– Этот подземный дворец свидетельствует об обратном, - вставил Егор, пораженный столь циничными откровениями популярной личности.

– А кто вам сказал, Егор, что все это построено на доходы от гаданий и приворотов?
– Марьян вскинул почти бесцветные брови и поджал губы.

– Вот как? Значит, за Вашей спиной стоит кто-то очень денежный?

Марьян снисходительно посмотрел на Егора и пожал плечами:

– А почему бы и не наоборот? А вдруг это я стою за чьей-то спиной?

– А я думал, что салон Белого Марьяна занят лишь благопристойными делами.

– Салон - да, - кивнул Марьян.
– Правила у меня строгие. Пусть попробовал бы кто-нибудь из моих служащих причинить вред, оскорбить, обмануть кого-то или разрушить крепкую семью в угоду клиенту. Официальная деятельность всегда имеет рамки. Мне же никто не сможет установить ограничения в делах, над которыми я один властен. Изгнание злых духов и чтение чужих мыслей, привороты и заговоры - это все мои милые забавы, нечто вроде хобби. Настоящие деньги я зарабатываю совсем иными занятиями. И Гильдия может о них только догадываться, и уж конечно, никто из официальных администраторов от чудес не захотел бы иметь к этому никакого отношения...

У Егора пропало желание вызывать мага на откровения, да и язвить не хотелось:

– Ну и храните вашу чертову тайну, - устало сказал он.
– Мне надо лишь выяснить, чьими стараниями мой брат загремел в реанимацию...

Марьян улыбнулся одними уголками широкого рта:

– Пора вам перестать волноваться. Судя по всему, Родион парень двужильный, такого и из пушки не убьешь. Тем более тем способом, которым воспользовался убийца.

– То есть, вы хотите сказать, что брата все же...
– Егор помялся, но выговорил слово, казавшееся ему вздорной нелепостью.
– ... сглазили? В смысле испортили?

– В него стреляли? Нет. Его зарезали, как Кошарского? Нет... раздраженно стал перечислять Марьян.

– Медики настаивают на сильном отравлении.

– Но не могут понять, чем. Верно?
– усмехнулся маг.
– Типичные симптомы мгновенного разрушения биополярной защиты. Эффективная порча.

– В начале разговора вы обещали не рассказывать мне сказки, - сурово напомнил Егор.

– Ну, хорошо, - устало согласился Марьян.
– Вы видели приступ, приведший к коме?

– Да, видел.

– Ну и что вам прежде всего подумалось тогда?

– Что Родион очень напуган чем-то.

– Именно, - удовлетворенно кивнул Марьян.
– Биология и медицина пока не могут похвастаться, что знают наверняка, что впрыскивают в организм железы внутренней секреции под воздействием нервной системы, находящейся в состоянии внезапно нахлынувшего смертельного ужаса. Я тем более не знаю, но догадываюсь, что одним адреналином дело обходится только в классических случаях. В чем-то врачи правы: отравление имело место. Отравление страхом. Вам виднее, Егор, что именно могло напугать вашего брата.

Егор пожал плечами.

– Думайте, думайте, - настойчиво повторил Марьян.
– У каждого человека есть своя легенда о собаке Баскервилей. И всегда найдется супостат, готовый сыграть на укоренившемся страхе... Подумайте, чего Родион мог бояться до такой степени, что его нервная система не выдержала.

Егор знал, чего боялся брат. И для больной психики Родиона вполне

могло хватить чьей-то злобной хладнокровной выходки. Но только как же смогли

супостаты разнюхать то, что Родион всю жизнь так тщательно оберегал от

посторонних ушей?

– Ну что, Егор, сообразили?
– печально спросил Марьян.

– Да, сообразил. Но как?...

Слова застряли у Егора в горле, в кровь хлынула горячая волна, голова зкружилась, как только он понял, кто и как узнал тайну Родиона.

– Что с вами?
– Марьян вскочил со своего места, шагнул к Егору, присел перед ним на корточки.
– Вам нехорошо?

– Хорошего мало...
– протянул Егор и резко встал.
– Спасибо, Марьян...

– За что?
– удивился он, поспешно выпрямляясь.