Уникум

Егор затолкал телефон в карман, вышел на улицу и направился в сторону от Невского, на перекрестке свернул к Фонтанке... Пешком до больницы вышло бы около часа. Другого выхода, кроме как проделать этот путь, Егор не видел.

Он снова и снова корил себя за то, что вздумал поругаться с братом и оставил его без присмотра в неподходящее время, за то, что бросился выдвигать претензии Кошарскому, за то, что потащил Осташова к Марьяну... Гадальщик оказался прав: ни самому Егору, ни тем, кто вольно или невольно оказались замешанными в эту историю, активность Егора не принесла ничего хорошего...

Телефон в кармане заиграл "Во саду ли, в огороде...". Сначала Егор решил не отвечать. Но телефон не унимался. Выдав мелодию, он умолкал на несколько секунд, потом принимался опять наигрывать, и это продолжалось снова и снова...

Егор с досадой выдернул трубку наружу и, прежде, чем отвечать, решил послушать.

– Алло! Алло, Владислав?
– раздался в трубке знакомый голосок.

Егор даже остановился, огляделся и, прижимая трубку к уху, отошел к стеклянной витрине магазинчика, рядом с которым оказался.

– Владислав?! Алло!

– Юля?

Она замолчала, потом с облегчением выдохнула:

– Егорка?! Слава Богу!... Егорка, где ты?

– Гуляю, знаешь ли, - мрачно ответил он.
– А какими судьбами ты узнала этот номер?..

Егор не успел договорить.

– Привет, Страж, - зазвучал в трубке голос брата.
– Ты еще живой?

– Родька, черт...
– Егор едва не выронил телефон.
– Кто мне объяснит, что делается?

– Может быть, я объясню. Но не сразу.

– Где ты? В больнице?

– Уже нет, - отозвался Родион.

– С тобой все в порядке?

– Более или менее, - брат усмехнулся в трубку.
– Слушай, Влад там далеко? Дай-ка мне его.

– Влад...
– Егор замялся. Одним словом он никак не мог объяснить брату, что случилось.

– Что с Осташовым?
– тревожно спросил Родион.
– Он жив?

– Может да, может нет... Одним словом, дело плохо, Родька.

Родион помолчал, потом решительно сказал:

– Я здесь остановился в одной квартирке...

– А что, Юлька с тобой?
– забеспокоился Егор.

– Ну, она со мной или я с ней, я еще не разобрался... Словом, я на Дунайском. Помнишь, элитная многоэтажка... Ну, мы с тобой были здесь у Филаретова.. Квартира сорок. Добирайся сюда.

– Нет, Родька, не надо... Давай встретимся в нашем кафе на Пушкарской...

– начал Егор, но возражать боссу - дело напрасное.

– Добирайся сюда!
– повторил Родион.
– Да по сторонам смотри, чтобы тебе голову не оттяпали, горе ты мое...

– Родька, скажи, что происходит?
– взмолился Егор.

– Скажу. Глаза в глаза, - голос Родиона был строгим, но уж очень утомленным.
– Я тебя жду. Только будь осторожен, договорились?

Егор убрал телефон обратно. Интересно, как это ему быть осторожным? Время от времени идти спиной вперед и проверять тылы?

– Мне двадцать девятый год, а я ни на что не способен, кроме как слушаться уникального брата...
– пробормотал Егор.

Поучения Марьяна, исчезновение Осташова, туманные намеки неизвестного мужика в больнице... Ни один нормальный человек не мог бы сходу понять происходящее, и Егор утешал себя этим.

Глава 19. Глубина вдовьей печали.

– Ты уверен, что больше ничего не хочешь?
– Юлька вынырнула из овального проема в стене со стаканом молока в руке.

– Уверен, - Родион протянул руку и принял теплый стакан.

Огромный холл прямо на глазах погружался в вечерний полумрак. Шестиметровый потолок постепенно терялся где-то в вышине, туда же, в область невидимого, уходила узкая лестница, ведущая в апартаменты второго этажа. Родион не мог решить, нравится ли ему так много пространства сразу. Он любил всего в меру, и лабиринт небольших комнат и узких коридорчиков в его квартире казался ему идеальным вариантом уединенного жилья для одинокого и немного ненормального мужчины. Здесь же настораживал размах объемов, поэтому сколько хозяйка ни настаивала на том, чтобы Родион прошел в спальню и отдохнул, гость, побывав в мраморно-малахитовом санузле, добрался до одного из кресел в холле и устроился там. Отдых в чужом, подозрительном месте имел для Родиона весьма сомнительную ценность.

За время, прошедшее с момента побега, Родион испытал на себе все возможные стадии самочувствия. Несколько раз еще в машине он проваливался в тяжелый сон, не будучи в силах его перебороть. После внезапного пробуждения наступали минуты, когда ему начинало казаться, что он настолько бодр и легок на подъем, что сейчас взлетит. Бодрость поразительно быстро сменялась неодолимой усталостью, что Родион невольно ждал, что вот-вот свалится в очередное длительное забытье...

Он с облегчением плюнул на все попытки понять свое состояние. Умирать на радость недругам Родион не собирался. Чтобы усталость не была слишком мучительной, он даже поступился гордыней и позволил себе попросить у хозяйки молока.

Юлька выполнила просьбу с готовностью и уселась на один из маленьких очаровательных столиков со стеклянными столешницами, которых в холле было с десяток. Большинство из них служили просто подставками для цветочных кашпо, природных композиций и ваз. Да и все огромное пространство элитной квартиры было обильно убрано зеленью и украшено маленькими симпатичными штучками, даже громадное окно с двухслойным стеклом от пола до потолка и от стены до стены...

Если свое жилище Родион обустраивал исходя только из собственных представлений о красоте и комфорте, то здесь явно не обошлось без дизайнера, воспитанного на западной культуре быта. Примерно так, по представлениям среднего российского обывателя, должны были жить средние американские обыватели. Родион оценил изысканный интерьер двухэтажной квартиры и представил себе шок, который еще испытает Егорушка. Квартира сама по себе не могла поразить воображение бывалого Стража, но в сочетании с хозяйкой должна была произвести сногсшибательное впечатление.

Юлька молчала все время, пока Родион разглядывал интерьер, но он чувствовал на себе ее взгляд, который никак не мог истолковать.

– Теперь ты понимаешь, насколько ты ошибался, когда уличал меня в корыстных помыслах?
– усмехнулась Юлька, когда Родион, запрокинув голову, в очередной раз изучал стену-окно холла, плотно увитую комнатным плющиком.

– Корыстные помыслы, уважаемая, могут быть разного свойства. Что-то ведь тебе нужно было от нас с Егоркой, - Родион глотнул еще молока, с наслаждением зажмурился.
– Разве я не прав?

– И то верно, - согласилась она.
– Разве уникум может быть не прав?

– Что же тебе нужно было от Егора?

– Что может быть нужно от красавчика молодой женщине, если ей только пошел третий десяток, а ее мужу уже под шестьдесят?

– Мать честная, - Родион невольно фыркнул и брызнул молоком во все стороны.
– Прошу прощения... Значит, мой бедный Егорка попал в плен к обыкновенной нимфоманке...

– Слушай, ну ты совсем наглец, - обиделась Юлька.

– Я знаю, - буркнул Родион.
– На кой тебе надо было ломать комедию?