Уникум
Шрифт:
– Пошевели мозгами, фокусник...
Мозгами Родион пошевелил еще тогда, когда Страж с головой нырнул в свою внезапную любовь. Конечно Егору нужна была именно юная восторженная девочка, а не знающая себе цену хищница. Страж и так был раздавлен тяжестью величия своего брата. Никто его, беднягу, всерьез не принимал. А что бы там ни говорили некоторые, мужику, чтобы он себя мужиком почувствовал, нужны власть и осязаемое реальное превосходство на женщиной. Богатая скучающая кукла была Егорке ни к чему: в очередной раз подстилаться под чужие ноги ему было не интересно. Всласть потешить свое мужское достоинство
– Осуждаешь?
– полуутвердительно спросила Юлька.
– Ну и зря. Со мной Егор хотя бы не чувствовал себя холуем...
– А как он будет чувствовать себя сейчас, ты представляешь?
– А вот это уже не имеет никакого значения!
– огрызнулась она.
– По мне так пусть он лучше немного поплачет в подушку, но останется цел...
– Тоже верно, - задумчиво протянул Родион.
Юлька привстала со столика и перебралась на пухлый объемистый подлокотник кресла, в котором устроился Родион.
– Ты похож на Киану Ривза...
– доверительно сообщила он.
– Я и это знаю, - буркнул Родион. Не то чтобы он боялся девушку, но ее столь близкое присутствие беспокоило, и Родион едва не пролил молоко, которое неторопливо потягивал из стакана.
– Такому симпатичному парню очень хочется помочь...Что еще делал для тебя Страж, когда ты приходил домой смертельно усталым?
– проговорила Юлька.
– Расскажи мне, и я попробую сделать то же самое...
– Отстань, - проворчал Родион, уткнувшись в стакан. Он начал ломать голову над тем, чем ему отвлечься, когда молоко кончится. Разве попросить еще?
– Да я и без тебя знаю, - вздохнула девчонка.
– Егор рассказывал. Он тоже грел тебе молоко. А потом помогал раздеваться, даже ботинки расшнуровывал...
– Эти чертовы фокусы требуют кое-каких энергозатрат. Иногда устаешь до тошноты...
– пробормотал Родион.
– Не знаю, сколько бы мне пришлось восстанавливаться без помощи Егора. Но ты не ухмыляйся, я никогда не просил его делать для меня больше, чем он сам хотел...
– Как трогательно... А если бы ты попросил его о чем-нибудь совершенно особенном?
– вкрадчиво уточнила Юлька.
– Впрочем, это не мое дело. Просто я подумала, уж если ты и мне позволил завязать тебе шнурки, может быть и развязать позволишь?
– Юлька сползла на колени, ее руки перелетели и плавно опустились в непосредственной близости от бедер Родиона. Она осторожно переложила руку на его колено.
Невозмутимая поза в этой ситуации далась Родиону напряжением всех резервов истрепанного организма. Он спокойно улыбнулся:
– А-а, теперь я понял: ты хочешь соблазнить последнего девственника питерской богемы.
– А вдруг хочу?
– Юлька настойчиво ловила его взгляд.
– Есть две проблемы.
– Целых две?
– ее рука принялась плавно перемещаться по крепкому мужскому бедру.
– Первая: я не пользуюсь подержанными вещами. Брезглив.
– Юношеский максимализм...
– вздохнула она.
– Не переживай, это излечимо...
– Зато есть еще кое-что, и это, увы, излечению не поддается, пробормотал Родион. Ладонь девчонки начала едва заметно нагревать его ногу через штанину.
– Да я все знаю... Когда Егор объяснял мне
все, я чуть не плакала, серьезно...– грустно улыбнулась Юлька.
– Обещаю, я буду осторожна. Если ты не уверен во мне, могу взять тонкие перчатки. Хочешь - кожаные, а хочешь резиновые... Неприятных ощущений не будет.
От ее влажных глаз так трудно было оторвать взгляд...
– Пошла вон!
– процедил Родион сквозь зубы.
Юлька отшатнулась, выпрямилась и отошла к окну.
– Хотя бы в благодарность за то, что я тебя вытащила из больницы, мог бы и не хамить!
– огрызнулась она оттуда раздраженно, но без особой обиды.
Родион вдруг понял, что если бы не его проклятая сверхчувствительность, он пожалуй отдал бы должное женской отзывчивости и воспользовался бы услугами доступной девчонки. В такие минуты он согласился бы сменять свой никчемный дар на бесценное избавления от назойливого страха перед чужими руками...
Много лет юного отшельника преследовали коварные несвоевременные фантазии. Родион искал им выход в разумной форме, но разум - плохой противник для расшалившихся гормонов. И тут никто не мог помочь. Сны Родиона безжалостно рвались на полубредовые сладкие и мучительные видения, в которых он давал себе волю. Но наяву он привык держать себя в руках. Да и что метаться попусту? Что уж не дано, то не дано. Дождаться бы брата и уйти прочь от хитренькой девочки, у которой неизвестно что еще на уме.
Надо было потерпеть ее присутствие и ее выходки. В конце концов, если бы не она, неизвестно, чем кончился бы визит следователя в больницу...
– Ладно, не сердись на последнего девственника, - примирительно буркнул Родион.
– Что с меня взять, в самом деле?..
– Да я и не сержусь. Пренебрегаешь моей добротой - тебе же хуже, просто ответила она.
– А сердиться на того, кто мне нравится, я не могу. Ты мне нравишься.
– А Егорка?
– Егорка он и есть Егорка. Хороший парень, но где ему тягаться с шедевром природы...
– Я, между прочим, ошибка природы, а не шедевр... усмехнулся Родион и отставил пустой стакан на столик.
– Спасибо за молоко.
– Я предпочла бы услышать спасибо за нечто большее...
– Вот неймется же тебе... А вдруг старый грозный муж явится?
– Муж?
– грустно переспросила Юлька.
– Не явится. Я уже сутки как вдова...
Родион невольно вздрогнул. Она улыбнулась без особой печали и кивнула:
– Правильно понимаешь. Моя фамилия - Кошарская. А это новая квартира Джана Серафимовича. Полгода назад я вышла за него замуж. А теперь я вдова...
– ... и Егорку обвиняют в том, что он этому поспособствовал. Как чудненько...
– прошептал Родион.
– Готов поспорить, что и это еще не все...
В голове его что-то не складывалось. Он допускал и то, что юная хищница, овдовев, не испытывает ни капли ненависти к убийце мужа, и то, что она не собирается проливать слезы над покойным рогоносцем... Но зачем такой пронырливой умнице ввязываться в нехорошие игры странных мужчин?
Почему она не хочет оставить Березиных в покое? Только потому, что первый умеет разбивать ментам головы, не поднимая рук, второй - наивный лопух, а оба вместе так похожи на неотразимого голливудского красавца?