Уникум

– Мне здесь только венков не хватает!
– насупилась Елена.
– Я велела, чтобы их отправляли в старую квартиру Джана. Об этом адресе практически никто не знает...

Кажется, пришла пора немного расслабиться.

Андрей положил руки ей на плечи, и она вскинула голову:

– Когда все это кончится? Я так устала... У тебя уже все есть. Зачем тебе это снова и снова?

– Что у меня есть?
– удивился Андрей и убрал руки с ее плеч.

– Все, что собрал скопидом Кошарский за свою внушительную карьеру. Я теперь одна из самых богатых вдовушек, и ты можешь пользоваться этим... Почему ты не можешь остановиться?

– Разве могут меня устроить деньги?
– изумился он.
– Всего лишь чужие деньги?!

– Во всяком случае их количество меня устраивает...

Андрей уже хотел возмутиться и прочесть ей лекцию о том, насколько высоко лежит планка его жизненных устремлений, но негромкий телефонный звонок охладил его пыл.

Елена подошла к аппарату и сняла трубку.

Она послушала говорившего, потом зажала рукой микрофон и взглянула на Андрея:

– Твой неотразимый Марьян.

Андрей вырвал трубку у нее из руки.

– Слушаю...

– А еще хочу прояснить кое-что...
– насмешливо произнес Марьян, и от этой насмешки Андрею стало очень нехорошо.

– Это я хочу кое-что прояснить! Как ты посмел использовать Шурку?! Сволочь, как ты посмел?! Ты обещал никогда этого не делать!

– Ты тоже мне кое-что обещал, не так ли? Это было давно и неправда. Зачем ты, Андрюша, решил спрятать от меня Родиона Березина?

– Я никого от тебя не прячу.

– Ох, Вербин, Вербин, отчаянный ты человек...
– вздохнул Марьян. Вот врешь и наверняка даже не краснеешь.

– Что тебе от меня надо?

– Мне не дает покоя наш последний разговор. Я не могу сразу все отрезать, это слишком много для меня значит... Даже если я всего лишь один из твоих инструментов... Почему ты так поступил со мной?

– Обратись к психоаналитику, Марьян. Они любят копаться в чужом дерьме, а у меня других проблем хватает.

Марьян надолго замолчал.

– У тебя все?
– холодно уточнил Андрей.

– Ты пожалеешь об этом...
– тихо сказал Марьян.

– Ты это уже говорил.

– Я знаю все помойки, на которых пасется твой щенок...
– засмеялся Марьян.

– Только посмей его тронуть!
– Андрей едва не выронил трубку.

Марьян помолчал несколько секунд.

– Послушай, - голос его вдруг задрожал.
– Вижу, я напугал тебя... Не бойся, конечно же я не трону твоего мальчишку. Ты заслужил это, но вряд ли я смогу заставить себя...

– Что ж, я это оценил, - нервно усмехнулся Андрей.
– Надеюсь, ты и дальше будешь умницей, Марьяшенька.

– Э, нет... Умницей я больше не буду, это дорого мне встает. И разговор наш еще не закончен. Так что до встречи, Андрей. Передавай привет своей красотке. Ты ведь так любишь разнообразие! Думаю, она охотно займет мое место в твоей постели...

Андрей бессильно опустил руки.

Елена подошла, вынула трубку из его руки и вернула ее на аппарат:

– Не нужно было тебе ссориться с Марьяном.

– Почему?
– машинально уточнил Андрей, с трудом освобождаясь от навязчивого предчувствия неминуемой близкой опасности.

– Андрюша, это очень неразумно: плевать на старых друзей, не заручившись поддержкой новых. Ты всегда спешишь, летишь без оглядки, и когда-нибудь это погубит тебя, Вербин...

Он схватил прядку ее волос и резко намотал на кулак. Она жалобно вскрикнула, запрокидывая голову, в глазах ее показались слезы.

– Вот что, девочка!
– жестко сказал он.
– Время для упреков кончилось. Мне нужно снова зарабатывать очки с нуля. И упаси тебя Бог вякать мне под руку...

Она только сжала губы и злобно прищурилась.

Глава 21. Чем пахнет подушка Кошарского?...

В маленькой спальне мерно тикали внушительные стенные часы. Они отмеряли каждую четверть часа. Егор то ходил по комнате из угла в угол, то присаживался на кровать, застеленную жаккардовым покрывалом в мелкий цветочек. Он считал удары и торопил время.

Почувствовав себя совсем паршиво, он попытался прилечь. От подушки, которая оказалась под его головой, пахло очень дорогим чужим одеколоном, и Егор отчетливо представил, как покойный председатель любил отдыхать в этой уютной комнате, когда ему случалось притомиться после праведных трудов на семейном ложе. Невыносимо!...

Собственная идея остаться в этой квартире до утра вдруг ужаснула Егора.

Он готов был вскочить и бежать прочь, куда глаза глядят. Но рядом на

своей половине широкой председательской кровати лежал, свернувшись клубком,

Родион, и у Егора снова не хватило духу дергать его.

За дверью по коридорчику пару раз простучали туда-сюда Юлькины каблучки.

– Сучка маленькая, - не сдержался Егор. Острая обида накатила, и он зажмурился, ударил кулаком по покрывалу, крепко выругался сгоряча и, перевернувшись, уткнулся лицом в плоскую подушечку, пахнущую одеколоном покойного председателя.

Родион, коротко простонав, зашевелился рядом.

– Ну что ты, Егорка?! Ну что ты?
– он настойчиво потряс Егора за плечо.
– Перестань, ну что ты?!

– Кончай нукать. Не запряг...
– огрызнулся Егор.

– Мне перед тобой на колени встать, что ли?...
– слабый голос брата стал раздраженным.
– Не раскисай! Еще не хватало нянчится с тобой!

– Я с тобой больше нянчился, - с обидой проворчал Егор.

– Ведешь себя, как тряпка, прости Господи... Поплачь еще. Между прочим, из-за нас с тобой Влад в беду попал. Если бы ты из-за этого страдал и метался, я бы еще мог тебя понять. А ты из-за хитренькой бабы готов рыдать в подушку,

– злобно буркнул Родион, садясь на кровати.
– Впрочем, дело твое,

братишка... Ты меня знаешь, я парень злой и нечуткий. Долго утешать не стану.

Егор перевернулся на спину, закрыл лицо ладонью, подождал, пока горький комок в горле рассосется... И правда, надо успокоиться, а то распустился, как мальчишка. Егор потер виски, покашлял, проверяя, обрел ли голос прежнюю твердость и нормальный тембр.

– Ладно, уже утешил, - он рывком сел на кровати и спустил ноги на пол.
– Я бодр и весел.