Упал. Очнулся. Папа!

— Мое?!

— Никто не знает, куда пропал Андрей. Мне срочно нужен ключ от кабинета и сейфа! Данные по управлению компанией! Возможно, с моим единственным братом что-то случилось, а вы тут сидите и изображаете из себя бездушную куклу! Какой вы секретарь после этого?!

Ты смотри, какой артист! Только аплодисментов и цветов не хватает. Про кровное родство вспомнил. Забеспокоился. А когда убийство «единственного» замышлял, что-то не заметно было, чтобы Куприянова совесть мучила.

Я выдохнула и подняла на мужчину глаза. Произнесла как можно хладнокровнее:

— Валерий Александрович, я исполняю свои прямые обязанности, только и всего. А Андрей Игоревич никуда не исчезал. Он… он мне только что звонил, да. Из-за границы! Ему срочно пришлось вылететь по неотложному делу!

— По какому еще делу? — похоже, на такой ответ мужчина не рассчитывал.

— Ну, это вы у него спросите, шеф передо мной не отчитывается.

— Куда?

— Простите, но это конфиденциальная информация.

— А есть информация, которая НЕ конфиденциальная?! — вспылил Куприянов, отчаянно понимая, что выпытать подробности у меня не получится.

— Есть. Андрей Игоревич просил вам передать, чтобы вы в ближайшую неделю проинспектировали все строительные объекты и подготовили краткие отчеты по каждому в письменном виде. А еще провели внутреннее совещание с региональными директорами и обсудили план застройки на будущий год. В своем кабинете провели! — уточнила. — Потому что ключи от кабинета генерального Андрей Игоревич вам передавать запретил.

Худое лицо Куприянова от стыда и злости пошло бурыми пятнами.

— Вы что, — спросил он резко, — так Воронову и сказали?

— Конечно, — не моргнула я глазом, держа круговую оборону. — Вы же именно о ключах меня спрашивали? А Андрей Игоревич ответил однозначно.

Я не разобрала, что именно Куприянов сцедил сквозь зубы мне в ответ, но точно что-то гадкое. Потому что, когда он развернулся и скрылся в своем кабинете, Пригожева тоже раздраженно дернула плечиками. Сделала вид, что она тут ни при чем, и фыркнула:

— А знаешь, я хоть и не в курсе вашего с Валерием Александровичем разговора, — бессовестно слукавила, — но с ним согласна. Ты это заслужила!

Развернулась и ушла за своим шефом, виляя бедрами. А я, наконец-то? выдохнула, оставшись в приемной одна.

Ну и пусть говорят, что хотят, мне все равно. Заслужила или нет, а поздно жалеть о том, во что уже ввязалась. Зато эти двое теперь точно от меня отстанут!

Время бежало неумолимо. Шефа по-прежнему не было, но «Сезам» функционировал в привычном штатном режиме, и через час я уже и думать забыла о парочке заговорщиков. А вскоре и вовсе с головой ушла в работу, разбирая свежую документацию и внося в компьютер новые данные. Поэтому, когда мой сотовый отозвался звонком, я машинально на него ответила, прижав телефон к уху.

— Слушаю.

— Алло! Даша?

Голос из динамика раздался до того знакомый и столь характерным тоном, что я едва не выронила из пальцев гаджет, вскочив со стула.

— А-андрей?

Совершенно точно мне звонил Воронов, который тут же потребовал:

— Я. Скажи ей! Немедленно! Иначе я за себя не отвечаю! Они тут что, ополоумели все? Да что они себе позволяют?! Может, мне им еще ДНК-тест предъявить?! Я сейчас же найду директора и поговорю с ним по душам! Я ее из-под земли достану и научу уважать людей!

О, боже! Перед глазами за секунду полжизни пронеслось!

— Кто? Что? Кому предъявить?! Андрей, что случилось?! Где дети?!

— Со мной, конечно. Где же еще?

— А ты где?

— В детском саду!

— Где?! — от изумления я пискнула, как мышь, и схватилась за стол. — В саду?! А… а что ты там делаешь?

— Даша, хоть ты не начинай, а? Я сейчас не в настроении шутить. Как что? Пришел с Ритой и Степаном забрать дочь, раз уж я дома. А мне ее… не отдают! Лицо им мое не нравится!

Я услышала в динамике, как рядом с Вороновым кто-то виновато защебетал — кажется воспитатель. И судя по тому, что щебет звучал «оборонительно», мой шеф разошелся не на шутку.

— Немедленно подтверди им, что я отец Сони, и мы живем вместе! Петушок Андрей… Как там меня по отчеству?

— Иг-горевич.

— Вот! Слышали?.. Ребенок плачет, а им хоть бы хны! Нет у меня документов, потерял, ясно? С каждым может произойти! Пройдут новогодние праздники — восстановлю! Я не понимаю, вам что, слов моей жены и детей недостаточно? Что значит, первый раз видите? Ну, точно не последний, это я вам теперь могу гарантировать! Даша?

Бедная воспитатель (на самом деле, весьма упертая особа, которая умела держать всех детей в узде и построить всех родителей, пока не споткнулась о Воронова) только услышав мое подтверждение словам «мужа» (а что мне оставалось делать? Пришлось хладнокровно соврать), с радостью согласилась отпустить Сонечку с папой и тут же сбежала со связи. А если учесть, что характер у шефа не подарок, тем более, когда он в гневе, то не удивлюсь, что она и из раздевалки исчезла, потому что Воронов вдруг успокоился.

— Андрей?

— Тут я. — На фоне его молчания я ясно услышала радостное Сонечкино: «Ура, папа! Это мой папа пришел! Пап, смотри, какой у меня ящичек красивый! А ты еще за мной придешь? Можно я покажу тебе свою собачку из пластилина? А еще у меня яблоко есть, хочешь? Я с тобой поделюсь!»

— Ты домой скоро? Уже почти пять, — неожиданно спросил «муж».

— Ч-через час где-то освобожусь, не раньше.

— Как ты доберёшься?

— На автобусе.

— Даша?

— Что?

— Ладно, ничего. Дома поговорим. Не задерживайся, мне пора. — И уже Сонечке: — Соня, что это такое?

— Колготки, пап! Но я сама умею одеваться! Я уже большая!

— Вот и надевай!

— Э-э…

Услышав в динамике гудки, я осела в кресло, уронила руку с сотовым на колени и уставилась перед собой невидящим взглядом.

Ну, Воронов дает. Что это с ним? Откуда в нем взялся «родитель»? Вот никогда бы не подумала, что у моего грозного шефа получится меня удивить.

Закончив работу около шести вечера, я оделась, выключила компьютер, проверила все замки и двери (Куприянов уже давно ушел), и спустилась вниз. По пути на остановку, улучив свободную минутку, позвонила Тамарке.