Упырь
Шрифт:
– Киска, - поддразнил его отец.
– Я знал, что у тебя нет яи...
Барри замахнулся. Замахнулся со всей силы. Его кулак понесся вперед под тяжестью двенадцати лет издевательств и жестокости, двенадцати лет гнева, слез и разочарования. Двенадцати лет ада. Кулак устремился к щетинистому, небритому подбородку отца, и он почувствовал прилив уверенности. Важность. Огненное, движимое тестостероном право на вступление в мужскую жизнь. В эту короткую секунду он осознал масштаб своих действий и то, как они изменят ход его жизни.
А потом он промахнулся.
Рука вытянулась, тело вильнуло при выпаде, он шагнул навстречу удару, как Люк
Его отец даже не моргнул.
Все еще ухмыляясь, Кларк замахнулся своим кулаком. Он попал Барри в рот, и мальчик почувствовал вкус крови. Его губы прижались к зубам и разошлись. Потекла кровь. Теплая жидкость попала на язык, и у Барри скрутило живот. Он сплюнул кровь, и от этого простого действия его рот затрясся в агонии. На заднем плане кричала его мать. Он уставился на ярко-красное пятно и не заметил, как последовал второй удар. Другой кулак Кларка ударил его по голове. У Барри закружилась голова. Его зрение помутнело по сторонам, и ему показалось, что он смотрит в туннель. Ошеломленный, он продолжал смотреть на кровь, даже когда она все больше наполняла его рот.
Он заметил кое-что еще. Вспышка цвета, сверкнувшая на безымянном пальце его отца.
На его лице остался отпечаток - кольцо. Масонское кольцо. Барри раньше видел только одно такоe, и оно былo похороненo вместе с дедушкой Тимми.
– Вот что ты получаешь, - сказал его отец.
– Я уже говорил тебе, чтобы ты не перечил мне. На этот раз ты этого не забудешь.
Его кулак и кольцо опустились снова, но колени Барри подкосились прежде, чем он смог соединиться. Удары следовали за ним до самого пола и продолжались, пока он колебался на грани сознания. Кровь - его кровь, понял он, - затекала ему в глаза. Последнее, что он услышал, были крики матери.
Барри попытался заговорить, но тут же потерял сознание. К счастью, он не почувствовал следующего удара.
* * *
Отец Тимми вернулся домой в четверть десятого, Тимми уединился в своей комнате, лежа в кровати в окружении книг и комиксов. На коленях у него лежал блокнот. На обложке красовался заклятый враг Хи-Мэна - Скелетор. Тимми делал заметки об упырях.
Он вытащил все ссылки, которые смог найти, от комиксов "Дом тайн" до "Подземелья и Драконы: Руководство по монстрам". Он не был уверен, что последнее было полностью точным, потому что оно больше касалось игры, чем мифологии или легенды.
Он услышал, как отцовский пикап въехал на подъездную дорожку. Из радиоприемника в кабине доносилась песня Глена Кэмпбелла "Wichita Lineman". Затем он услышал, как открывается дверь гаража. Мгновением позже отец вошел внутрь.
Телевизор выключился. В гостиной родители разговаривали тихим тоном, и хотя Тимми напрягся, чтобы услышать их, он не смог разобрать их слов. Вместо этого он вернулся к своим исследованиям.
Через несколько минут в его дверь постучали.
– Тимми?
Он закрыл блокнот.
– Заходи, папа. Я не сплю.
Oтец вошел в комнату, выглядя измученным и пахнущим потом. Он присел на край кровати и похлопал сына по колену через одеяло.
– Ты в порядке? Мама говорит, что у вас с Дагом
был "отличный" день.– Да, это было что-то, конечно. Но я в порядке.
– Ну, наверное, это было очень страшно.
Тимми пожал плечами.
– Типа того. Страшно осознавать, что кто-то это сделал. Когда ты видишь это по телевизору, это всегда происходит в таких далеких местах, как Лос-Анджелес и Нью-Йорк. И мне грустно за Пэтa и остальных.
– Я не должен был кричать на тебя сегодня утром, насчет серийного убийцы. Прости меня за это. Похоже, ты был прав.
– Все в порядке.
Рэнди посмотрел на книги, разложенные на кровати.
– Так, a что это все такое? Ты работаешь над игрой "П&Д"для своих друзей?
– Нет, - сказал Тимми.
– Просто провожу некоторые исследования.
– О чем?
– Об упырях.
Нахмурившись, отец взял справочник по монстрам и начал его листать.
– Упыри, да? Знаешь, преподобный Мур говорит, что некоторые дети слишком увлекаются этой игрой. Уже не могут отличить фантазию от реальности. Несколько студентов колледжа якобы умерли...
Он запнулся, отложил книгу и кивнул на плакат Iron Maiden на стене.
– Это тоже. Число Зверя? Это сатанизм, Тимми. Тебе не кажется?
– Разве не то же самое говорили о Beatles, когда вы с мамой были детьми? И про Элвиса?
Рэнди кивнул, явно неохотно:
– Да, ты прав. Некоторые люди действительно так говорили. Особенно когда Джон Леннон шутил, что Beatles были популярнее Иисуса Христа. Но это совсем другое, Тимми. Элвис и Beatles никогда не пели песен о дьяволе. И уж точно у них никогда не было таких обложек альбомов. Мои родители выгнали бы меня из дома, если бы у меня на стене висело что-то подобное. Это просто дьявольский вид.
– Да ладно, папа. Ты же знаешь, что я не поклоняюсь дьяволу.
– Я знаю. Ты хороший ребенок, Тимми, и я очень горжусь тобой. Просто иногда я беспокоюсь. Твоя тяга к подобным вещам, твое увлечение монстрами и прочим - это просто ненормально для мальчика твоего возраста. Ты должен заниматься спортом...
– Я ненавижу спорт.
– И больше интересоваться девочками, чем маленькими зелеными человечками.
– Я интересуюсь девочками, - сказал Тимми, чувствуя себя защитником.
Рэнди сделал паузу, удивление и облегчение одновременно четко прослеживались в его выражении лица.
– Правда? Ну, это хорошо. Это очень хорошо.
– Ты удивлен, папа.
– Нет. Не думай так. Я просто не знал. Видишь ли, нам нужно больше разговаривать, малыш. Ты должен знать, что можешь говорить мне такие вещи.
– Хорошо, - сказал Тимми.
Втайне он хотел, чтобы отец просто поцеловал его на ночь и пошел спать, чтобы он мог продолжить свои исследования. Это был долгий день, и ему еще многое предстояло сделать.
Рэнди не сделал никакого движения, чтобы уйти. Вместо этого он подмигнул и сказал:
– Итак, это кто-то из моих знакомых?
– Кто?
– на мгновение Тимми подумал, что его отец говорит об упыре.
– Эта девушка, которая тебе нравится. Это кто-то, с кем мы с твоей мамой встречались?
– Да, - пробормотал Тимми.
– Кто?
– Да ладно, папа. Я не хочу говорить. Это неловко.
– Ты можешь сказать мне. Я ничего не скажу твоей маме. Она симпатичная?
Тимми глубоко вздохнул:
– Это Кэти Мур.
Ухмыляясь, его отец в восторге хлопнул себя по колену. Пружины кровати застонали от резкого движения.