Уральская ёлка

Вячеслав будто сначала не понял смысла моих слов и только удивлённо на меня уставился. Но когда в его глазах кольнуло распознавание, то его усмешка до неприятно-подозрительного стала похожа на Витькину.

— Ну, ещё ведь ничего не ясно, правильно? — тоже откидываясь на спинку, глубокомысленно изрекла я.

Мне хотелось, чтобы кто-то подтвердил, что ещё ничего не надломано, и всё ещё может быть нормально. И Вячеслав каким-то образом это понял.

— Конечно, — вполне себе уверенно кивнул он и серьёзно сказал: — Давайте уже всё окончательно выясним.

Он снова стал предательски похож на Витьку.

***

В лабораторию на генетический анализ идти снова не хотелось — наверняка же все её работники имеют рентгеновское ясновидение и, едва взглянув на нашу компанию, мигом обо всём догадаются. Но Вячеслав сказал, что такие тесты делают и для того, чтобы разыскать родственников или составить генеалогическое дерево. Да и в самой клинике никто особенно не глазел — здесь делали многие анализы.

Мы договорились, что забирать результаты мы с Витькой пойдём одни — всё-таки, стена смущения между нами всеми ещё не была поломана. Но она сейчас — далеко не самая главная проблема.

Как на иголках, мы сидели в коридоре возле нужного кабинета. Чем-то напоминало ожидание у зубного в детстве — не хватало только ужаснейшего звука бормашинки. Впрочем, ступор всё равно был аналогичным.

— Журавлёва!

— А? — я вздрогнула и не сразу поняла, почему откуда-то раздались звуки моей фамилии. И только через пару секунд сообразила встать и пройти в кабинет.

Там мне тыкнули в несколько мест на бумаге, где нужно было поставить подпись, и выдали запечатанный прямоугольный конверт, который по весу казался мне сделанным из железа.

Я не знала, что с этим конвертом делать, просто кое-как догадалась выйти в коридор, на глаза к бледноватому Витьке. Он тоже не успел ничего толком сделать, потому что следом вызвали его:

— Лазарев!

Через несколько бесконечно долгих минут мы оба стояли перед бесконечным лабиринтом дверей с невыразимо одинаковыми белыми конвертами и не знали, что делать. Скрытая внутри бумага стала чем-то вроде мерила нашей жизни, а для нас — и всего мира. Неудивительно, что и я, и Витька — робели. У меня — в первый раз в жизни — даже потрясывались руки.

— Давай… на улицу, что ли, выйдем? — не слишком уверенно предложила я, сама толком не зная, как эта «на улица» сможет помочь. Но Витька всё равно согласился. И мы, стараясь держать носы по ветру, двинулись по очень чистым и светлым коридорам. Настолько чистым и светлым, что будь сейчас любая другая ситуация, непременно захотелось бы там напачкать.

Задумавшись, Витька едва не вписался в стеклянную дверь, а я почти задела макушкой слишком низко опустившуюся приветственную вывеску.

Мы встали снаружи, на самих гранитных ступенях, а вокруг, расцветал тёплый, почти по-летнему приятный день, и больше поводов откладывать неизбежное не было.

— Ну? Давай? — опять просила я, чувствуя, как бумага под моими пальцами набухла и пошла гармошкой от влаги.

— С прохода отойдём только, — Витька всё-таки выцепил несколько секунд у более-менее безопасного ожидания и неизвестности.

И вот мы стояли в тени молодого клёна, листья которого были ещё цвета свежего салата. Витька принялся сосредоточенно дёргать верхний край своего конверта. Тот раздирался на отдельные части, как бахрома, но подавался. Мне тоже ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.

Пара секунд, и у меня оказался исписанный всяким-разным медицинский бланк. Сердце в груди перестало биться и стало холодным.

Все непонятные циферки, стройными рядами, как в компьютерной программе, выстроившиеся в ряды, вызвали у меня головную боль.

Хорошо, что для таких, как я, внизу специально было выделено жирным шрифтом:

99,9999999997 %

«Отцовство практически доказано».

Я сглотнула, и перед глазами поплыли красные и бирюзовые пятна. Значит, так и есть. Вячеслав — мой отец.

Наполовину проигравшая, я поспешила нырнуть носом в соседний листок, от которого сейчас зависела судьба моего очень хрупкого мира.

Витька стоял каменной статуей, и его предплечье крайне мешалось читать. Хорошо, что мои глаза уже были настроены на поиск истины, и молниеносно впились в нужную строчку.

Она была короткой.

0 %

«Отцовство практически исключено».

У меня с тела упала каменная гора, и оно снова обрело способность нормально дышать. Голову от этого немного повело, но я быстро отловила наметившееся движение тела и заставила себя стать ровно.

Вячеслав — не отец Витьки. Значит, кровной связи между нами нет.

Мы не родственники.

Я уловила на своём лице улыбку, наверняка со стороны кажущуюся чрезвычайно глупой. Но мне было всё равно, я была счастлива. А потом всё-таки пришла в себя и опасливо покосилась на парня:

— Вить, ты как?

Витька замер и, казалось, не расслышал моего вопроса. Бумага в его руке не шевелилась. И само его лицо было сероватым — под цвет.

Я опасливо коснулась его плеча, будто стараясь поддержать, если бы Витька вдруг потерял равновесие. Но не успела я об этом подумать, как на меня «напал» его живой, я бы даже могла сказать озорной, взгляд.

Витька смотрел на меня из-под светлых ресниц сузившимися от улыбки глазами. Это было настолько неожиданно, что я едва не отшатнулась.

— Ну, вот, а ты боялась! — легко произнёс он, двумя пальцами сворачивая листок по сгибу.

— Кто тут ещё боялся? — нарочно сварливо буркнула я, используя удобно оказавшуюся на Витьке руку для того, чтобы отвесить ему сестринский подзатыльник. Хотя на деле вышло совсем несестринское и поглаживание.

Оказывается, птичьи трели заливали небольшой растительный островок перед медицинским центром. И теперь мы могли их услышать. И даже обрадоваться грядущему дню вместе с ними. Воздух приобрёл сладковатый вкус, а тело — такую лёгкость, что ещё немного, и можно было бы воспарить. И мы оба отчего-то не спешили никуда уходить, только глуповато улыбаясь друг другу и стараясь подобрать слова для того, что и так было понятно.

***

— Я туда определённо не пойду, — для убедительности я скрестила руки на груди, запрокидывая голову вверх и рассматривая шпиль аттракциона, который, казалось, упирался в самый небосвод.

— Ты туда определённо пойдёшь, — безапелляционно заявил Витька и, не обращая внимания на мою позу, потянул меня за локоть.

Для вида поупиравшись, я всё-таки пошла следом.

Столб, по которому, не спеша, поднимался внушительный ряд кресел, немного напоминал силомер с ярмарки, разве что, когда импровизированная скамейка бухалась вниз, не раздавалось победного гонга с машинным выводом о том, насколько ты сильный.