Уральская ёлка

Сделав полшага влево, я обхватила Витьку за пояс и опустилась головой ему на плечо. Пролетевшая мимо ворона показалась ястребом над глубоким ущельем.

Я услышала, как выровнялось Витькино дыхание. Мне даже показалось, что через куртку я слышу его ровное и глубокое сердцебиение.

Наверное, со стороны мы похожи на статую. И мне нравится быть такой статуей. И хочется постоять так подольше.

— Я тебя люблю, — раздалось недалеко от моего уха, и в самое сердце молнией прошла дрожь.

Мир перед глазами немного задрожал, но скоро выровнялся.

— Я тебя тоже, — честно ответила я.

Вечер смеркался под наш поцелуй.

Глава 12. Прошлое настигает в «Санскрите»

К уборке я теперь относилась с особенной тщательностью — домовые совсем не любят грязи и нерадивых хозяек — а к блюдцу с молоком в потаённом уголке на постоянной основе добавились конфетные трюфели. Наверное, это самое небольшое, что я теперь могу сделать.

С той самой ночи никакие ночные шорохи или звуки нас больше не беспокоили, и в воздухе висело ощущение защищённой безопасности. И, признаться, я иногда скучала по тому адреналину и ощущению мистической опасности. По настоящему адреналину и настоящей опасности я не скучала, и первое время побаивалась всяких чужих, оказавшихся поблизости нашего дома, но и это вскоре прошло. Видимо, я морально стойкая и не получаю травм от прошедших опасностей. Но проверять этого совсем не хотелось.

«Очищенный» подвал Витька в сердцах хотел залить цементом, но я сказала, что много чести, и вообще подвал нам пригодится. Потому что если я соглашусь, то распишусь в том, что прошлое и страх берут надо мною верх. А мне этого не надо. Только повешу в подвале парочку защитных амулетов — на всякий случай. И будем хранить там картошку или что полагается хранить в подвалах.

Сегодня, когда мы с Витькой шли, как обычно встретившись с работ, соседка Анна Михайловна, которая очень за меня переживала после всей этой истории с контрактом, стоя у своего почтового ящика, долго не сводила с нас глаз и не забирала своей корреспонденции. Настолько долго, что Витька начал ненароком потирать шею сзади, как он всегда делает в растерянности, а я изо всех сил боролась с желанием смахнуть что-нибудь у себя с носа — иначе чего она смотрит? О таких пристальных взглядах мы позабыли, едва покинули свой город N, и нехорошее чувство дежавю проползло где-то очень рядом. Но, с другой стороны, телепатии в наш посёлок ещё не провели, так что надо делать вид, что всё нормально.

Я даже не стала даже предлагать Витьку сделать крюк, свернув около старой, плохо работающей и служащей больше дорожным ориентиром, колонки. Хотя вода там мне нравится на вкус, и пусть другие сколько угодно говорят, что вкуса у воды нет. Пусть эти другие тогда на постоянной основе пьют «Ш****н л*с». А мы с Витьком продолжили идти по ровной тропе как раз по направлению к Анне Михайловне.

Когда мы поравнялись, соседка улыбнулась неожиданно тёплой улыбкой и без лишних экзерсизов заговорила:

— Красиво, всё-таки, если дама повыше кавалера, — Анна Михайловна подняла светлый взгляд на мою макушку, и я почувствовала, как теплеют щёки, а губы ползут в улыбке. — А я вот по молодости стеснялась с Ванькой Солевым так ходить — думала, смеяться будут.

Анна Михайловна пониже меня, но в своей молодости, наверное, слыла «шпалой». Интересно, я в старости тоже буду считаться не очень высокой?

Витька добродушно отозвался:

— Пусть только попробуют смеяться — я знаю карате.

Врёт, но по его виду не скажешь. Я перекинула руку на Витькино плечо:

— У меня вообще самый красивый кавалер.

Анна Михайловна не стала спорить, только согласно кивнула. А когда мы отошли, я ущипнула своего кавалера под лопаткой:

— Ты почему не сказал, что я у тебя тоже самая красивая?

Нависнув над Витькой, я ждала ответа.

— Это и так всем видно, — с полной честностью в голосе отозвался Витька, за что и был ущиплен снова.

Видимо, чтобы я больше не щипалась, он подхватил меня и дальше понёс на руках. Очень удобно, надо сказать.

— Давай я лучше сразу на шею? — почти на полном серьёзе предложила я.

А Витька вроде был и не против:

— Рано — с кредитом только рассчитаюсь.

Ну, это не долго — платить кредит нам уже чуть меньше года.

Дома Витька сразу пошёл в душ, а я принялась за готовку ужина — хорошо, что в еде Витeк неприхотливый, и я могу готовить, всё чего душа пожелает. Кстати, он ещё и достаточно тактичный, чтобы не высказывать своего мнения.

Мои шинкование салата и возню с кефирным маринадом для мяса нарушил некстати раздавшийся звонок мобильного. Я протянула было руки к кухонному полотенцу, но потом, под трель звонка, решила всё-таки не прерываться, а перезвонить — только глянуть, кому. Или не перезвонить, если это спам.

Миновав раковину, я боком шагнула к полке с приправами — рядом с ней обычно кладу смартфон — и глянула на экран.

У меня в голове сразу щёлкнуло, и мир на долю секунды потемнел. А потом, начисто забыв обо всех полотенцах мира, я схватилась за трубку прямо насквозь перепачканными руками.

— Алло, — я не узнала свой голос. Интересно, узнала ли его мама после почти годового отсутствия?

— Привет, — раздалось приглушённое с той телефонной стороны. — Как дела?

— Н-нормально, — на автомате отозвалась я, судорожно ожидая продолжения. Не за этим же она звонит — буднично узнать, как дела?

Я перестала ждать и смирилась. Но почему с таким волнением тогда зашлась моё сердце?

— Марин, как ты насчёт встретиться? — в голосе мамы я услышала нервную улыбку и тоже нервно улыбнулась. — Нужно поговорить.

— Да, давай, — с готовностью согласилась я.

— Тогда завтра около часа в «Санскрите»?

— Ага, — у меня в голове сразу всплыло кафе, неподалёку от станции метро.

— Только… одна приезжай.

Меня будто обдуло прохладным ветром по лицу, но я всё равно поспешила согласиться. Это ещё ничего не значит.

Главное — что начало к примирению положено.

Я, конечно, не забыла всех тех обидных слов, но, наверное, решила, что люди имеют право на ошибку. И на право постараться её исправить — тоже.

— Ты чего-то весёлая, — весело прищурился на меня Витька, когда вышел из ванны и с готовностью уселся за стол.

— Да? Наверное, мясо удачно получилось, — заговорщицки подмигнула я.

Решила пока не говорить ничего Витьке.

***

Тающие снегом мир проплывал мимо меня, скрываясь, словно за экраном, в автобусном окне.