Уроки, Которые не Выучивают Никогда

Я повернулась к нему, продолжая держать руки на плечах Имико:

— Не начинай, Хардт. Ты слишком большой и старый, чтобы испугаться нескольких безобидных призраков.

Коби рассмеялась. Она была занята тем, что играла с одним из призраков, проделывая отверстия в его форме и наблюдая, как его кусочки улетучиваются, словно дым на ветру.

— Имико. — Я снова посмотрела ей в глаза и удержала ее взгляд. — Мы справимся без тебя. Может быть, тебе стоит вернуться к Сильве?

Маленькая воровка покачала головой:

— Я остаюсь.

— Тогда мне нужно, чтобы ты успокоилась. Вот… — Я схватила ее за руку и потащила к одному из призраков. Она пыталась сопротивляться, вырываясь от меня, но исходящий от нее страх придавал мне сил, и моя хватка была железной. Я взмахнула ее рукой, отгоняя одного из призраков, и его очертания рассеялись. На мгновение ее страх превратился в слепую панику, а затем немного уменьшился.

— Я ничего не почувствовала.

— Потому что здесь нечего чувствовать. Все эти штуки — всего лишь воспоминания людей, которые когда-то жили здесь. Они ненастоящие. Они не могут прикоснуться к нам, увидеть нас или каким-либо образом взаимодействовать с миром. Они просто плавают здесь, привязанные к месту своей смерти, и их притягивает страх каждого, кто приближается. — Я отпустила руку Имико, и она отдернула ее, крепко обхватив себя руками, но ее страх был уже не таким сильным, как раньше. Ее взгляд все еще метался от одного призрака к другому, но паника исчезла.

Тамура откусил кусочек от одного из призраков, рассеяв его своим выпадом.

— Вкус горький. Как у любви, утраченной до того, как пришло ее время расцвести.

— Ты только что съел призрака, старик, — покачал головой Хардт. На руках, сжатых в кулаки, были кастеты, он приготовился к бою.

— Я не понимаю, почему они здесь, — сказала я, рассеивая одного из призраков, чтобы он восстановился в нескольких шагах от меня. — Хранители Источников не стали бы сражаться с помощью некромантии, призраки бесполезны. И все же они дрейфуют вокруг нас, формируясь повсюду.

Сссеракис рассмеялся. Здесь только один некромант. Эти жалкие видения — твоих рук дело.

— Этого не может быть, — сказала я. — Я не пробовала Источник некромантии уже лет пять. — Я была уверенна, что призраки были результатом действия какой-то остаточной магии, но ни одна известная мне некромантия не могла произвести такого сильного впечатления на мир, заставив призраков целого города подняться и бесконечно бродить по руинам.

— Не может быть чего? — спросил Хардт, и мне потребовалось время, чтобы вспомнить, что он не слышал лжи Сссеракиса.

— Ничего, — быстро ответила я. — Ничего.

— Мы можем двигаться дальше? — скучающим тоном произнесла Коби. — Вот почему я не люблю возить туристов. Чертовы земляне.

— Ты в порядке? — спросила я Имико, игнорируя Коби. Девушка кивнула; в ее глазах все еще был ужас, но паника исчезла. Я повернулась обратно к городу, снова заняв свое место во главе группы.

Я не могла не заметить, что Коби немного изменилась: ее кожа стала немного светлее, волосы темнее, и она стала ниже, чем раньше, примерно моего роста. Сильва сказала, что Коби могла менять кожу и выглядеть для окружающих так, как ей заблагорассудится. Тогда я спросила себя, может ли она имитировать других, может ли она, например, одурачить людей, заставив их думать, что она — это я. Я могла себе представить, что это довольно полезный навык, но опасный в чужих руках.

Толпа призраков поредела, но они не рассеялись полностью; за нами по пятам следовала целая свита, влекомая страхом Имико. Мы шли по пустым улицам, усыпанным щебнем и брошенными вещами. Вот перевернутая тележка, у которой не хватало одного колеса. Там корзина, содержимое которой давно истлело и превратилось в ничто. Пятна крови, выветрившиеся и тусклые, но все еще на месте. Мы видели здания, от которых остались только тесаные камни, а другие были почти целыми, двери и окна взломаны и висели под странными углами. Повсюду в разрушенном городе Пикарр мы видели следы ожесточенной битвы. Улицы были усеяны оружием и доспехами, как чистыми, так и окровавленными. Мы видели разрубленные надвое щиты, а другие были сожжены дотла. Куда бы мы ни посмотрели, мы видели призраков, а там, где они смешивались в толпу, мы видели обломки и руины больших зданий. Единственное, чего мы не видели, — так это тел. Прошло почти два года, и меньше всего я ожидала увидеть на улицах свежие трупы, но мы не увидели ни одного, ни свежего, ни какого-либо другого. Не было вообще никаких останков, ни костей, ни сгнивших скелетов. Доспехи, разорванные и покрытые коричневыми пятнами засохшей крови, но никаких признаков тела, которое они пытались защитить.

Хардт был первым, кто затронул эту тайну. Он ткнул ногой в нагрудник, раскачивая его взад-вперед. Из-за своей паутины выполз Дальний паук, и большой человек отпрыгнул от маленького чудовища. Паук зашипел, скребя задними лапками по брюшку, и исчез. Мне никогда не нравились Дальние пауки. Ни одно существо не должно быть способно переместиться в другое место без использования портала, и уж тем более оно не должно быть размером с мой кулак и наполнено ядом, который может лишить человека конечностей.

— Что могло это сделать? — спросил Хардт. — Так много смертей и ни одного трупа. Где кости? Армия не могла собрать все тела и при этом оставить город в таком виде.

— Войны подобны подброшенным монетам. — сказал Тамура. Я думаю, это было еще одно изречение Белмороуза: две стороны и только один победитель. Я бы сказала, что в войнах нет победителей, независимо от исхода.

— Старик…

— Это сделали гули, — сказала Коби. — Оглянись вокруг, землянин. Здесь сражались обе армии, и ни одна из них не отступила. Какой-то идиот, Хранитель Источников, привел сюда целую армию гулей. Вероятно, он умер и потерял контроль. С тех пор они здесь, годами пожирая трупы.

— Гули? — Голос Имико превратился в робкий писк, и я заметила, что к нам стали приближаться еще призраки.

— Пожиратели трупов из Другого Мира, — сказала я. — Они выглядят хуже, чем есть на самом деле. — Признаюсь, это была абсолютная ложь, но я попыталась успокоить своих друзей. На самом деле, гули так же ужасны, как и выглядят, и они выглядят как смерть, принявшая форму. — Они выглядят почти как земляне. Две руки и ноги, одна голова. Но они никогда не перестают расти, самые старые могут быть немного крупнее Хардта.

Я услышала смех Сссеракиса у себя в голове. Ты никогда не видела старого гуля. Бракунус достаточно старый, чтобы съесть аббана за один укус.

Я не обратила внимания на древний ужас. А следовало прислушаться.

— Некоторые ходят прямо, другие на четвереньках. Их кожа молочно-серого цвета и блестит, как утренняя роса, но на ощупь она эластичная и жесткая, как старая кожа. — Мы все еще шли, пробираясь по улицам в сторону академии. Я заставил себя не обращать внимания на скребущие звуки, которые я слышала, притворяясь, что это крысы, или просто мое воображение. — И у них нет глаз, только отверстия на лицах, которые мы можем считать носом, и рот, полный острых зубов, чтобы рвать плоть. — Я никогда не вызывала гулей из Другого Мира, я предпочитала существ, подобных геллионам, а не монстров, вроде гулей. Их было легче контролировать, но я много читала на эту тему.

— Звучит ужасно, — пискнула Имико.

— Ну, это монстры из Другого Мира. — Я оглянулась и улыбнулась ей. — Они не такие уж и плохие, на самом деле. Нет, если учесть всех остальных монстров того мира. Но если мы их увидим, постарайся держаться подальше от их когтей. Достаточно острые, чтобы сделать это. — Я указала на щит, на котором были две большие выбоины, выдранные из дерева. Имико подошла ближе к Хардту, и мы продолжили.

Когда мы проходили мимо разрушенных останков Башни хвастунов, мы увидели первое свидетельство магического пузыря. Башня упала неравномерно, казалось, что что-то взорвало ее южную сторону, и башня рухнула в южном направлении. Повсюду были разбросаны огромные куски кладки, некоторые из них были разбиты, другие обгорели до черноты. Но у подножия башни находился человек, замерший за несколько мгновений до своей смерти. Одна рука была высоко поднята, словно для того, чтобы защититься от огромных каменных глыб над ним, застывших в одно время с Хранителем Источников. Другая рука безвольно свисала вдоль тела, на ногтях скопились капли крови, одна жирная капля остановилась на полпути к земле. Он стоял на коленях, стрела пронзила его бедро насквозь. В воздухе вокруг него висела пыль. Он был мертв. Или, по крайней мере, уже не спасти. Хранитель Источников на грани отчаяния, хватающийся за последний шанс спасти свою жизнь. Пузырь нашего мира, вырванный из времени. Кто-то мог бы счесть это произведением искусства, изображением человека, находящегося в вечной борьбе с тем, что охотится за всеми нами: смертью.