Усиливая Боль/Советчики
Шрифт:
Катя мило здоровается и протягивает бутылку дорогого коньяка, который просто обожает Саша Галанов – единственный ее знакомый психиатр.
– Давай сразу определимся – ты – пациент, или ты – Катя? – предлагает Саша, когда Катя усаживается в массивное кожаное кресло.
– Давай начнем с Кати.
– Тогда расскажи мне, что беспокоит Катю.
– Катя устала. Кате одиноко. Катю заебали нервяки. Катя чуть не убилась, выехав на «встречку» на той неделе. В общем, я совсем расстроена, понимаешь?
Галанов кивает. Жестом предлагает продолжить.
–
– Это уже интересно. Дальше.
– Не догадалась взять распечатки, а лезть в инет лень, но не суть. В общем, самый сок в том, что те, с кем я знакомилась в интернете, те, кто как-то там пытались назначить мне свидание, действительно куда-то пропадают, но я ведь ничего о них не знаю, поэтому и выяснить не могу, насколько все серьезно.
– А в ментовку сходить не пробовала?
– А толку-то? Конкретных угроз мне нет. Она мне встречу назначила эта психопатка. Я пришла вчера. Утром. В итоге, она слилась, а я оказалась полной дуррой. Вот и все.
– Здорово. Но угрозы через электронные средства передачи информации – это тоже дело для полиции, кстати, - Саша закуривает сигару. – Более того, это уже уголовное дело само по себе. А если там есть какие-то связи, о-о-о… - многозначительно разводит руками.
– То есть, думаешь, стоит сообщить?
– Разумеется. Не жить же в страхе.
– Ну, а что делать с остальным?
– А остальное появилось раньше угроз?
– Совершенно точно. Начало прошлой недели было вообще капец каким.
– Раз уж ты пришла к мозгоправу, давай откровенно. Личная жизнь.
– Никакой.
– То есть вообще по нулям?
– Два парня – левый и правый.
– Давно?
– Прилично.
– Трудно? Гнетет?
– А ты как думаешь?
– А я не думаю, я знаю. Работа на привычном уровне?
– Как всегда, рост и прочее. Но уже без ночных авралов, я сказала как-то – хотите – увольняйте. Тогда-то мне и выписали помощницу. Правда, она убогая какая-то, но бумажки отсканировать или почту отправить сгодится.
– Да ты крутая начальница, я смотрю.
– Не смешно.
– Ладно. В общем, суть ясна.
– Уже боюсь.
– Да не парься. Конвейерный случай. Не буду вдаваться у терминологию, раз уж ты за нее не платишь. Хроническая усталость в фазе ротации приоритетов. Ты пытаешься определиться, что тебе нужно, потому что не получаешь удовольствия от того, что есть.
– Да уж. Было б от чего.
– Я не бабушка-сводчица, чтобы говорить, что тебе замуж пора, но факт – тебе в твоем возрасте необходима регулярная половая жизнь. Тебе нужно сосредоточиться на чувствах. Ты слишком глубоко увязла в прагматике. Так долго не протянешь. У тебя есть хоть какие-то варианты?
– Да много кто клеится, честно говоря, - пожимает плечами. – Да как-то все не то.
– Пробуй хоть что-то. Не сомневайся долго. В разумных пределах, но пробуй. Разумеется, никакой непривычной раскрепощенности – если не привыкла отдаваться первому встречному, то и не пробуй – иначе придешь уже как пациент. И будет больно.
– Я знаю, - кивает. – Знаю.
– Что касается психофизиологии – следи за циклом, за самочувствием, за гормонами. Я тебе выпишу кое-что, для общей стимуляции и восстановления сил, но не добавляй никаких успокоительных. Алкоголь употребляешь?
– Скромно, - врет. – Очень редко.
– Кому что редко.
– Ну… - мнется. – Раз в день-два.
– Завязывай. Утонешь. Не ты первая. Это нужно, это полезно. Но это не та частота. Дойдешь до края – будешь локти кусать. Вот, держи, - протягивает Кате квадратный листок с убористо расписанными названиями препаратов и порядком применения.
– Спасибо. Что-то еще посоветуешь?
– Смотрись в зеркало почаще. Люби себя и не бери работу на дом. Будь менее критична к людям – идеалов не существует. И не превышай дозировки. В количествах, которые я прописал, это дело стабилизирует работу нервной системы и помогает избавиться от сдвигов типа дефицита внимания. Но если этимология дефицита чисто сознательная, то эти колеса не помогут. Тогда звони мне, расскажу, что предпринимать. Ясно?
– Яснее некуда. Ты хороший, Саша. Как без тебя жить?
– Выходи за меня, че уж тут, - улыбается во весь рот Саша, и Катя ловит легкий, но неприятный запах кариеса или нарушенного пищеварения.
– Я подумаю над Вашим предложением.
Они расстаются на дружеской ноте, и Катя, выходя из двора, снова оглядывается на башню. В одной из строк где-то посредине вместо повторяющихся одинаковых цифр она видит комбинацию «9-8-2». Хмыкает. Закрывает за собой дверь.
Невский, избранный местом проветривания головы, утомляет, и Катя решает свернуть на Фонтанку. Суета конца рабочего дня пытается затянуть ее в свой круговорот, но она уже оплачивает из своего кармана этот отгул, и потому считает, что имеет полное право расслабиться.
На Фонтанке немного спокойнее. Катя немного рассеянно смотрит вокруг, и мир кажется ей не совсем реальным, слишком выпуклым, немного размытым, но отдельные элементы картинки вокруг периодически напоминают ей, что этот мир действительно таков, каким был всегда. Она вспоминает, что у нее уже и который год лежит без дела читательский билет библиотеки имени Маяковского. Она получила его, когда пыталась найти одну книгу, и, хотя она уже не помнит, какую, она знает, что это было для нее чертовски важно, потому что ее сильно тронули описания этой книги в интернете, но нигде не нашлось ни одного отсканированного текста, и ей пришлось полезть в настоящие библиотеки. Она прошла некоторые районные библиотеки, Большую Национальную Библиотеку, библиотеку Маяковского, но так и не нашла ничего. Иногда ей казалось, что она сама выдумала эту книгу, и позже, когда она пыталась снова найти ее описания, ей это не удавалось, или описания не совсем соответствовали, и она забросила это дело. Она помнит, что это был странный период – период внутренних изменений, период осознания мира по-новому, и период духовного одиночества, который, как ей казалось, прошел навсегда с приходом человека, с которым она потом зажила Но одиночество вернулось, и вернулась потерянность в самой себе и самой себя в мире, который сейчас кажется Кате иллюзорным.