Усиливая Боль/Советчики

От воды по всей округе разносится неприятный запах. Запах испорченности. У Кати он почему-то ассоциируется с трупной вонью. Она слышала когда-то, что в ходе бандитских разборок в реки городов иногда скидывали трупы. Она думает, все ли трупы вытянули службы, занимающиеся очисткой воды. Морщится от того, сколь ужасные мысли лезут ей в голову. Слегка прикасается к ограждению набережной и тут же убирает руку, потому что ей кажется, что ее ударило статическим электричеством, но, прислушавшись к ощущениям, понимает, что это не так. Запах воды начинает сильно раздражать.

На маленькой полукруглой площади рядом с набережной кто-то воткнул рекламный плакат. Кате он кажется странным. Ее смущает даже не столько мерзкий мужик в черных очках и шляпе, развалившийся на диване, сколько надпись крупными буквами « НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ОСТАНОВИТЬСЯ?» Очевидно, это важно знать, думает Катя. Вспоминает свои заезды в гостиничные номера. Отпуска на море. Командировка. Случайный секс – один из тех двух, о которых она жалеет. Все это было связано с отелями. Катя не любит отели. Не любит, когда приходится спать на чужой территории. Ей кажется, что она и так мало спит, а у кого-то сейчас наверняка не уснула бы. Мысль о сне вызывает неожиданный, стихийный прилив сонливости, и Катя зевает. Заворачивает на материализовавшийся из ниоткуда мостик направо. Смотрит на Большой Драматический Театр, с которого только недавно сняли леса. У него подчеркнуто торжественный вид, и реставрация пошла ему на пользу. Катя обещает себе снова заглянуть туда – последний раз она была в театре около года назад. Не одна. Она поворачивает голову направо, и ее очаровывает поверхность воды, ребристая от множества мелких, взаимосвязанных волн, ведомых силой ветра. Кате кажется, что на это можно смотреть бесконечно, и все поле ее внимания на какое-то время оказывается занятым безбрежной картиной волнующейся воды. Она моргает и думает, возможно ли сосчитать общее количество волн. Теряет мысль. Отворачивается.

У нее появляются стойкие ассоциативные воспоминания, связанные с Фонтанкой. В определенный период здесь происходили определенные вещи, и они, как кажется Кате, принесли что-то в ее будущее.

Она встречается на Фонтанке с подругами, и они идут в ближайший бар обсуждать, что делать с беременностью одной из них она приезжая, студентка, как и все они,, и она не знает, кто точно отец, но решать что-то нужно, и они прикидывают шансы вырастить ребенка, и кто-то говорит, что аборт – это на всю жизнь, что рожать она не сможет, и все решают, что, если отец не найдется, то они поднимут ребенка всем миром, и пьют за здоровье первенца, но беременной наливают только маленькую кружку слабоалкогольного пива, хотя она хочет виски или текилы. И спустя какое-то время, она делает аборт, приезжает на Парк Победы, плачется Кате, и они обсуждают мужиков и пьют мартини, и все благополучно забывают о том, что что-то вообще происходило, уже через месяц, если не раньше.

Катя иногда думает о том, что она еще тот решатель чужих проблем. Вспоминает, что почему-то именно ей подруги их ближайшего окружения задавали самые нелегкие и требующие однозначного ответа вопросы о своей жизни, хотя ее опыт на тот момент мало чем отличался от опыта большинства. С годами общения такого рода стало меньше. Она не знает, кто тому виной. Себя винить не хочет.

На спуске в метро, кажущемся бесконечно унылым и бессмысленным и вызывающим у Кати стойкое желание побежать обратно, вверх, Катю снова атакуют рекламные плакаты. Она засматривается больше всего на один, на котором девушка со взглядом, полным решительности, сжимает довольно массивный перфоратор, бур в котором указывает на надпись «Так кто в доме хозяин?»

Катя сходит, едва не упустив момент, когда заканчивается эскалатор, засмотревшись на стройного парня с кожаной сумкой впереди. Ей кажется, что в глубине ее сознания назревает мысль…

«Светит над тобой звезда…»

…но она недостаточно четко очерчена, и ей хотелось бы уловить саму суть этой мысли, но есть только обрывки, и ей необходимо что-то изменить, что-то перестроить, и времени для этого, как ей почему-то кажется, не хватает, и…

«НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ОСТАНОВИТЬСЯ?»

…ей нужно все обдумать, разобраться в нагромождении лиц, слов, событий, найти себя во всем этом…

«Поверьте своим глазам»

…и она пытается вычистить из сознания весь мусор странных, обрывочных фраз, но это не удается, и она заходит в поезд в сторону Парка Победы и падает на сиденье. Закрывает глаза.

Не может долго так просидеть, чувствует, будто на нее смотрят и ожидает увидеть на себе липкий взгляд какого-нибудь таджика, но, открыв глаза, не обнаруживает никого, кто претендовал бы на то, чтобы уделить ей внимание. Несколько огорчается. Вдумывается в суть рекламного плаката «Алераны», в котором одинокий волос, сгорбленный и уставший, уходит от своих сородичей. Едва не плачет от его трагичности. Одиночество. Скорбь. Безвозвратная потеря. Забвение.

На общедомовой телевизионной антенне две крупные черные птицы меняются между собой местами. Серое небо. Уродливый звук домофона. Тишина подъезда.

Мысль написать заявление в полицию сформировалась окончательно после беседы с Сашей. Катя оставляет набросок текста, сформированный, зачем-то, в двух совершенно одинаковых экземплярах, на столе и садится к ноутбуку. Скрепя сердце, вводит пароль от почтового ящика и нажимает «enter». Обнаруживает пять новых писем, но видит только одно. Украшенное логотипом в виде фото с двумя черными полосками.

«Ты, мне кажется, совсем запуталась, Катя. Ты не можешь понять меня, вещей, которые я делаю, их сути и цели. Теперь я объясняю правила игры. Во-первых, все должно происходить только между нами. Мне нужна плоть, тебе нужно успокоение своих амбиций одинокой и потерянной девочки. В сущности, мы ищем одного и того же. Ты попала ко мне под прицел, конечно, неслучайно, нас кое-что объединяет. Но сути это не меняет. Если будешь действовать так, как решила я, с тобой все будет в порядке. Нет – сама понимаешь. Будет больно. А ты же не хочешь, чтобы тебе причиняли боль? Тебе ведь ее и так хватает. Во-вторых, не пиши мне – меня мало интересует твое мнение о происходящем. Честно говоря, я иногда задумываюсь, нужна ли ты мне и сможешь ли теперь мне помогать. В любом случае, мы уже немало сделали вместе, хотела ты того или нет. Ты дала мне прекрасные наводки своей жизнью. Было трудно, но ты справлялась. Не разрушай теперь это все. Иначе мы встретимся снова. И будет нечто большее, чем расцарапанные колени. Следи за вещами. И имей в виду – у тебя хороший врач, но он не умеет возрождаться»

Катя сосредотачивает внимание на последних двух предложениях. В них, определенно, есть больше, чем во все остальном тексте. Намек, предупреждение, угроза. Все действенно. Катя откидывается в кресле и стонет. Пытается прикинуть, как лучше всего отреагировать на такое сообщение. Смотрит на пустую тарелку из-под салата. На бокал с гранатовым соком вместо вина. На два исписанных мелким, ровным почерком листка на столе. На угол стола.

Край. Обрыв. Падение.

Близится ночь. Катя не может найти себе места, и, в итоге, падает на кровать. Долго смотрит в потолок, пытаясь хотя бы в его белизне найти успокоение. Пишет смс двоюродной сестре, живущей в Псковской области. Просит приютить ненадолго. Ничего не объясняет. Отбрасывает мобильник. Через несколько минут, снова поймав ту сонливость, которая ее захватила на набережной, засыпает.

Она стоит посреди огромного поля, и его пустота кажется странной, неестественной. Но она знает это место, знает то ли из детских воспоминаний, то ли еще откуда-то. К ней подходят люди. Они идут неизвестно откуда, но она пытается сосредоточиться на их лицах, а потому не думает об этом. Они все кажутся знакомыми, но точно вспомнить она никого не может. И каждый из них говорит одно и то же

«Прости, Катя»

Они все просят прощения. Все, как один. Она пытается спросить, за что, но голос ее не слушается, и это пугает ее, и люди все прибывают, и их голоса все четче произносят просьбы прощения, и вскоре они переходят на басовитый крик, и это так пугает Катю, что…

…она выпадает в реальность, вскрикивая от прерванного реальностью падения. Обнимает подушку. Плачет. Нащупывает мобильник. Видит утвердительный ответ сестры. Кладет телефон в сторону и думает, не собраться ли сейчас. Вытирает лицо руками и решает еще пару минут полежать, чтобы прийти в себя. Дремлет.