Уст твоих бурный ветер
Шрифт:
Девушка тайно вздохнула и плавным движением села на пятки. Вместо того, чтобы сложить ладони на коленях, она скрестила на груди руки с судорожно сжатыми кулаками, и уставилась прямо перед собой. Она не позволит дикаркам увидеть ее страх, пусть даже ее на куски разрежут!
В шатре царил полумрак, разгоняемый лишь двумя крохотными масляными светильниками. У входа на медной тарелочке курились благовония. Тарона сидела на коврах в дальнем углу, неподвижная, словно статуя. Ее черная кожа почти сливалась с темной материей, только в белках глаз взблескивали огоньки.
– На колени!
– приказала сзади Зула, тяжело положив руку ему на плечо.
– На колени перед королевой, и не вздумай дергаться!
Тилос не шелохнулся.
– Здравствуй, Тарона!
– мягко сказал он.
– Давненько мы не встречались на твоей территории. Рад тебя видеть.
– На колени, я тебе сказала!
– яростно прошипела Зула. Она выхватила из ножен кинжал и рукоятью ударила Тилоса по затылку. Тот слегка отодвинулся и перехватил ее руку в воздухе. Зашипев от боли, женщина затанцевала на цыпочках, одновременно нашаривая свободной рукой эфес сабли.
– Зула!
– властно сказала Тарона.
– Хватит. Ты хорошо выполнила свою работу. Я довольна. Теперь выйди из шатра. Все выйдите!
– она глянула на двоих телохранительниц, сидящих по бокам. Тилос осторожно выпустил руку Зулы и отступил в сторону.
– Но, королева!
– запротестовала телохранительница, с ненавистью глядя на него.
– Это опасно! Он опасен!…
– Я знаю его не хуже, чем ты, - все так же жестко ответила Тарона.
– Выйди!
Телохранительницы неслышно выскользнули наружу. Зула, поколебавшись, вышла вслед за ними.
– Помни - я рядом!
– угрожающе сказала она Тилосу, уже откинув полог. Тот молча кивнул.
Полог упал за ней, и в шатре воцарилась тягостная тишина.
– Здравствуй и ты, северянин!
– наконец тихо сказала Тарона.
– Я не ожидала увидеть тебя в моих владениях после… после всего. Зачем ты здесь?
– Все за тем же, - Тилос подошел к ней почти вплотную и сел на корточки.
– За тем же, зачем брожу по югу последние годы. Турабар занес свой топор над миром, и я не хочу, чтобы дочери Назины стали лезвием этого топора.
– Так, значит, именно ты болтался по моим соседям, вынюхивая и рассказывая небылицы? Я подозревала тебя, хотя не всегда ты назывался своим настоящим именем. Значит, хочешь, чтобы тарсаки остались в стороне, позволив другим захватывать для себя новые земли?
– Сахарная пальма захиреет в северных лесах. Так же и тарсаки заболеют и умрут на холодном Севере. Тот снег, что белеет на горных вершинах, бывает, ложится и на северные пастбища. Назина не предназначала тарсакам те земли. Вы не должны воевать.
– Кому-то ты рассказывал, что северные князья жестоки и кровожадны, что они едят людей живьем и не пощадят ни одного напавшего на них, - усмехнулась королева.
– Другим ты обещал золото, что северные владыки не пожалеют как выкуп за мир. Меня ты пугаешь холодами? Я ожидала чего-то большего, посланник. Кстати, не назовешь ли ты имена пославших тебя? Северные князья - как-то слишком загадочно.
– Меня послал князь Каралет!
–
– Он не хочет войны…
– Ложь!
– хлестнула его голосом Тарона.
– Князь Каралет, как докладывают лазутчики, поднимает рати по всему Тапару! В большом городе Саламире, где он живет в каменных домах, грашские торговцы ограблены и брошены в тюремные ямы! Ты лжешь мне и даже не заботишься о том, обманусь ли я! Кто тебя послал?
– Не все ли равно, Тарона?
– грустно спросил Тилос.
– Что, если я пришел сам по себе? Просто для того, чтобы снова увидеть тебя…
Тарона запрокинула голову и горько рассмеялась.
– Ты? Меня? И приволок свою юную потаскушку? Тебе не нужны старухи, как я, да?! Пока я оставалась нежной девочкой, ты ласкал меня и говорил красивые слова. Когда я повзрослела, ты бросил меня словно рваные штаны!…
– Не надо устраивать сцен, Тара. Остаться с тобой - слабость, недостойная настоящего мужчины. Я никогда не превращусь в игрушку тарсачки, пусть даже в любимую игрушку.
– Не зови меня Тарой!
– Тарона вскочила на ноги и сжала кулаки.
– Только на вашем проклятом Назиной Севере женщины - рабыни, а мужчины повелевают ими! Мужчины тарсаков знают свое место, и любой из них давно поплатился бы головой за такие слова.
– Но я - не тарсак, - развел руками Тилос.
– Я приходил к тебе, пока ты не успела почувствовать меня своей собственностью. Когда я понял, что ты считаешь меня своим навсегда, я ушел. Ты судишь меня сердцем, но попытайся подумать…
– Я не собираюсь думать!
– разъяренно прорычала Тарона.
– Ты оскорбил меня тогда, в последний раз! Ты оскорблял меня с тех пор при каждой встрече! Ты настолько нагл, что едва ли не имеешь свою тощую подстилку прямо у меня под носом! Я убью тебя! Мои жрецы!…
Тарона задохнулась, обнаружив, что Тилос стоит перед ней, сжимая ее руки в своих.
– Не надо сердиться, милая, - грустно сказал он.
– Сердце обиженной женщины пылает, словно огненная гора, но ты несправедлива ко мне. Девочка - моя ученица, и она…
– Рассказывай сказки кому-то еще!
– Тарона попыталась вырваться, но безуспешно.
– Мужлан!
– Внезапно она упала на ковер и тихо заплакала, безуспешно пытаясь сдержать слезы. Тилос, не выпуская ее рук, присел рядом.
– Не надо, - беспомощно попросил он.
– Пожалуйста, не надрывай мне сердце.
– А оно у тебя есть, сердце?
– зло всхлипывая, осведомилась королева.
– Я не верю!
– Есть, - Тилос нежно погладил ее по волосам.
– Хотя, ты права, мало кто в это верит. Не плачь, Тара, малышка. Кроме меня, есть много мужчин. Тебе ведь нужен не я. Ты просто впервые столкнулась с кем-то, кто идет против твоей воли. Ты хочешь доказать, что никто в мире не может выступить против тебя. Сознайся самой себе, что это так, и тебе станет легче.
– А ты знаток женского сердца?
– королева попыталась насмешливо выплюнуть слова, но вышло жалобно. Против своей воли она потянулась к Тилосу, но тот осторожно отстранился.