Устремлённая в небо

– Не хочу объяснять во всеуслышание, почему ты нравишься мне больше, чем этот инженер, – добавил М-Бот. – Если он услышит – в подробностях – о своих неисправимых изъянах, он может почувствовать себя униженным или подавленным.

– Очаровательно. – Тор закатил глаза. – Возможно, нам удастся найти способ отключить личность.

Я забралась в кабину. Купол опустился и с хлопком закрылся.

– Не волнуйся, – сказала я М-Боту. – Тор хороший. Он позаботится о тебе.

– Я, конечно, просто имитирую человеческую манеру испытывать иррациональное предпочтение одного человека другому. Но все же – не могла бы ты не уходить?

– Извини. Я должна идти учиться сражаться с креллами. – Тон М-Бота насторожил меня. – Да в чем дело-то? Я же тебе сказала: Тор хороший…

– Я готов принять это на веру, пока он не докажет обратного. Проблема в том, что я, похоже, потерял своего хозяина.

– Я могу стать твоим новым хозяином.

– Я не могу менять хозяев без надлежащего кода аутентификации, – сказал корабль. – А я осознал, что не помню его. Впрочем, проблема даже масштабнее. Я не помню свое назначение. Не знаю, откуда я прилетел. Не знаю своей цели. Если бы я был человеком, мне бы… стало страшно.

И как мне на это реагировать? Испуганный космический корабль!

– Не волнуйся, – сказала я. – Мы дадим тебе новую цель – уничтожать креллов. Ты же истребитель, М-Бот. Я уверена, что М означает что-то впечатляющее. Могучий. Мордобойный. Мстящий. Я совершенно уверена. Ты грозный, всемогущий корабль смерти, спроектированный, чтобы поджарить креллов и спасти человечество.

– Я как-то не чувствую себя грозным, – сказал М-Бот. – И кораблем смерти я тоже себя не чувствую.

– Мы это уладим, – пообещала я. – Поверь мне.

– И я могу поверить, что все эти слова не… не обман? Как то, что было сказано родителям инженера?

Ну вот. Отдача пришла быстрее, чем я ожидала.

– Я должен попросить тебя, – еще тише сказал М-Бот, – больше никому не рассказывать обо мне. Я полагал, что ты поняла это раньше, когда я объяснил, что мне было приказано. Я должен «залечь на дно» – это такая идиома, означающая, что надо держаться незаметно и не привлекать к себе внимания. Тебе не следовало рассказывать обо мне этому инженеру.

– А как тогда мы бы починили тебя?

– Я не знаю, Спенса. Я искусственный интеллект, компьютер. Я должен выполнять полученные приказы. Пожалуйста. Ты не можешь передать меня в ваши Силы самообороны. Ты даже не должна ни с кем обо мне говорить.

М-да, похоже, это грозило перерасти в проблему. Я хотела заставить эту рухлядь снова летать, и, если получится, это будет означать полеты для борьбы с креллами. А если мы не сумеем его починить… что ж, мне придется его отдать. Что бы там я ни думала о Броне, я не смогу просто сидеть на этом корабле вечность. Особенно если от него будет зависеть вопрос выживания и дальнейшего существования человечества.

Я открыла было рот, чтобы продолжить спор с М-Ботом, но тут на приборной доске замигали огоньки.

– Мои сенсоры малого радиуса действия засекли множественное вторжение в атмосферу, – сообщил М-Бот. – На планету начали падать обломки, и за ними следуют сорок три корабля.

– Сорок три? – переспросила я, взглянув на показания сенсоров. Его малый радиус действия был очень даже немаленьким по нашим стандартам. – Ух ты! Ты можешь засечь их даже среди падающих обломков?

– Легко.

Вот и доказательство того, что ССН могла пригодиться эта технология. Наши сканеры намного уступали ему в точности. От этого мне тут же стало не по себе.

Но все же – сорок три крелла? До сих пор они выставляли максимум сотню за один раз, так что сорок три было внушительной силой. Я нажала кнопку, открывающую купол, выбралась из кабины и спрыгнула на землю.

– Креллы, – сообщила я Тору. – Много.

– Мы тут в опасности?

– Нет, они идут с другой стороны. Но кадетов обучают уже достаточно долго, чтобы Броня начала посылать их в настоящий бой в качестве вспомогательных подразделений. Звено «Шторм» летало так два дня назад.

– Поэтому…

– Поэтому я лучше пойду. На всякий случай.

19

Я пустилась бежать.

Прислушиваясь к отдаленному грохоту падающих обломков, я чувствовала смутную тревогу. Я почему-то знала, что Броня пошлет мое звено в этот бой. Она любила испытывать кадетов в реальных боевых условиях, а мы уже достаточно далеко продвинулись, и Кобб нас предупреждал, что скоро нас будут посылать в реальные сражения.

Сегодня наша очередь. Время пришло. Поэтому я заставила себя припустить рысью, а потом рванула по пыльной земле.

Когда я подбежала к базе, где выли сирены, по лицу моему тек пот, а сердце сжималось от жуткого ощущения неотвратимости. Я чувствовала даже не страх, а настоящий ужас. А вдруг я опоздала? Вдруг остальные уже пошли в бой без меня?

Я влетела на базу и помчалась вдоль стены к нашей стартовой площадке. Там стоял один-единственный корабль. Я оказалась права.

Вся в мыле я добежала до корабля и уже схватила свою лестницу, когда несколько человек из наземной команды заметили меня и принялись орать. Одна из них подоспела вовремя, чтобы поддержать лестницу.

– Где тебя носило, кадет?! – завопила она. – Ваши взлетели еще двадцать минут назад!

Я тряхнула головой и нырнула в кабину. У меня не было сил пререкаться.

– А противоперегрузочный костюм? – спросила техник.

– Некогда!

– Ладно. Тогда смотри, без резких рывков! Давай, разрешаю взлет. Свяжись с командиром звена и двигай к ним.

Я кивнула и нахлобучила шлем. У него, как и у того, в нашем учебном классе, были такие же странные выступы внутри для измерения того, что им взбрело в голову измерять во мне. Как только купол опустился, я включила рацию.

– …не позволяйте волнению одолеть вас, – раздался в наушниках голос Заразы. – Сохраняйте сосредоточенность, следите за своим напарником. Вы слышали, что сказал Кобб. Мы не обязаны стрелять. Сосредоточьтесь на том, чтобы вас не превратили в золу.

– Что? – не поняла я. – Что происходит?

– Юла? – спросил Зараза. – Где ты была?

– В своей пещере! Где еще я могла быть? – Я включила антиграв и резко послала корабль вверх. Перегрузка обрушилась на меня, а желудок словно попытался вывалиться через пятки. Я сбавила скорость взлета. – Повтори эту часть для меня. Вы идете в бой? Не остаетесь на краю?