Утерянная сила
Шрифт:
— Особняк в опасности, если я не задержу их, то ты не успеешь эвакуировать всех. Я не хочу допустить ещё больших жертв, беги уже. — Агнер посмотрел в глаза Стайнеру, в ответ -его негодование сменилось во взгляде смирением.
— Не могу поверить, что я соглашаюсь на это… Удачи тебе. Пожалуйста, выживи. — Браун похлопал друга по спине, а после развернулся и быстро побежал на выход, стиснув зубы и стараясь не оглядываться. Норберг улыбнулся и проводил его взглядом, а после повернулся к врагам. Они уже подняли свои пистолеты и были в опасной близости.
Парень знал, что нельзя умереть так быстро и создал стену льда, постоянно подпитывая её своей маной, дабы та не разрушилась от натиска врагов. Это всё, на что был способен Агнер в данный момент. Он должен был как можно дольше сдерживать их натиск, не ради себя, а ради Брауна, ради стаи, которая за всё это время стала ему родной. Ноги уже не могли его держать. Он сел, облокотившись о стену.
Конечно, он знал, что живым отсюда не уйдёт, однако держался храбро.
«Стайнер… Прошу тебя, спаси их всех. Я верю в тебя,
— На самом деле, мне страшно умирать. — Усмехнулся Агнер, — Я бы хотел ещё немного пожить. — Норберг чувствовал, как пальцы на руках медленно холодеют.
Вервольф вспомнил тот день, когда обратился в оборотня. Медленно проведя холодными пальцами по зарубцевавшимся шрамам от укуса, он вяло улыбнулся. В тот момент, тот самый миг перед тем, как его сознание расширилось и открыло для себя совершенно новый спектр ощущений, Агнер почувствовал что-то необычное, чего не чувствовал ранее. Он с удивлением подумал о том, что это было. Внезапное воспоминание приподняло парню настроение.
« — Кстати, теперь в тебе течёт моя кровь. Можешь считать меня братом или чем-то вроде того…» — Норберг был благодарен Стайнеру за то, что он открыл ему этот мир и гордился тем, что их связывают не только дружеские узы, но ещё и кровь.
«Умирать, конечно, страшно, но если подумать, что это ради Стайнера и нашей стаи… Я готов.» — Силы медленно утекали и Агнер знал, что скоро его линия обороны будет пробита. Жалко было умирать, прожив в стае так мало времени… Парень мечтал об этой милой повседневности, об обучении новичков, волокиты с разными заданиями; мечтал каждый раз, когда вожак в очередной раз засиживался допоздна за работой, приносить ему кружку горячего шоколада и забирать его незаконченную работу себе, доделывая её до рассвета.
Несмотря на то, что это было никак не связано с тем, что пришло в голову Агнера, а именно это была гениальная идея, до какой бы додумался лишь самый храбрый вервольф, парень попутно продолжал ещё несколько секунд думать о том, сколько он упустил, а после прогнал эти мысли.
Парень сжал в кулаке амулет, висящий на шее. Наверное, стоило отдать его Брауну, но Агнер совсем не подумал об этом. Сейчас уже ничего не изменить. Посмотрев на фото внутри амулета, Норберг улыбнулся, позволив себе секундный отдых, а после протянул руку вперёд и закрыл глаза. Медленно, он собирал какие-то светящиеся частички в один маленький шарик, а после без капли сомнений отпустил его. От мощной взрывной силы весь коридор завалило обломками. Агнер унёс за собой немало врагов и нисколько не жалел о том, что закончил свою жизнь здесь, подобным образом. Он умер достойно — именно такой смерти желает себе любой бравый солдат в бою. Главное, чтобы эта смерть не была напрасной. Главное, чтобы Стайнер успел; чтобы как можно больше оборотней были под знакомой тёплой крышей и всё было хорошо. Тогда не только Норберг, но и все, кто за последнее время отдал свои жизни и погубил судьбы ради дальнейшего спокойного существования расы вервольфов, тогда все они где-то там тихо улыбнутся. Смерть не была напрасной.
========== Глава 18. Огненное Клеймо ==========
Стайнер бежал по лесу. Бежал не оглядываясь, чтобы лишний раз не думать о том, что произошло менее, чем десятком минут назад. Ветки деревьев и кустов с силой хлестали его по звериной морде, то ли пытаясь притормозить вожака, то ли отрезвить от заполонивших голову переживаний. Всё, что он чувствовал на данный момент — беспомощность, страх и злость. Он не смог предпринять ничего, чтобы защитить Агнера и спасти от смерти их обоих. В итоге Агнер защитил его, дав время на побег, и только это было по-настоящему правильным, пусть и отвратительно жестоким решением. Потому что до этого они просчитались. Сложно сказать, чьей именно виной было полученное Норбергом ранение, но это уже произошло и последствия пошли своим чередом. Эти мысли медленно разъедали разум Брауна изнутри, но он бежал вперёд, не сбавляя скорости. Интуиция громко кричала: «Всё плохо, у нас нет шансов!». Когда Стайнер услышал позади себя взрыв, внутри всё сжалось. Он прекрасно понимал, что это значит, и от этого пришёл в ярость. Хотелось развернуться и побежать, переубивать там всех. Но остался ли там кто-то после взрыва? Навряд ли — в чем парень был уверен на все сто процентов, так это в силах своего друга.
Медленно, но верно, Браун бежал вглубь леса, где и находился его особняк, наполненный ни о чём не подозревающими собратьями. Он должен защитить хотя бы их, должен спасти как можно больше близких людей.
Следующий взрыв заставил Стайнера резко остановиться, приняв человеческую форму, и впасть в оцепенение. Внутри всё замерло и мгновенно похолодело — этот отвратительный, кусающий и рвущий душу холодок пробежался от кончиков пальцев до макушки головы. Он был напуган. Напуган, растерян, одинок. В горле застрял густой ком чего-то похожего на сдавленный крик боли и страха, длинными и острыми когтями прорывающий себе путь наружу, но никак не справляющийся с самообладанием молодого человека. Каждый вдох давался с трудом, а тело невольно дрожало. «Я не успел…» — единственная ясная мысль, крутящаяся в голове Брауна. До особняка оставалось
буквально сотня метров. Несмотря на своё состояние, парень быстрым шагом пошёл к особняку. Усиливающийся запах гари заставлял его ускоряться и, когда он прошёл сквозь горящие деревья к особняку, снова замер. Жар обдавал лицо, обжигая, а запах — тлеющая древесина, раскалённый камень и… догорающая плоть. Последний очень явно и сильно перебивал остальные — запах обгорелого тела, запёкшейся крови. Весь его особняк превратился в руины — разобрать в них то, что когда-то было домом стаи «Клеймённых огнём», слишком тяжело. Среди груды камней и остатков чего-то, что когда-то было домашней утварью, можно было увидеть жестоко раздавленные, прижатые плитами куски плоти. Земля вокруг руин пропиталась медно-молочным запахом насквозь. От него подступил ещё один неприятный ком к горлу — ком рвоты, рвоты от накопившегося от частых вдохов привкуса крови во рту. Он сам был пронизан ей с ног до головы.Пройдя несколько шагов вперёд, Браун упал на колени. Ноги уже не держали его, и из горла вырвался истошный вопль. Он не успел.
В ярости Стайнер бил кулаками по земле и каждый удар сопровождался сильнейшей вспышкой огня, расходящейся по уже выгоревшей земле. Парень даже не заметил, что уже несколько минут из его глаз интенсивно капают слёзы, обжигая лицо не хуже пламени. Они сразу же испарялись от вспышек огня, не оставляя от себя и следа. В голове быстро пронеслись воспоминания с того времени, как Браун дрался с охранником второго тотема. Неужели, на самом деле, это только его вина? Всё это случилось из-за того, что он согласился активировать эти тотемы, что спали более тысячи лет? Вина за обнаружение оборотней, смерть Рана и Агнера, а также всей стаи «Клеймённых Огнём» лежит на Стайнере? И зачем ему эта прежняя сила, если её не с кем разделить? Эти мысли заставляли его кричать раз за разом, дробя землю с огромной силой, заставляя её полыхать. Огонь, пусть и утихал, но всё что могло догорать — догорало и оставалось тлеть пеплом и углями. Запах подгоревшей плоти превратился в тошнотворный запах сгоревшего мяса, в котором парень всё ещё различал запахи своих погибших товарищей. Браун просто лежал на земле и рыдал, совсем как ребёнок — беспомощный, одинокий. Вся его жизнь рушилась прямо на глазах. Ещё недавно дружеская компания из дракона, вампира и двух оборотней активировала второй тотем, бок о бок сражаясь против сильнейших врагов. После ухода Флер все кардинально изменилось. Стайнер не успевал оправиться после смерти очередного товарища, а теперь потерял всю стаю. Всё, что осталось у Брауна от того, что называлось «Клеймённые огнем» — это татуировка герба на груди, которую он накрыл ладонями, не прекращая громких рыданий и всхлипов. Снова окинув взглядом сгорающие куски плоти, размазанные по руинам, у Стайнера появилось ощущение, будто кто-то с силой, старательно размазал его товарищей, надругавшись над ними.
Беспомощность, грусть и ярость. Страх исчез — на его место пришла злость. Злость и жажда мести. Некогда полыхавший радостью и уверенностью вервольф внезапно погас, просто потух навсегда. Всё, что ему осталось — ожидать окончательного разложения изнутри, дойти до самого конца, после которого он, скорее всего, наложит на себя руки, не в силах дальше жить с этим крестом.
Сквозь треск огня Браун услышал отдалённые шаги. Он догадывался, кому они принадлежали. Походка была знакомой, лёгкой, спокойной. Он практически слышал, как превращалась в пепел каждая догорающая травинка под подошвой сапог.
— Извини, но Эрссер приказал убить тебя. Ты умрёшь здесь. — Мягкий женский голос заставил его встать и посмотреть в лицо той, кто сделала всё это. Той, с кого начался разлад — Флер. Её взгляд был опущен, а на лице не выражалось никаких эмоций, точно под натянутой кожей скрывался простой механизм. Без чувств.
— Ты хоть понимаешь, что натворила вместе со своим папашей?! — Внезапная вспышка ярости захватила контроль над телом и разумом Стайнера. Взяв большой язык пламени, которого вокруг было очень много, Браун создал огромный сгусток огненной стихии и направил в некогда умершего для него союзника. Флер не сдвинулась с места и пропала во вспышке огня, но, когда та рассеялась — девушка стояла на месте как ни в чём не бывало. Дракониха резко кинула какие-то красные драгоценные камни вверх — они обратились в копья и полетели на оборотня. Он с легкостью уклонился, будто девушка даже и не целилась. Стайнер бросился прямо на неё, Флер собиралась отпрыгнуть, но не успела — не обратила внимание на то, что её ноги сковал лёд. Девушке пришлось поближе познакомиться с крепкими кулаками вервольфа, с которым раньше она была на одной стороне. Не такого вервольфа хочется видеть на другой стороне ринга. Первый удар в лицо сломал девушке челюсть, второй же, усиленный огнём, заставил отлететь её на пару метров, жёстко и болезненно вырвавшись из ледяных оков на ногах, и врезаться в дерево. Флер медленно, тяжело, но всё-таки встала.
— Вы перебили практически всех вервольфов, заставили нас прятаться, поджав хвосты, как трусы! — Посылая огненные и ледяные снаряды в дракона, Стайнер кричал во весь голос. Он кричал скорее от боли, чем от злости, — Вы заслужили место в аду и я позабочусь о том, чтобы вы попали туда как можно скорее! — От этих слов Флер впала в секундное замешательство, будто хотела подобрать ответные слова, отчего получила в живот около пяти острых, точно заточенные стальные лезвия ножей, ледяных когтей, что кидал Стайнер с расстояния. Девушка поморщилась, но ни один мускул на её теле не дрогнул. Следующий брошенный камень обратился в неизвестное магическое создание, выглядевшее как черная бесформенная жижа с белой маской на лице. Монстр бросился на Брауна, а Флер тем временем штопала свои раны.