Утешительный приз

– Мисс Мерит! – позвала Сарита через минуту. – Это к вам.

Эмили подняла глаза и встретилась взглядом с Мадэни. Его улыбка была немного смущенной, а от этого еще более сексуальной.

– Похоже, я не вовремя, – сказал он.

– Нет. – У нее взмокли ладони, и она вытерла их о фартук. – То есть да. Но входите.

Арлин шумно откашлялась и пробормотала:

– Неплохо было бы нас представить.

– Ах, правильно. Это Мадэни Тарим, а это моя помощница, Арлин. – Эмили показала на девушку. – А это Сарита.

– Добрый день, дамы.

Он улыбнулся, и обе девушки вздохнули. Эмили хотелось застонать.

– Так что вас сюда привело? – спросила она.

– Я принес кое-какое вино на пробу.

– Забавно, – сказала она, подумав о вине, которое заказала для него.

– Забавно? – не понял Мадэни.

Эмили махнула рукой:

– Не обращайте внимания.

– Я планировал поставить это вино на стол завтра вечером, но хочу сначала услышать ваше мнение. Не хотелось бы, чтобы оно не сочеталось с тем меню, которое вы так тщательно разрабатывали.

Он протянул ей бутылку. Посмотрев на этикетку, Эмили узнала известную французскую марку. Вино было не из дешевых. Раза в два дороже того, что было у нее. Но это ее не удивило. Мадэни был не из тех людей, кто делал что-то наполовину.

– В этом году «Пино-Нуар» отличное. Оно прекрасно подойдет к рыбе.

– Как насчет того, чтобы попробовать? – спросил он, обводя взглядом всех.

– Сейчас? – Эмили оглядела свою кухню, где предстояло сделать еще очень много, и пожала плечами. – Думаю, что по глотку не повредит.

Сарита, замерев, уставилась на Мадэни с беззастенчивым восхищением. Это вызывало неловкость, но девушку можно было понять. Эмили и самой было приятно смотреть на него. Она откашлялась:

– Арлин, возьми бокалы из шкафчика. Мы все заслужили короткую передышку.

Двумя часами позже вино исчезло. Сарита исчезла тоже, успев выпить полбокала. Ей позвонили друзья, которые ждали ее в пабе на Бликер-стрит. Арлин тоже собиралась уходить, поскольку ей предстояло завтра вернуться сюда рано утром, чтобы все собрать и погрузить в микроавтобус фирмы.

Мадэни был единственным, кто никуда не торопился. Нельзя сказать, что Эмили имела что-то против. Присутствие Мадэни нисколько не обременяло ее. Он с интересом наблюдал за тем, как готовится еда, и задавал множество вопросов, судя по которым ему и воду-то никогда не приходилось кипятить, не говоря уж о том, чтобы украшать именинный торт, за который Эмили взялась после того, как ушла Арлин.

– Не могу сказать, что это мой конек, – призналась она, промазывая малиновым муссом белые коржи. – Я объяснила это своей клиентке. Даже дала ей адрес пекарни, с которой часто сотрудничаю. Но она настояла.

– Должно быть, она доверяет вам.

– Я думаю, что она просто решила не морочить себе голову. Она очень занятая женщина, – подчеркнула Эмили. – Она говорила мне это едва ли не при каждом нашем разговоре. Я даже удивилась, зачем в таком случае она решила завести ребенка. – Эмили добавила еще один корж. – Я тоже занятая. Может быть, даже еще больше, чем она, судя по словам Бэбс, которая с ней знакома и которая утверждает, что она вообще нигде не работает. Но я знаю свои возможности и умею выстраивать приоритеты.

– Не хотите ли вы сказать, что никогда не выйдете замуж и не родите детей? – спокойно спросил Мадэни.

Этот простой вопрос, заданный в тот момент, когда Эмили только начала трудиться над вторым слоем, застал ее врасплох. Она остановилась на полпути и взглянула на него. Он внимательно наблюдал за ней.

– Не скажу, что никогда, но мне кажется это сомнительным. А поскольку, как я представляю, воспитанием детей должны заниматься оба родителя, наверное, у меня не будет детей.

Эмили уже смирилась с тем фактом, что ее карьерные планы несовместимы с долгосрочными отношениями и родительскими обязанностями. Или думала, что смирилась… Но, сказав это сейчас Мадэни, она почувствовала глухой стук в своей груди. Раньше ей казалось, что это правильно, но сейчас Эмили почувствовала себя обманутой.

– Вы так решили из-за Бенедикта? – спросил он.

– И да и нет. – Эмили закончила подравнивать корж и отложила нож в сторону. – Дело в том, что я часто занята по вечерам и почти все уик-энды. Рид не хотел, чтобы моя карьера была успешной в том числе из-за моей постоянной занятости.

Мадэни буркнул что-то на своем родном языке. Ее губы дрогнули.

– Да, я знаю. Рид – первостатейное ничтожество.

– Фраза, которая вертелась у меня на языке, немного более точная, – сухо сказал Мадэни. – Он испугался вашего успеха. Ваш успех умаляет его мужское достоинство.

Она широко улыбнулась:

– Я поняла это сейчас.

– Он не заслуживал вас, Эмили.

Ее улыбка погасла. Мадэни сказал это с такой искренностью, с такой уверенностью, что ей захотелось плакать. Она медленно выдохнула:

– Хотя в одном он был прав. Я в большой степени замужем за своей работой и буду в таком состоянии в ближайшем будущем.

– Даже когда откроете «Мерит»?

Он сказал к огда, а не если.Боль в ее груди из глухой стала колющей. Мадэни верил в нее! Он понял, что ее ресторан не был какой-то блажью.

– В особенности тогда. По крайней мере, на первых порах. – Она натянуто засмеялась. – А как насчет вас? Ваша работа требует частых поездок. Это должно плохо отражаться на ваших отношениях… с женщинами.

Тут Эмили пришло в голову, что она не имеет совершенно никакого представления о личной жизни Мадэни. У него могли быть отношения с кем-то. Отношения, черт возьми! У него даже могли быть жена и дети там, в Кашакре. «Нет, – сказала она себе. – Он бы упомянул уже о них, особенно после того поцелуя».

– Как вы думаете, вы женитесь когда-нибудь и заведете семью?

– Да. Я женюсь. – Его тон был решительным и странно печальным. Выражение лица – почти мрачным.