Утопия о бессмертии. Книга первая. Знакомство

Серость дня, наконец-то, разрешилась дождём. Глядя на длинные мокрые следы от первых капель на лобовом стекле машины, я спросила:

– Как мне себя вести?

– Маленькая, не надо ничего усложнять, – поморщился Сергей, – будь собой.

– Тогда расскажи о своём партнёре.

– Мехмет Шахин. Работаем давно. Немногим старше меня, сдержанный, предпочитает молчать и слушать. Не улыбчив. Человек порядочный. Недоверчив. Даже при расширении дела не согласился подключить кого-то третьего. Я предлагал Николая, познакомил их и получил категоричный, даже возмущенный отказ без объяснений. У меня деньги были, а он, дабы не расширять количество соучредителей, предпочёл взять долгосрочный кредит. Это тот самый человек, который помог Виктору и Маше с оформлением гражданства.

– Он же не соглашался на сотрудничество. Почему передумал?

– Сказал: «Человек, бескорыстно помогающий другим, заслуживает доверия». Доверие есть с обеих сторон, а дружбы нет.

Доехали быстро, видимо, сегодня мы весь день кружим по одному и тому же району. Машина ещё не остановилась, а к ней уже бежали два швейцара с огромными зонтами. Сергей вышел под зонт, подошёл к моей дверце и, взяв меня на руки прямо из кресла, широким шагом направился к дверям ресторана. Швейцар едва поспевал за ним, бежал, укрывая нас от дождя. Зайдя под козырёк, Сергей поставил меня на ноги и шагнул вперёд, протягивая руку высокому сутулому человеку с густой шапкой волнистых, чуть тронутых сединой волос и строгим эллинским профилем. Тот крепко захватил протянутую руку, встряхнул несколько раз, кивнул и повернулся ко мне. Эталонную красоту его лица нарушала нижняя губа – мягкая, красная, она слегка отвисала, образуя щель между губами – дегенеративная черта на породистом и гордом благородными предками лице.

Я улыбнулась, отвечая на пристальный, изучающий взгляд чёрных глаз.

– Маленькая, это Шахин Мехмет, мой партнёр, – представил Сергей, – Мехмет, моя жена Лидия.

Вторая часть прозвучала для меня неожиданностью, при слове «жена» я невольно бросила взгляд на Серёжу, что не могло укрыться от Мехмета. Я подала руку.

– Здравствуйте, Мехмет.

Не отвечая на приветствие, Мехмет взял мою руку, в тот же момент её выпустил и простёр длинную длань в приглашающем жесте.

Он привёл нас в отдельный зал, отгороженный от общего зала огромной стеклянной дверью-купе, раздвинутой во всю ширь и задёрнутой тяжёлыми шторами. Внутри за большим круглым столом одиноко сидела женщина в мусульманском одеянии. Она встала, едва мы вошли, и поклонилась. Мехмет на очень недурном русском представил:

– Лейла. Моя жена.

Смущённо улыбаясь, Лейла несмело пожала мою руку, а на Сергея и не взглянула.

Закончив с формальностями, мы сели за стол.

Есть хотелось страшно, а стол был сервирован, но пуст, и за заказом никто не спешил. Мехмет задумчиво изучал кисти своих рук, положив их на стол перед собой – его ухоженные ногти с большой резко очерченной лункой при каждом движении поблёскивали лаком. Лейла, наоборот, прятала руки под столом и сидела, вперив взгляд в пустую тарелку. «Она что, духов еды вызывает? – досадовала я про себя. – Сколько мы так будем сидеть? Я – гостья, неловко брать управление на себя». Затянувшееся молчание само по себе угнетало, а уж на голодный желудок было и вовсе невыносимым. Нарочито громким шёпотом, я спросила:

– Серёжа, молчание за пустым столом – это неизвестный мне ритуал?

Сергей рассмеялся. Лейла вздрогнула и беспомощно заметалась глазами, надеясь по нашим лицам определить причину оживления. Мехмет тоже выпал из забытья, что-то крикнул, повернув голову к двери, и – вот оно, чудо! – позволил себе улыбнуться. Почти тотчас из-за шторы материализовался наш гостиничный Серёга.

– Серёга! – всплеснула я руками, удивляясь его вездесущности. – Серёга, выручай! Последний раз ели, когда ты нас завтраком кормил! Принимай скоренько заказ и шефу скажи, пускай поторопится.

Растеряв улыбку, Серёга озадаченно захлопал глазами.

– Как, когда завтраком кормил?

– Забудь! – махнула я рукой. – Я буду рыбу. Рассказывай, какая есть.

Недолго разбираясь в нюансах кулинарии, я заказала жареного угря и соус гуакамоле с помидорами. Сергей справился с заказом, тоже не заглядывая в меню, – заказал национальное турецкое блюдо из мяса ягнёнка. Взмахом руки Мехмет отправил Серёгу на кухню, добавив что-то по-турецки, и через пять минут на столе появилась закуска – вычурно разложенное на тарелке холодное мясо, какие-то лепёшки, начинённые мясным фаршем, хлеб в плетёной корзинке и фрукты на большом блюде. «Ну теперь можно и дальше дружно помолчать», – удовлетворённо подумала я, беря из корзинки мягкую, ещё тёплую булочку и надкусывая грушу.

В течение ужина мужчины вполголоса переговаривались о делах, разговор вели по-русски, и бедняжке Лейле было совсем неуютно. Оставленная без внимания мужа, она время от времени вскидывала на него глаза и, не найдя в его лице интереса к себе, вновь опускала взор в тарелку. Её маленький и без того пухлый, как розовый бутончик, ротик всё больше выпячивался, набухая обидой.

«Совсем ещё девочка, – подумала я, – нежная, красивая, робкая. Жена, но не подруга. А муж… – я взглянула на Мехмета. Он ответил мне продолжительным взглядом. У него были широкие красивые брови и длинные ресницы, такие длинные, что, когда он чуть опускал глаза, ресницы отбрасывали тень на верхнюю часть щёк, – …муж слишком уж безучастен к жене. Но к нам проявил приятное гостеприимство – встретил на входе в ресторан, пригласил русского официанта, привёз на ужин жену». Медленно склоняя голову, я выразила Мехмету благодарность.

Вдруг Сергей поднялся из-за стола и, протянув мне руку, сказал:

– Маленькая, пойдём потанцуем.

Послушно вставая, я прислушалась: в обеденном зале звучал вальс. «Потанцуем?! – дошло, наконец, до меня. – Я танцевала много… Господи! даже не вспомню сколько лет тому назад! И верх моего мастерства – топтание на месте, руки партнёра на моей талии, мои – у него на плечах». Делая попытку остановиться, я шёпотом воскликнула:

– Серёжа, подожди! Серёжа! Я не умею!

Увлекая меня вперёд, он заявил:

– Чуточку отдохни от взглядов нашего визави! Не бойся, я не уроню тебя!

Мы вышли на середину зала. Сергей меня обнял. Я оперлась спиной на его руку и вновь запаниковала: «Дальше-то что?!» Разместила свои руки – одну положила на его плечо, другую вложила в его ладонь. Подняла подбородок, вытянула шею, поднялась на носки и… раз, два, три… и… раз… и сбилась – в следующем такте я опять двинулась на Серёжу, а должна была отступать назад. Он словно и не заметил, увлекая меня за собой. Смущённая оплошностью, я робко взглянула в его лицо и забыла о ногах своих, о руках… Тёплый взгляд захватил, унося в другую реальность. И только в этот момент я вдруг услышала музыку, звучал «Осенний сон», я силилась вспомнить имя композитора и не смогла… забыла о композиторе – звуки мелодии проникли внутрь, подчиняя себе, своей гармонии. Я засмеялась, отдаваясь восхитительному ощущению этого слияния. «Танцую! Я танцую!» Глаза Сергея мерцали искорками. «Люблю тебя!» – хотела я крикнуть, но музыка оборвалась.

– Всё? – выдохнула я разочарованно.

Сергей рассмеялся и склонился к моей руке. Неожиданно позади раздались редкие хлопки. Я вздрогнула, оглянулась и увидела улыбающиеся лица посетителей ресторана. Сделала попытку спрятаться за Сергея, но он удержал меня и, слегка кивнув «зрителям», повёл к спасительным шторам.

– Маленькая, ты восхитительно податлива! – сказал он. – Танцевать с тобой одно удовольствие!

– Правда?

Чуть заступив вперёд, я заглянула в его лицо, чтобы проверить, не насмехается ли он надо мной. Он улыбнулся и кивнул.

– Не-ет, – всё равно не поверила я. – Тебе правда-правда понравилось?

Он ещё раз кивнул.

– О, Серёжа, я так благодарна! Такое завораживающее, такое… восхитительное кружение! – повторила я за ним его эпитет и засмеялась.

Не имея больше слов, я прижалась щекой к его плечу. Голова моя чуть-чуть кружилась, а спиной я до сих пор ощущала тепло и надёжность его ладони. «Я танцую! – ликовала я про себя. – Танцую!»

Мехмет тоже был в числе «зрителей». Он встретил нас перед шторами, беззвучно аплодируя пальцами, чуть поклонился мне и сопроводил нас к столу.