Утопия о бессмертии. Книга первая. Знакомство

Завершить ужин Серёга предложил лучшим кофе в Стамбуле. Я равнодушно покачала головой, на что тот опять захлопал глазами и с обидой в голосе заявил:

– Здесь работает самый знаменитый бариста в Турции! И кофе он делает по древним рецептам!

– Да ладно! – подразнила я. – Все рецепты давно известны, гугл-всезнайка что хошь разболтает. Что твой бариста использует в качестве специй?

Серёга лишь разулыбался. Подозреваю, у парня в наличии только два варианта выражения лица – растерянное хлопанье глазами и улыбка на всю возможную ширину рта. Я подняла к потолку глаза, припоминая всё, что читала про кофе, и всё, что слышала сегодня от Виктора, и начала перечислять:

– Гвоздика, шафран, апельсиновая корка, кардамон…слышала про цветки померанца…

Серёга хмыкнул.

– Что? Попала? – обрадовалась я.

Я видела, ответ просто подскакивает на его языке, так и рвётся наружу, но, получая удовольствие от игры, паренёк и на этот раз отмолчался. Я ещё немного подумала, в голову ничего путного не приходило, и я сдалась:

– Ну ладушки, не будем обижать лучшего бариста Турции. Неси! Будем дегустировать!

Минут через десять Серёга принёс кофе. Каждому отдельную джезву, каждому большой запотевший стакан с холодной водой и крохотную кофейную пару с ложечкой.

Ложкой я перенесла пенку из джезвы в чашку, аккуратно по стеночке чашки налила кофе и поднесла напиток ко рту. Вдохнула аромат и сразу узнала:

– Карамель! Серёга, я узнала, это плавленый сахар! А ещё… подожди…

Я ещё раз вдохнула в себя аромат и пригубила кофе. Кофе, и в самом деле, был отменным.

– Всё-таки цедра? Нет-нет… запах немного другой… померанец? – И поскольку Серёга продолжал молчать, я объявила: – Всё! Сдаюсь! Два-ноль, в твою пользу.

– Почему два-ноль? – захлопал он глазами.

– Ну как же? Ты ухитрился навязать мне и кофе, и угадайку.

В моей джезве ещё оставался кофе, когда в помещение вошёл пухлый человек, одетый во всё белое. Голову его покрывала смешная белая шапочка, сползающая блином на шею. Приблизившись к столу, толстяк обеими руками протянул бумажный пакет и заговорил, обращаясь ко мне, но кося глазом на Мехмета.

– Маленькая, это комплемент от шеф-повара, – пояснил Сергей и перевёл: – Сласти, которые он делает лучше всех в Стамбуле.

– О! – восхитилась я. – Благодарю, эфенди, я тронута. – Я приняла пакет и заглянула внутрь. – Гранатовый лукум! Ещё раз благодарю, эфенди! Вы очень вкусно накормили нас. Спасибо за ужин и за подарок.

Слова признательности я подкрепила аплодисментами. Серёжа поддержал меня.

На улице меня ждал ещё один сюрприз – снег! Увидев круговерть снежинок в свете фонаря, я засмеялась. Снег, вероятно, пошёл совсем недавно и ещё не успел покрыть землю.

Прощаясь с Мехметом и Лейлой, я рассыпалась обилием улыбок, жестов и слов благодарности за приятно проведённое время и ужин. Мехмет галантно поцеловал мне руку, Лейла же без смущения продемонстрировала неприязнь – всего лишь холодно кивнула и, не дожидаясь мужа, ушла в машину.

Потом я вновь оказалась на руках у Серёжи. И над нашими головами вновь поплыл зонт. Я протянула руку к снежинкам, но зонт был слишком велик, и за его пределы рука не достала. Внезапно зонт отклонился в сторону, и несколько снежинок упало мне на ладонь. Я выглянула из-за плеча Серёжи и поблагодарила:

– Спасибо!

Швейцар едва заметно улыбнулся, но тотчас отвёл взгляд, вновь сделавшись невозмутимым. Он улыбнулся ещё раз, когда я махнула ему рукой из машины – мы отъезжали, а он так и стоял, словно неся караул.

– Хорошие традиции в этом ресторане, – проговорила я, отворачиваясь от окна, – гостей встречают и провожают, шеф выходит на поклон да ещё с подарком для гостя. Приятно, да? И нахваливают себя так просто и хорошо, по-человечески, – всё-то у них самое лучшее, и кофе, и сласти!

Сергей рассмеялся.

– Ресторан принадлежит родителям Мехмета, а основал его их далёкий предок, какой-то там пра-пра-прадед.

– Вот как? – не заинтересовалась я и спросила: – Лейла много моложе мужа. Мехмет женат повторно?

– Не знаю, мы не обсуждаем личную жизнь друг друга. Знаю только, что Мехмет бездетен. Он считает сыном сына своей сестры. Паренёк в Штатах учится.

«Бедная Лейла, – посочувствовала я про себя, – такая юная, а ни матерью не суждено стать, ни подругой. А я? – я взглянула на Сергея. – Кем могу стать для тебя я?» Перебирая в памяти прошедший день, я подумала, как много нового Сергей привнёс в мою жизнь – новые знакомства, события, впечатления. «И танец!!! Господи! Танец!» – вдруг вспомнила я и вновь наполнилась ликованием. И тотчас же вспомнила то состояние паники, что пережила перед танцем. Я хохотнула, чмокнула Сергея в щёку и поинтересовалась:

– Танго ты тоже танцуешь?

– Танцую, но… – он сделал паузу и, усмехнувшись, закончил: – боюсь, на танго с тобой мне не хватит моего прославленного самообладания.

Глядя на его профиль, я ждала пояснений, но он своих слов не пояснил. Он вообще был какой-то… напряжённый.

– Ты ревнуешь? – спросила я напрямую.

Он помолчал, поцеловал моё, запрокинутое к нему лицо и кивнул.

– У тебя удивительная способность привлекать к себе людей. Я забыл об этом. Сколько парней в школе мечтали о тебе, да и девочки были рады, когда ты обращала на них внимание.

– А бывало, что я на кого-то не обращала внимания?

Он вновь усмехнулся и отвернулся. Протянув руку, я кончиками пальцев погладила его по щеке – отросшие за вечер волоски приятно кололи кожу. Я прошептала:

– Серёжка… я люблю тебя.

На ресепшн Сергея ждала посылка. Прямо у стойки он содрал с посылки упаковку, открыл коробку и подал мне телефон.

– Завтра заедем к оператору связи и зарегистрируем номер.

Вокруг были люди, люди были и в лифте, поэтому благодарить за подарок я потянулась к нему, когда мы вошли в номер. Будто раздумывая, обнять меня или оттолкнуть, он секунду помедлил и приказал:

– Беги в душ. Быстро.

Я не успела даже раздеться, когда он заявился туда же – мрачный, неистовый, порыкивающий от нетерпения. Любимый!

После душа, с отмытыми от всех запахов волосами, неся в руке платье и туфли, я нашла Серёжу в гостиной. Обложив себя гаджетами со всех сторон, он работал.

– Маленькая, ложись спать, не жди меня, – проговорил он, не отрывая взгляда от ноутбука. – Я ещё поработаю.

Я скользнула взглядом по его сорочке с тремя повисшими на лоскутах пуговицами. Провозившись с запонками, пуговицы расстёгивать Сергей посчитал излишним и просто рванул две половинки сорочки в разные стороны, отчего часть пуговиц разлетелась по ванной, а эти три, не пожелавшие расстаться с сорочкой, повисли на вырванных лоскутах. Подойдя со спины, я поцеловала Сергея в висок и ушла в спальню. Повесила платье в шкаф, туда же убрала туфли, выключила свет, оставив гореть прикроватные светильники, и легла поперёк кровати.