Утренняя фея

Дед. Не верю, я в твою боль. Чувствуя ее, ты не пришла бы в самую прекрасную ночь в году.

Странница. Я не могу выбирать. Я толь­ко подчиняюсь.

Дед. Ложь! Почему ты обманула меня в тот день? Ты сказала, что я сам позову тебя. Разве я тебя звал? Она тебя звала? Странница. Еще есть время. Ночь только началась, все может случиться!

Дед. Уходи, умоляю тебя. Достаточно горя принесла ты этому дому.

Странница. Я не могу возвращаться одна.

Дед. Возьми меня, если хочешь. Возьми мое стадо, мой урожай, все, что я имею. Но не опустошай снова этот дом, как тогда, когда ты взяла Анжелику…

Странница (пытаясь вспомнить). Анжелика... Кто она такая, эта Анжелика, о которой вы все говорите?

Дед. И это ты меня спрашиваешь? Ты, кото­рая нас ограбила? Странница. Я?

Дед. Вспомни одну ночь в декабре и омут… четыре года назад. (Показывает ей медальон, сняв его с шеи.) Вот, посмотри на нее. У нее в ушах еще звучали свадебные песни, а на губах еще не стерся вкус первых поцелуев. Что ты сделала с ней?

Странница (разглядывая медальон). Кра­сивая девушка... Она была женой Мартина?

Дед. Только три дня. Ты этого не знаешь? Не притворяйся.

Странница. Притворяться я не умею. Говорю тебе, что я ее не знаю. И никогда не видела! (Возвращает ему медальон.) Дед (смотрит на нее, не в силах поверить).

Не видела?

Странница. Никогда.

Дед. Но тогда... где она? (Хватает ее за плечи, страстно.) Говори!

Странница. Ее искали в реке? И Мартин искал?

Дед. Он — нет. Он заперся в комнате. (Смот­рит, вдруг с беспокойством.) А почему ты спросила?

Странница. Не знаю... Тут есть какая-то тайна, которую нужно разгадать.

Дед. Если этого не знаешь ты, кто же тогда знает?

Странница. Тот, кто был к ней ближе всех. Может, сам Мартин.

Дед. Невозможно. С чего он стал бы врать нам...

Странница. В этом весь секрет. (Быстро, тихо.) Тише, дед. Он идет. Оставь меня одну.

Дед. А что ты хочешь...

Странница (повелительно). Знать! Оставь меня.

Дед уходит.

(Подходит к двери в глубине и громко зовет.)

Адела!.. (Быстро прячется.)

По лест нице спускается Мартин.

Входит Адела.

Адела. Ты меня звал?

Мартин. Я — нет.

Адела. Странно. Значит, послышалось.

Мартин. Но я тебя искал. Я хочу тебе что-то сказать. Адела. Наверное, что-то очень важное, если ты меня искал. До сих пор ты все бегал от меня.

Мартин. Я не оратор. И скажу все одним словом. Прощай. Адела. Ты уезжаешь?

Мартин. Завтра с погонщиками. В Ка­стилию.

Адела. Так далеко? А все остальные об этом знают?

Мартин. Пока нет. Я хотел, чтобы ты уз­нала об этом первой.

Адела. Тебе виднее. И долго ты там про­будешь?

Мартин. Сколько нужно. Это зависит не от меня.

Адела. Не понимаю. На такое длинное путе­шествие не решаются так, сразу, скрытно от всех... Будто бегство. Зачем ты едешь в Ка­стилию?

Мартин. Какая разница. Куплю скот, рас­саду винограда. Единственное, что мне нуж­но, — это уехать. Так лучше для нас обоих.

Адела. Для нас обоих?

Мартин. Мы живем под одной крышей, и я не хочу, чтобы все в деревне пачкали твое имя.

Адела. А что они могут сказать? С первого дня я смотрела на тебя как на брата, и если есть для меня что-нибудь святое, так это память об Анжелике. (Подходит к нему.) Нет, Мартин, тут что-то более серьезное. По­смотри мне в глаза! Есть еще что-то?

Мартин (сухо). Оставь меня!..

Адела. Если дело в них, я выйду и крикну им в лицо, что это ложь!

Мартин (взорвавшись). Что толку, что ты это крикнешь, если этого не могу крикнуть я! Если я бегу от тебя, когда мы одни, не могу говорить, смотреть на тебя, если я хочу защи­титься от... от того, о чем они узнали раньше, чем я сам! Что толку биться, ворочаться в кровати, твердя: «Нет», когда все существо кричит: «Люблю!»...

Адела. Мартин!..

Мартин (с трудом овладев собой). Я не хотел тебе этого говорить, но это сильней меня. Прости...

Адела. Простить... Как странно это звучит теперь! Это я должна просить прощения, но не знаю, у кого и как. Что со мной? Я долж­на плакать, но вся кровь поет в моих жилах. Я так боялась услышать от тебя эти слова, а теперь не хочу слышать ничего другого!..

Мартин (обнимает ее). Адела...

Адела (в его объятиях). Ничего другого!..