Увечный бог

– Тулас, - сказал Сильхас, подходя ближе, - помнишь ночь шлюх?

– Да.

– Ты теперь такой неопрятный, что даже сокровища целого королевства не купят их расположение.

– А я помню, как они завязывали глаза, прежде чем лечь с тобой. А что кричали? О, да. "У него глаза белой крысы!" или что-то похожее.

Они стояли лицом друг к другу.

– Тулас, может ли улыбка исказить то, что у тебя вместо лица?

– Неизвестно, старый друг. Но знай, что я улыбаюсь сердцем.

Их объятия были буйными - ведь вернулись воспоминания, которые они считали навеки потерянными, вернулась дружба, казавшаяся давно мертвой.

– Против этого, - шепнул Сильхас, - даже Худ не устоит. Мой друг!

Не сразу они разомкнули объятия.

– Не плачь по мне, - сказал Тулас.

Сильхас беззаботно махнул рукой: - Нежданная радость. Но... тем хуже, что была война.

– Война, на которой мы сделали все, чтобы убить друг друга? Да, плохие были времена. Каждый попался в водоворот слишком мощный, чтобы пытаться сбежать.

– В день разрушения Эмурланна разбилось и мое сердце. Из-за тебя, Тулас. Из-за всего, что мы потеряли.

– Знаешь, я даже не помню собственной смерти. Вполне возможно, пришла она от твоей руки.

Сильхас Руин покачал головой: - Нет. Ты пропал при разрушении - даже я не смог узнать, что с тобой стало. Я... я искал. Некоторое время.

– Я сделал бы ради тебя так же.

– Но потом Скара...

– Проклятие Элайнтов.

Сильхас кивнул.
– Слишком легко принятое.

– Но не тобой. И не мной.

– Рад слышать. Старвальд Демелайн...

– Знаю. Буря станет песней сирен.

– Совместно мы сможем сопротивляться.

– Улыбка моего сердца все шире. Наконец-то в душе родилась мечта. Мы будем сражаться бок о бок, Сильхас Руин.

– Того, кто падет первым...

– ... второй будет защищать.

– Тулас.

– Да?

– Он видел мое горе. Он присоединился к поискам.

Тулас отвел взгляд.

– Тулас, Аномандер...

– Нет, друг. Не сейчас - я... я еще не готов о нем думать. Извини.

Вздох Руина был неровным. Он поднес руку к лицу оглянулся и кивнул.
– Как желаешь.
– Смех прозвучал грубо.
– Уже не важно. Он мертв.

– Знаю, - сказал Тулас, протянув руку и сжав плечо Сильхаса.
– Более того, это ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ. Если мы не говорим о твоей потере, не считай, что я не разделяю твоего горя. Пойми же меня...

– Хорошо.

Тулас поглядел на Тисте Анди.
– Проклятие Элайнтов.

Друг только вздрогнул. Они долго молчали. Меч Хастов что-то бормотал в ножнах у бедра Сильхаса. Потом Анди поднял глаза.
– О, есть еще один - отродье Менандоры...

– Враг?

– Он рожден по эту сторону Старвальд Демелайна.

– Тогда возможный союзник. Трое... хорошее число. Ребенок владеет внутренней силой, управляет гневом?

– Если бы мог, был бы сейчас рядом.

– Понимаю. Какова же будет его участь?

– Я еще не решил.

Они пошли на север. Тундра тянулась со всех сторон. Мелкие птицы порхали над низкими кустарниками, с пути взлетали облака гнуса. Вдалеке виднелась ярко-белая линия, означавшая грань ледников.

– Чувствую во всем этом руку Старших Богов, - сказал наконец Тулас.

– Да.

– Чего они хотят?

– Того, что и всегда. Возвращения к власти.

– За время нежизни я начал понимать старое изречение: "назад пути не бывает".

– Они тоже знают, но тем не менее пытаются. А пытаясь, могут разрушить этот мир и множество иных. Убить самого К'рула.

– Да, смелая игра.

Сильхас кивнул: - Самая смелая.

– Значит, Сечул Лат?

– И Эрастрас.

– Итак, Сечул бросает жребий, а Эрастрас чуть толкает его под локоть - и выпадает нужное, друзья!

– Они так и любят. Да.

– А ты в игре?

Сильхас Руин задумался, потом вздохнул: - Они считают себя мастерами обмана. Но думаю, они впервые сели за стол с людьми. Обман? Старшие Боги кажутся детишками в сравнении с людьми. Со времени возвращения я это хорошо понял.

– Игру могут развернуть?

Сильхас искоса поглядел на него, ухмыльнулся.
– Думаю... да. Просто наблюдай, Тулас. Просто наблюдай.

Меч закашлял в ножнах. "Смех", подумал Тулас. "Или удушье".

– Друг, как ты нашел такое оружие?

– Дар.

– От кого? Они с ума сошли?

– Тень.

Тулас понял, что ему нечего сказать. "Поражен немотой", как любят говорить сказители. Он морщился, пытаясь вымолвить хоть слово предостережения.

Сильхас оглянулся.
– Не от Ходящего-По-Краю.

"Ходящий... нет, не может быть... он не стал бы... ох, чудеса Бездны!" Голос его прозвучал хрипло.
– Я его прощаю.

Сильхас нахмурился: - Кого?

– Твоего брата, - с трудом просипел Тулас.
– Прощаю его - за все. За мой гнев, оказавшийся таким... неверно направленным. Боги подлые, Сильхас! Он говорил правду! Но как? КАК ЕМУ УДАЛОСЬ?!

Сильхас все еще хмурился: - Не понимаю, Тулас. Удалось что?

Тулас удивленно воззрился на Сильхаса. Миг неверия. Он покачал головой."Значит, тот ничего не передал даже любимому брату. Был верен слову. Держал тайну в себе, не вымолвил ни единого слова, не дал ни намека - иначе все уже стало бы известно. Стало бы!"

– Тулас!

– Прощаю его, Сильхас.

– Я... я так рад. Я... посрамлен, друг. Видишь ли, в тот день... я думал, всё не так как кажется...

– Именно так и было.

– Не объяснишь ли?

– Нет.

– Тулас?

Они встали на месте. Солнце низко висело над горизонтом, раскрасив лед севера тусклыми оттенками алого. Мошкара сбилась в беспокойные тучи.

Тулас вздохнул.
– Рассказать тебе, друг - значит выдать его последнюю тайну. Я его прощаю, да, но боюсь - он не простил бы меня, имей такую возможность. За мои слова. Мой гнев. Мою тупость. Если я выдам его тайну, для меня всякая надежда будет потеряна. Прошу понять...