Увечный бог

– Значит, Тавора.

– Вспомните всех великих военачальников. Дассема, Колтейна, К'азза, Даджека, Седогривого. Говорю честно: я поставил бы на Тавору. Боги подлые, против них всех. Одновременно.
– Он продолжал, смотря на юго-запад.
– Вот они, Верховный Маг. Скрипач и моя сестра. Наше оружие.

Он оглянулся. Быстрый Бен внимательно изучал его.

Маг сказал: - Возвысившиеся Сжигатели хранят врата Смерти.

– Знаю.

– Кроме Ежа. Вискиджек послал его назад, к Скрипачу.

– Неужели?

– Помните Крепь, Ганоэс Паран?

– Насколько могу. Не особенно.

– Точно, вас там не было, когда мы собрались на холме за городом, чтобы все снова перетрясти. О, будь вы там, Печаль воткнула бы вам кинжал в спину.

– К чему это, Быстрый?

– Просто... все мы были там, пытаясь найти смысл. И теперь такое чувство... мы скоро встретимся снова. Чтобы положить делу конец.

– Так или иначе.

– Да.

– Оцените наши шансы, Верховный Маг.

– Ничтожные.

– А наше оружие?

– Я поручусь за Скрипа, как вы за сестру, - сказал он с лукавой улыбкой.
– Подозреваю, это лучшее, на что можно надеяться.

– А у меня есть еще парочка - вы и зловеще знаменитый Калам. Знаете, не будь я реалистом - ощутил бы полную уверенность.

Улыбка стала гримасой.
– Вы точно полагаетесь на нас, Верховный Кулак?

***

Он ощущал ее взгляд, когда садился на коня. Влез в седло, подобрал поводья, покосился на широкую уступчатую долину, что тянулась справа. "Богатые земли". Он поглядел на нее.
– Чего?

Минала покачала головой.
– Нынче он готов убить тебя по-настоящему. Ты ведь сам понимаешь?

Калам фыркнул: - Чего бы тебе ни казалось, Минала, попомни мое слово: тебе не вообразить, чего только мы ни пережили вместе с Быстрым.

– Отлично. Впечатли меня.

– Может, это будет невозможно, но я постараюсь. Джагуты и Чтящие Багряной Гвардии в Моттском лесу. Ассасины-маги Тисте Анди и высокорожденные демоны в Даруджистане. Больше Когтей, чем ты могла бы сосчитать.
– Он поглядел, увидел непроницаемое лицо. Вздохнул.
– А на нас ни царапинки. Икарий, Паннион Домин, К'чайн На'рхук и драконы-Солтейкены - Быстрый одолел всех. Что до меня... сумей я поднять каждого убитого воина и демона, моя армия утопила бы Форкрул Ассейлов в моче, не доводя до рукопашной.

Она продолжала смотреть. Потом произнесла ровным тоном: - Вы оба невыносимы.

– Не нервничай, - прогудел он.
– Я слишком много вывалил.

Вокруг Войско Парана собиралось в поход - от дня оставался лишь вечер, но Верховный Кулак, похоже, не намерен давать своим частям отдых. "Торопится. Это всегда плохо. Хотя солдаты достойные. Много людей с севера Генабакиса и с Малаза. И еще конники, племена Семиградья. Племена меня всегда пугали".

Минала отпила из бурдюка и продолжила: - Все вы, Сжигатели, были такие? Наглые, самовлюбленные, эгоисты?

– Да, мы заработали право ходить гордо.

– Чепуха.

– На деле, - сказал Калам, не обращая внимания на ее комментарий, - потому нас и решили стереть с лица земли. Ни один офицер не задерживался. Нашей компанией правили сержанты... ну, раньше Вискиджек, но и при нем сержанты ставили на голосование приказы, какие отдать лейтенантам и капитанам, как и нам, солдатам. Можешь вообразить, высшему командованию такое не нравилось. О, мы могли слушаться тех немногих, которых уважали - Дассема, Даджека. Тех, что заслужили свою соль. Но других? Ни шанса.

– То есть вы были неуправляемыми.

– То есть мы действительно задумывали свергнуть Императрицу. Да, если так посмотреть, Лейсин пришлось нас уничтожить. Выбора не было. Наверное, ей не хотелось убивать самых крутых солдат, но других вариантов мы не предложили.

– Чудесно. Наконец хоть немного честности.

– Итак, теперь я в Войске, жена. Отсюда вопрос: что здесь делаешь ты? Тут небезопасно.

– Дети Темного Трона. Те, что выжили. Я не могла смотреть им в глаза после всего, что было. Не могла вынести. И видела - Темный и Котиллион что-то задумали. Но в-основном, - она пошевелила плечами, - это дети и то, что было у тронного зала. Уверяю, и Быстрый Бен не медлил, хотя был, похоже, при смерти. Не медлил, ушел.

– Икарий, - пробурчал Калам.
– Может, однажды мы схлестнемся и увидим...

Минала фыркнула: - Это положит быстрый конец твоей наглости, Калам Мекхар.

Сигнальщик махал флагом - пора было скакать к авангарду. Калам подумал над словами Миналы и вздохнул.

Они пнули коней в бока.

И Калам попросил: - Любимая, еще раз расскажи о том Тисте Эдур с копьем...

***

Командор Эрек-Але из Серых Шлемов вошел в шатер и обнаружил брата Безмятежного в углу, в тенях, смотрящим на холщовую стену. Никого больше не было, хотя Эрек-Але вызвали очень спешно.

– Чистый?

Безмятежный медленно повернулся.
– Вас когда-либо погребали заживо, Эрек-Але? Нет, воображаю. Нет. Возможно, ночной кошмар... ладно. Утром я ощутил гибель Сестры Хитроумной. Мертвы и все ее офицеры. Осада снята, наш враг свободно движется сюда.

Эрек-Але моргнул, но промолчал.

– Снимите шлем, - сказал Безмятежный.
– Видите, вон там? Графин с иноземным вином. Признаюсь, приобрел к нему вкус. Очень помогает избавиться от... дурных порывов.
– Он пошел и налил себе кубок. Потом налил второй, махнул рукой в приглашении.

Прижав шлем локтем к боку, Эрек-Але покачал головой: - Дурные порывы, Чистый? Неужели наша цель не справедлива?

– О да, Эрек-Але, волна нашего воздаяния восстановит справедливость. Но будет тут и преступление. Мы не щадим детей. Не просим их переделать мир, создать новое место смирения, уважения, сочувствия. Не даем им шанса исправиться.

– Чистый, - сказал Эрек-Але, - учение Волков делает ясным, что каждому поколению дается новый шанс. И каждый раз оно повторяет грехи отцов и матерей. "Удар, сражающий невинного ребенка, удар, валящий дерево в лесу - размах движения может быть разным, но рукой движет одно желание". Так сказала бы Вольность, нуждайся она в словах.

Безмятежный блеснул глазами из тени: - И вы не верите в презумпцию невиновности?

Эрек-Але склонил голову к плечу: - Чистый, Серые Шлемы верят в очень многое. Мы не отказываемся видеть страдания невинных - будь то дитя или зверь. Говоря от имени Вольности, мы начинаем с призыва к совести людей. Но когда совесть отсутствует или ей пренебрегают - что нам остается?

– Вы очевидно наслаждаетесь диспутом, Эрек-Але. Напоминая мне лучшие дни... мирные дни. Что ж, я буду размышлять, каким мог бы быть мир, стань совесть чем-то большим, нежели слабый шепот. Если бы она могла поднять руку во гневе... А окажись простой отпор недостаточным, могла бы сомкнуть хватку на горле, выдавив жизнь из преступника...