Увечный бог

Сможет ли она их убить? Сможет ли повернуться, здесь и сейчас, и прокрасться на стоянку? "Нет щенков, чтобы раздробить черепа, но все же... мертвым изнутри приходится потрудиться, выцеживая впечатления. Взрыв потрясения. Неверие. Внезапный смех. Так трудно хоть что-то ощутить, верно?"

Мысли были восхитительными, но она продолжила путь. Не ее судьба, решила она, убивать кого-то тут, кого-то там. Нет, если уж убивать, то всех. "Такой войны желают Волки. Оплот будет возрожден. А я буду вожаком? Одна встану во главе какой-то громадной армии ищущих возмездия?"

И тут же духи волков окружили ее, касаясь мехом, и Сеток побежала скачками, без всякого напряжения; сердце переполнилось силой. Свобода - поняла она наконец - так давно потеряна людьми, что они забыли ее вкус. "Горбитесь над работой! Копите монету! Пусть двери будут заперты, а огонь ярится, изгоняя тени за спиной! Пусть братья и сестры стоят на коленях и ублажают ваши причуды. Ну, свободны? Вы даже не помните, какова былая правда, каково было то, что вы добровольно отдали.

Я покажу вам свободу. Клянусь. Я покажу вам, каково быть свободными".

Со всех сторон завыли призрачные волки.

***

– Она ушла.

Финт открыла глаза, заморгав от яркого утреннего света.
– Кто? Что?

– Девушка Сеток, что с глазами волчицы. Ушла.

Женщина уставилась на Амбу, наморщила лоб.
– О.

– Не думаю, что вернется.

– И я тоже, Амба.

Он отодвинулся, когда она села. В груди болело, чесались разномастные рубцы. Она была покрыта грязью, во рту слизь с привкусом кислого мяса, которое ели давеча. Амба стоял как человек, которому не нужен никто, кроме брата. Один взгляд на него, и сердце разорваться может.

И она посмотрела за него. Полнейшая Терпимость еще спала, закутав пышное тело в одеяла. Чудная Наперстянка сидела у погасшего костра, тупо глядя на Амбу.

Она слышала сказки об ужасах - от дольщиков, что раньше срока вышли в отставку и сидели по кабакам, ожидая смерти. Они пили и толковали о миссиях, окончившихся катастрофами. Мертвый маг, затеряны в неведомых землях, пути домой нет. Немногим посчастливилось оплатить проезд; кого-то еще, полумертвых и полубезумных, подобрал другой экипаж трайгаллов. Они сломались, в глазах была пустота.

Финт вгляделась в рассветное небо. Летающий ящер еще там? Смеется, глядя холодными глазами? Вряд ли. "Если мы выберемся, то только чудом. Самый долгий из толчков Госпожи Удачи. Но будем честны: так дела в нашем мире не делаются. Никогда".

– Я почуял дым, - сказал Амба.

– Когда?

Он дернул плечами: - На заре. Ветер уже переменился. Он прилетел от солнца.

Восток. Она встала, глядя на покореженные пустоши. Что там, легкая дымка? Нет, слишком большая завеса. Туча.
– Ладно, - заявила она.
– Как раз туда мы и шли. Более-менее.

Если парню нравится чуять носом, пожалуйста. Какая разница?

– Нужна вода, - сказал Амба.

Финт со вздохом пошла к Чудной Наперстянке. Молодая ведьма не пожелала встречать взгляд. Финт чуть помедлила, потом начала: - Ты можешь наколдовать воду?

– Я уже говорила...

– Да, земля почти мертвая. И все же?

– Нет смысла пробовать.

– Все равно пробуй.

Глаза ведьмы сверкнули.
– Кто тебя назначил старшей?

– Ты дольщица Трайгалл Трайдгилд. И в этом я старше тебя, Чудная.

– Но я...

– Пока что, - отрезала Финт, - ты никто. Покажи колдовство - тогда, может, поднимешься на уровень - другой. Открой нам врата домой, и я лично короную тебя в императрицы. Но до тех пор, Чудная, я тут главная.

– Больно.

– Что больно? Слушай. Люди смертны...

Однако та качала головой: - Магия. Здесь. Почва... отшатывается.

– Наперстянка, мне плевать, даже если она застонет. Просто добудь воды.

– Она не хочет, чтобы мы были здесь. Никого вообще не хочет.

– Тем хуже.

Наперстянка вздрогнула.
– Тут что-то... Если бы то был дух, даже призрак духа... Может...

– Давай, пробуй.
– Финт подошла к Полуше.
– Дыханье Худа! Просыпайся.

– Я не сплю, корова.

Что же, оказывается, у всех настроение еще хуже, чем у нее.

– Голод, - сказала Чудная Наперстянка.

"Боги подлые". Финт снова глянула на восток. Туча или дым? Амба издал стонущий звук. Она оглянулась. Что-то не так с его лицом - потеки грязи? Слезы? Нет, слишком темное. Она подошла ближе. "Что это - кровь?!"

Тут их вьючная лошадь оборвала привязь и метнулась вдаль, стуча копытами.

Со стороны Полнейшей Терпимости донесся какой-то костяной стук. Финт взвилась.
– Полуша?

Тело дергалось под одеялами.

– Голод, - повторила Наперстянка.

Спазмы охватили Полушу, ноги взлетели вверх. Она выпросталась из тряпок, перекатилась на спину. Широко открытые глаза налиты кровью. Лицо заметно вздулось, на нем какие-то трещины.

– Здесь?
– спросила Наперстянка.

Финт вихрем обернулась к ведьме - увидела странный наклон головы, капающую с губ слюну. Глаза остекленевшие... Дольщица рванулась к ней.
– Изгони его! Чудная! Отошли его!

Полнейшая Терпимость поднялась, дергаясь. Кровь текла из-под ногтей. Костяные шипы высунулись из плоти, закрывая глаза и рот. Все тело тряслось, как будто что-то огромное пыталось выбраться наружу. Из-под одежды раздался треск; новые кости пронизали кожу, распяливая мокрое платье.

Земля под ногами женщины готова была взорваться.

Онемевшая от ужаса Финт шагнула назад. Потрясение украло ее волю. "Чудная... прошу..."

Амба вдруг завыл; вой был таким диким, что Финт очнулась. Помчалась к Наперстянке. Ударила по лицу так жестоко, как только могла. Голова юной ведьмы дернулась. Амба снова завыл.

Финт оглянулась на Полушу - но женщины почти не было, на ее месте из разорванной земли высунулось запястье толщиной с древнее дерево. Рука пронзила когтями женское тело, словно примеривая неудобную перчатку. Покрытые кровавым месивом пальцы цеплялись за воздух.