Увечный бог

Во внешней комнате были две женщины-офицера, Ребенд и Скенроу. Из-за полога доносились неразличимые голоса.

Скенроу вымученно улыбнулась им: - Мы решили не толпиться зря в помещении.

Шельмеза замешкалась, но Хенават потянула ее за руку.

Араникт отбросила завесу. Хундрилки вошли в комнату.

Разговор умолк.

Едва войдя, Араникт ощутила напряжение. Лицо Смертного Меча Кругхевы было темным от гнева - или стыда? В шаге за ней был Надежный Щит, бледный и взволнованный. Брюс чуть не вжался спиной в стенку шатра, на лице читалась тревога. Слева стояла напряженная королева, переводя взор с Адъюнкта на Кругхеву и обратно. Кто только что говорил? Араникт не смогла угадать.

Кулаки были слева от Адъюнкта, в углу комнаты. Банашар прислонился к шесту в другом конце, скрестив руки на груди и почти закрыв глаза. Лостара Ииль словно готовилась подхватить жреца, если он упадет.

Адъюнкт Тавора казалась здоровой. Лицо ее было суровым, она не сводила глаз с Кругхевы.

Заметив появившихся, кулак Фаредан Сорт откашлялась.
– Адъюнкт, мне приятно представить...

– Нет нужды, - прервала ее Тавора, устремив взор на Шельмезу. Адъюнкт вышла вперед, заставив королеву и Меча расступиться.
– Так полагаю, вы Шельмеза, сумевшая уцелеть при Атаке, организовать отступление и тем спасти много жизней. Говорят, вы последней покинули поле боя. Ваше присутствие - честь для всех нас.
– Она чуть помедлила, повернувшись к Хенават.
– Благая мать, - начала она.
– Я скорблю о ваших ужасных утратах. Горько сознавать, что супруг ваш тоскует лишь о потере собственных детей. Надеюсь, вскоре он образумится, возрожденный к жизни дарами жены своей.
– Тут Тавора оглянулась на присутствующих.
– Хенават и Шельмеза - из хундрилов Горячих Слез, давних наших союзников. Их жертвоприношение в День На'рхук спасло тысячи. Ныне и в грядущие дни я буду ценить их советы. Кулак Добряк, найдите кресло для Хенават - не следует стоять, когда дитя столь близко к рождению.

Араникт видела: Хенават борется со слезами, сражается с растущим изумлением... Обе женщины словно стали выше ростом. "Адъюнкт Тавора, вы не перестаете нас удивлять".

Тавора вернулась на прежнее место.
– Охотники за Костями, - сказала она, - успели зализать раны. Ныне мы должны спешить в поход.

Голос Кругхевы был грубым от сдерживаемых эмоций: - Мы поклялись...

– Служить мне, - бросила Тавора.
– Вы клялись служить мне, и необходимость напоминать об этом меня ранит, Смертный Меч.

– Нет такой необходимости.
– Тон Кругхевы напоминал скрежет железа по точильному камню.
– Но ваша армия уменьшилась Адъюнкт. Мы стоим перед вами - все мы - и просим позволения служить вашей цели...

– Не все, - вмешалась королева Абрасталь, - ведь я не знаю вашей цели. По лицу Принца Брюса видно: он разделяет мое невежество.

Кругхева прошипела ругательство на своем языке и попыталась снова: - Адъюнкт. Пришло время слить наши силы, тем увеличивая мощь...

– Нет.

Слово ножом вонзилось в разделявший их пол.

Лицо Кругхевы лишилось цвета.
– Если вы усомнились в верности и мужестве...

– Не так, - прервала ее Тавора.
– На деле я именно на них и рассчитываю.

– Но это лишено смысла!

Адъюнкт повернулась к королеве: - Ваше Высочество, мы совсем не ожидали вашего появления, но рады вам. Ваше королевство куда больше государства Короля Теола привыкло иметь дело с территориями Колансе и южных королевств Пеласиарского моря...

– Верно, Адъюнкт.

– Что же вы можете рассказать о положении там?

Брови королевы поднялись.
– Я полагала, что вы отлично осведомлены о стране, в которую направляетесь, Адъюнкт. Если это не так - я поражена. Какой войны вы ищете? В чем причина ваших дерзостных деяний?

Казалось, Тавора не желает отвечать. Молчание затягивалось.

Заговоривший заставил всех вздрогнуть.
– Змея будет питаться.
– Банашар медленно поднимал голову.
– Она широко раскроет пасть в грядущей резне.
– Блеклый взор блуждал по присутствующим, наконец остановившись на королеве Болкандо.
– Чего вы стоите? Каждый из вас?
– Он кивнул на Адъюнкта.
– Она думает... стоите. Достаточно высоко, чтобы сражаться в невозможной войне. Она ценит вас, Королева. И вас, Принц Брюс. И, - он прервался, словно его тошнило, - даже меня.

– Не поняла, - сказала Абрасталь.
– Но готова отложить этот вопрос. На время. Чтобы ответить вам, Адъюнкт, потребуется целый рассказ. А мое горло уже пересохло.

Сорт подошла к завесе, высунулась наружу и приказала капитанам найти эля.

Королева фыркнула.
– Что же, полагаю, для этой истории эль подойдет лучше вина. Начнем. Они пришли с моря. Но разве не всегда так бывает? Ладно. Но трудности в стране начались задолго до того дня. Десятки лет засухи. Восстания, гражданские войны, узурпации; богатые прежде нации повисли на грани полного коллапса.

Известно, что в такие времена возвышаются пророки. Дерзкие революции, головы королей и королев на концах копий, кровь течет по улицам. Но против пустого, лишенного дождей неба не одержишь побед. Великие вожди не смогли подарить массам спасения, и вскоре уже их головы украсили пики.

Сорт принесла флягу эля и дюжину оловянных кружек. Принялась разносить напиток, вначале предложив королеве.

Абрасталь сделала быстрый глоток, вздохнула и продолжила: - Можно лишь предполагать, каково это было. Мир пришел к концу. Сама цивилизация пала, обнажая трагическую хрупкость - ведь всё поддерживала в порядке лишь груда тонких палочек. В отсутствие дождя землей Колансе завладело отчаяние. Лишь провинция Эстобансе процветала. Ее реки питали потоки с ледников, горя заслоняли ее от горячих ветров юга - лишь одна провинция Колансе продолжала бороться. Но слишком много ртов нужно было накормить, и нужда брала свою дань. Если и было решение, то слишком жестокое, чтобы размышлять о нем.

Чужаки с моря не страшились жестокости; едва сбросив правителей Колансе, они сделали то, что казалось необходимым...

– Чистка, - сказала Адъюнкт. Казалось, одно это слово похитило с лица Таворы все краски жизни.

Абрасталь посмотрела на Тавору через край кружки, выпила и кивнула: - Именно. В первый год они сократили население Колансе вдвое. Слабые, старики, больные. В следующий год забрали еще десять процентов, а потом, когда прибыли на больших кораблях их сородичи, направили армии в Южные Королевства. Вершить правосудие, вот как они это называли. Именовали себя Инквизиторами. Держали в руках судьбу всей страны, и суд их был поистине суровым.

Абрасталь помедлила, пожала плечами.
– На этом настал конец нашей торговле с востоком. Мы народ земли, не моря - мы посылали купеческие караваны по старым южным дорогам, но немногие вернувшиеся рассказывали о сплошном опустошении. Затем мы наняли корабли и послали их в Пеласиарское море, и нашли там заиленные порты, брошенные города. Вдоль всего берега. Не осталось никого, чтобы вести торговлю.

– Они путешествовали вглубь Колансе?
– спросила Тавора.

– Лишь самые первые. И не без причины. Инквизиторы не приветствовали гостей.
– Королева выпила кружку и протянула руку, желая добавки.
– Мы думали о войне, Адъюнкт. Хотя корабли были не наши, мы выдали им королевские грамоты и были весьма недовольны резней невинных.
– Она оглянулась на вождя Баргастов: - Мы даже купили себе армию наемников.

– Но войну не объявили, - констатировал Брюс.

– Нет. Я послала агента - Одиннадцатую Дочь. Она не выжила, но смогла передать... послание. Эти Инквизиторы оказались не людьми.

– Правосудие, - брякнул Банашар, вытащивший из плаща маленький кувшин.
– Все его сладкие противоречия, как...
– он поглядел на кувшинчик, - у вина. Говорят, настоящего правосудия не бывает без необходимости возмездия. Тяните соки из мира, милые друзья. На свою беду. Однажды кто-то решит вступиться за мир. Однажды кто-то придет и предъявит счет.
– Он фыркнул.
– Но Форкрул Ассейлы? Боги подлые, даже Лиосан управились бы лучше.
– Наклонив кувшинчик, он выпил и вздохнул: - Были когда-то храмы Д'рек в Колансе. Горе признаниям жреца, Адъюнкт?
– Он улыбнулся Таворе.