Увечный бог

Сильхас Руин снова поглядел на меч Хастов.
– Когда мы были детьми, - пробормотал он, - он любил красть мои вещи, потому что любил видеть, как я впадаю в гнев.
– Он помолчал, вспоминая. Вздохнул.
– Даже тогда он был лишен страха.

Темный Трон молчал. Остальные боги наблюдали за ними.

– И тогда, - шепнул Руин, - он украл мое горе. И теперь, здесь, я гадаю... какие же чувства остались?

– Если я предложу "благодарность", это не будет оскорбительно?

Сильхас Руин метнул на бога острый взгляд.
– Принимаю дар, Темный Трон, и в ответ предлагаю вот что.
– Он повел рукой в сторону прочих богов.

– Это скопище тебе не подходит. Оставь им их судьбы, Темный.

Бог кашлянул.
– Будь я кровным их родичем, я стал бы пьяным дядюшкой, бессмысленно прикорнувшим в углу. К счастью - посмею ли я так сказать?
– я не родня никому из них. Будь уверен, я с почтением принимаю твой совет, Принц.

Сильхас Руин подобрал оружие. Поглядел на богов, переводя взор красных глаз с одного лица на другое. И пропал.

Дессембрэ развернулся к Темному Трону: - К чему всё это? Какую схему ты задумал?

Трость взлетела, ударив Повелителя Трагедии по носу. Он отшатнулся, упав на спину.

Темный Трон зашипел: - Лучшая твоя часть блуждает по смертному миру, старый друг. Уже давно он отказался от пустоты, называемой гордостью. Наконец я узнал, откуда она шла. Что же, кажется, тебе преподан новый урок смирения.
– Он сверкнул глазами на других.
– На деле, всем вам.

Беру пророкотал: - Ты, наглый мелкий выскочка...

Но голос его затих, ибо Повелитель Теней исчез.

***

– Занят, занят, занят.

Котиллион помедлил, стоя на дороге.
– Сделано?

– Разумеется, сделано!
– рявкнул Темный Трон и хмыкнул: - Здесь? Что ты делаешь здесь?

– Узнал, значит, место.

– Тьфу! Хватит сожалений. Меня уже тошнит.

– Я вновь отметил это место...

– Что, вроде Пса, помечающего плетень?

Котиллион кивнул: - Грубо, но подходяще.

– Что с тобой? Ты вернешься в Твердыню Теней? Отошлешь ее? Ей нужен новый шлепок? Тычок в нос, быстрая взбучка в кустах?

– Она ждет лишь моего приглашения, Амманас.

– Правда?

– Когда волки встают на след, - сказал Котиллион, - всегда есть один, вожак стаи. Жестокий и беспощадный. Покажи мне бога или смертного без волков, хватающих за пятки...

– Хватит о волках. Это же я, верно? Клыки, огненные очи, вонючая шерсть и вечный голод, сотня бестий и все зовутся Сожаление.

– Именно, - кивнул Котиллион.

– Так ты посадишь ее на коня и дашь меч, и пошлешь по нашему следу.

– Чтобы убить самого большого и злобного? Да.

Темный Трон снова хмыкнул.
– Но она будет улыбаться.

– Найди дурака, готового принять такое пари, - ответил, улыбаясь Котиллион.

Повелитель Теней начал озираться.
– Никого не вижу поблизости. Тем хуже.

Воздух наполнился криками чаек.

***

"Тисте Лиосан. Дети Отца Света. Звезда рождена во тьме, и небеса явили себя всем". Вифал провел рукой по изрытой штукатурке; куски волглого мха падали там, где он скреб пальцами. Живописная сцена отличалась неуклюжим, примитивным стилем, однако он подозревал, что она более свежая, чем прекрасные работы во дворце. Свет как кровь, трупы на берегу, лица сияют под шлемами. Небо в огне...

"Немногие пережили хаос гражданских войн. Они прятались здесь, в лесу. При помощи цветной штукатурки и красок старались сделать воспоминания вечными". Он гадал, зачем столь многие это делают. Удивлялся потребности оставить после себя записи о великих событиях, которые они видели, которые пережили.

Вполне очевидно, такое открытие здесь - в лесу над Берегом, на дне большого провала, на который он случайно набрел - ведет к вопросам. Загадка, подробности которой ему хочется понять, как найти недостающие части рисунка под клочьями мха.

"Ибо все мы связаны историями, и годы накладываются кучами, становясь камнями, слой за слоем, и так строятся наши жизни. Можете стоять на них и вглядываться в горизонт грядущего, или можете сгибаться под тяжким весом. Можете взять в руки лом и крушить всё, пока не останетесь у кучи мусора. Потом раздавить обломки в пыль и смотреть, как ветер их уносит. Или можете восхвалять гнусные предания, высекая идолов, восхитительную ложь, помогающую возвести взоры всё выше и выше, и пусть фальшь делает тонкой почву под ногами!

Истории. Они - груды мусора наших жизней, на них мы опираемся, их прячем. И что? Изменим их по желанию - это лишь игра мозга. Потрясите кости в чаше и поглядите, что выпадет. Да, полагаю, это осознанные игры, и оставить себя позади - всё равно что сменить дом. Новое начало манит. Новая жизнь, новое полчище историй, новая гора, которую можно сложить камень за камнем.

"Что делает тебя счастливым, Вифал?"

"Длинная полоса жизни, свободная от тревог, Сенд".

"Ничто иное?"

"О, красота, если подумать. Радость, ублажение чувств".

"Ты притворяешься твердым и простым человеком, Вифал, но я думаю - это игра. Фактически я думаю, что ты думаешь слишком много насчет слишком многого. Ты хуже меня. Хаос вскоре становится таким плотным, что кажется твердым и простым".

"Женщина, от тебя голова болит. Пойду пройдусь".

Потирая ушибленное бедро, он смел сучки и грязь с одежды, осторожно вылез из провала, используя корни, находя опору для ног в дырах от выпавших камней. Оказавшись наружи, продолжил путь вниз, к Берегу.

Двадцать или около того шагов от линии пляжа. Лес преобразился. Деревья спилены, волнистые траншеи приготовлены к неминуемому прорыву врага через Светопад. Повсюду снуют фигуры. Оружие в грудах - мечи, копья, пики - трясы и летерийцы деловито отскребают ржавчину с древнего железа, навертывают на рукояти полосы новой мокрой кожи. А вот древки копий кажутся не подвластными времени - черные шесты прочны как прежде. Сотни шлемов лежат целыми курганами, пробуждая мрачные мысли. Их ждут подгонка и смазка.