Узел вечности

Мы, как всегда, жались к кострам, но в ту ночь, когда ветер достиг своей обычной силы, мы услышали в его завываниях новую, леденящую ноту. Тегид, всегда внимательный к тонким изменениям и оттенкам света и звука, первым уловил это.

— Слушайте! — велел он.

Тихий разговор у костра, прекратился. Мы прислушались, но ничего не услышали, кроме ледяного ветра, рвущегося с обнаженных вершин Tor Esgyrnau.

Я наклонился к барду.

— Что такое ты услышал?

— Я и сейчас слышу, — сказал Тегид, склонив голову набок. — Вот… опять!

— Я слышу только ветер, — отозвался Бран, — и ничего другого.

— А ты и не услышишь ничего, если будешь продолжать болтать! — раздраженно отозвался Бард.

Мы ждали долго. Но звук не повторялся. Поэтому я спросил:

— На что это было похоже?

— На голос, — сказал он, ссутулив плечи. — Мне показалось, что я слышал голос. Вот и все. — То, как он это сказал — кратко и пренебрежительно, — заставило меня продолжать:

— Чей голос?

Он кончиком посоха подтолкнул угли в костер, но ничего не ответил.

— Чей голос, Тегид?

Кинан, Бран и еще несколько человек, сидевших рядом, смотрели на нас с возрастающим интересом. Тегид огляделся вокруг, а затем отвернулся к огню.

— Идет ураган, — сказал он.

— Ответь мне, бард. Чей голос ты услышал?

Он вздохнул и произнес имя, которое я меньше всего ожидал услышать.

— Оллатира, — тихо ответил он. — Мне показалось, что я услышал Оллатира.

— Оллатир? Он мертв уже много лет.

— Я знаю! Вы спрашиваете, чей голос я слышал, — ответил он сердито, — я вам отвечаю. Мне показалось, что я услышал Оллатира, Главного Барда Альбиона, давно умершего.

Отзвук его слов еще висел в воздухе, когда Бран вскочил на ноги.

— Я тоже слышал! Вот, опять! И сейчас тоже! Но это не Оллатир — это Алан Трингад!

Кинан злобно зыркнул на меня.

— Я тоже чувствую здесь что-то сверхъестественное. — Говорил он настороженным шепотом, словно боясь, что его услышат.

Огонь посвистывал к костре, ветер крепчал. Кинан медленно встал, приложив палец к губам.

— Вот… вот опять! — произнес он едва слышно. — Но я слышу не Алана, это… — на его лице отразилось недоумение, — это Кинфарх... мой отец!

Вскоре весь лагерь погрузился в смятение, поскольку многие стали слышать голоса мертвых друзей или родичей. Все, кроме меня. Я по-прежнему слышал лишь завывание ветра, и это меня изрядно нервировало. Ближе к ночи ветер становился сильнее, он с визгом обрушивался на нас с высот. Люди жались к кострам и зажимали уши руками.

А потом у нас отобрали и костры. Ветер взревел между скал особенно остервенело. Пламя костров сорвало. Они погасли. Погрузившись в холодную тьму, наполненную ветром и криками мертвых друзей и близких, воины потянулись за оружием.

— Тегид! — обратился я к барду, пытаясь перекричать ветер. — Это плохо кончится. Надо что-то делать!

— Точно, — поддержал меня Кинан. — В темноте до беды недалеко.

— Что ты советуешь? — раздраженно спросил Тегид. — Не могу же я остановить ветер!

— Нет, но ты можешь сказать воинам в чем тут дело.

Тегид вскочил на ближайший камень и вздел свой посох.

— Aros! Aros illawr! — повелительно выкрикнул он. — Всем стоять на местах! Это не голоса мертвых! Это морок! Не давайте себя обмануть. Мужайтесь!

— Но они же нас зовут! — крикнул кто-то. — Мертвые пришли за нами! Мы обречены!

— Нет! — Я встал на камень рядом с Тегидом. — Слушайте Мудрого Барда: мы все теряли друзей и близких. Мы помним о них, и нам кажется, что это их голоса звучат у нас в ушах. А на самом деле это буря и ничего больше.

— А ты не слышишь их сам? — спросил другой испуганный голос.

— Нет, не слышу. Это лишь ветер, — убежденно ответил я. — Сильный ветер, только и всего. Все сели! Переждем!

Казалось, мои слова успокоили воинов. Они потянулись друг к другу, расселись на камнях, некоторые с оружием наготове, и стали ждать. Буря действительно скоро стихла, с ней ушло и жуткое нападение.

Костры разожгли снова, постепенно расслабились и заснули, думая, что с бедой покончено. Однако мы выдавали желаемое за действительное. Испытания только начинались.

Глава 31. ПРИЗРАК ПЕРЕВАЛА

Не успели мы отдохнуть звуковой атаки, как жуткие голоса раздались снова. Только на этот раз к голосам прилагались и сами мертвецы.

С ледяных высот опустился туман — странный, вязкий туман, струившийся волнами. Серый, как смерть, и холодный, он скользил по обломкам на обочине дороги, словно нащупывая себе путь длинными щупальцами. Часовые заметили это странное явление первыми и подняли тревогу. Правда, пока явной опасности не было.

— Ничего, все правильно, — сказал я Найлу, который начал извиняться за то, что разбудил меня. — Видно, эта ночь вообще не для сна. Что там еще случилось?

— Поднялся туман, господин, — сказал он, выжидающе глядя на меня. — Только он необычный. У меня плохое предчувствие, господин. А я этого не люблю.

Я встал и огляделся. Очень густой туман клубился за пологом света, образованным нашими кострами. Если бы это было живое существо, я бы сказал, что оно неохотно выползает на свет. Чистого пространства оставалось совсем немного, очевидно, туман сдерживало только пламя наших костров. Но то, как он извивался, то становясь тоньше, то уплотняясь, только усиливало ощущение живого существа, и существа недоброго.

— Оно за нами наблюдает, — прошептал Найл.

Не только он чувствовал подобное. Очень скоро странный туман начал порождать нечеткие фигуры. Они ненадолго выпячивались из сплошной облачной стены и тут же растворялись в ней. Люди вглядывались и вдруг начинали узнавать что-то знакомое: руки, ноги, головы, лица с пустыми глазами.

Даже лошадям этот туман не нравился. Они ржали, рвались с привязей и наконец подняли такой переполох, что я приказал завязать им глаза и подвести поближе к костру. Это им тоже не понравилось, но постепенно они успокоились.