Узел вечности

— Я здесь, господин! — раздался ответ, и из дыма возник человек. В одной руке Бран держал вилы, а в другой — плащ. Он был гол до пояса, кожа почернела от дыма; только глаза и зубы сверкали, как кусочки лунного камня. Пот лился с него ручьем, смывая грязь с тела.

— Тегид решил, что тебе может понадобиться помощь, — объяснил я. — Как здесь?

— Мы пытаемся не пустить огонь дальше на восток. К счастью, ветер за нас, — сказал он, а затем добавил, — но Кинану и Кинфарху придется потруднее.

— Тогда пойду к ним, — сказал я и снова поспешил прочь. Я свернул, пересек мост, встретив трех женщин, каждая из которых несла по два или три младенца, а перед собой гнали табунок маленьких детей, испуганных и плачущих. Одна из женщин в спешке споткнулась и чуть не наступила на упавшего ребенка. Маленький мальчик лежал на бревнах и плакал. Я подхватил ребенка, и малыш от удивления тут же замолчал. Рядом возникла Гэвин, помогла женщине встать и одним быстрым движением взвалила на плечо младенца.

— Я отведу их в безопасное место! — уже уходя, бросила она мне. — А ты иди, куда шел.

Я помчался дальше. Кинфарх стоял, как командующий во время наступления. Я побежал к нему, сбрасывая плащ.

— Я здесь, Кинфарх, — сказал я. — Что надо делать?

— Эти дома уже не спасти, но… — Он прервался и отдал приказ людям, сдирающим горящую солому с крыши деревянными граблями и длинными железными крюками. Часть крыши провалилась внутрь, взметнув сноп искр, и люди поспешили к следующей хижине. — Так вот, — продолжал он, — эти дома погибли, но если ветер будет устойчивым, мы постараемся сдержать огонь.

— Где Кинан?

— Был здесь, — король оглянулся через плечо. — А сейчас не вижу.

Я побежал дальше между горящими зданиями. Пламя дышало на меня жаром, слева и справа тлели развалины.

Из клубов дыма вылетел всадник. Лошадь хрипела. Он накинул ей плащ на голову и уводил из огня. Сразу за ним скакали еще четверо мужчин на испуганных лошадях, у всех головы укутаны плащами. На кранноге держали лишь несколько лошадей и коров; остальные располагались на лугу под стеной хребта. Но тех, кого мы разместили в Динас Дуре, потерять не хотелось бы.

Я помог мужчинам провести лошадей по узкой дороге между горящими развалинами домов и сараев. Там, где становилось пошире, я оставил их и вернулся. В дыму было плохо видно. Прикрыв нос и рот нижней частью сиарка, я нырнул в дым и сразу оказался на относительно чистом месте. Здесь было много людей, и очень жарко. Я словно в печь попал.

Кинан с десятком воинов и людей с топорами яростно рубил деревянную стену. Они пытались создать противопожарную полосу, чтобы пламя не добралось до частокола. Тридцать человек в мокрых плащах сдерживали подступающее пламя, а еще больше людей с ведрами тушили тлеющие угли. Серые хлопья пепла падали с неба грязным снегом.

— Кинан!

Заслышав мой голос, он опустил топор.

— О, Ллев! Прекрасная брачная ночь у тебя выдалась, — сказал он и продолжил рубить.

Я осмотрел разрушенную огнем стену.

— Думаешь, такой полосы хватит?

— О да, не сомневаюсь, — сказал он, отступая от стены, чтобы посмотреть на свои труды. — Сейчас, вот эту стену завалим, тогда точно хватит. — Он выкрикнул команду. — Валите ее, ребята!

К вершине стены тянулись веревки с крючьями. Часть стены закачалась, но пока стояла.

— Тяните! — крикнул Кинан, хватая ближайшую веревку.

Я схватился за другую. Мы тянули, бревна стонали.

— А ну, вместе! Навались!

Балки вздохнули, а затем с треском поддались. На месте стены возникла прореха, сквозь нее виднелось озеро.

— Эти дома стоят слишком близко! — Кинан махнул топором.

Его люди набросились на три дома, еще не тронутых пламенем. Я схватил грабли и начал сдирать тлеющую солому с ближайшей крыши. Связки солома полетели вниз, и я принялся затаптывать угольки.

Покончив с одной крышей, я перешел к следующей, а потом еще к одной. Руки болели, глаза слезились. Я надышался дымом. Горящие угли застревали в полах сиарка, поэтому я снял его, и теперь меня ничто не защищало от горящей соломы. Мне казалось, что кожа покрывается волдырями. Но я работал дальше, иногда с посторонней помощью, чаще один. Каждый делал все, что мог.

— Ллев! — Я услышал, что кто-то окликнул меня. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увернуться от пары длинных рогов, вынырнувших из дыма. Бык сорвался с привязи и теперь, ошалев от страха, метался среди горящих хижин, пытаясь найти родной сарай.

Схватив сиарк, я взмахнул им перед мордой быка. Он развернулся и побежал туда же, откуда пришел. Никто за ним не гнался. Хватало других дел.

Куда бы я ни посмотрел, всюду видел только новые очаги. Каждый новый мы встречали как могли, но каждый раз уже не с той энергией, что предыдущий. Мы уставали. Руки отяжелели и онемели. На теле было полно глубоких царапин и ожогов. Я не мог отдышаться; воздух свистел в горле. Тем не менее, я упрямо шел к новым и новым опасностям.

Я уже начал подумывать, что лучше бы сдать крепость огню, но тут появился Бран со своими Воронами и еще с десятками мужчин и воинов. Они придали нам новых сил. Разгребая солому, сбивая пламя, гася искры, задыхаясь, снова и снова, мы сражались с огнем. Время шло медленно, как во сне. Жар опалял мою кожу; дым старался забиться в нос, глаза слезились. Но я продолжал бороться. Постепенно огонь приглох. Меня коснулось дуновение холодного, чистого воздуха и я остановился. Вокруг меня стояла сотня мужчин, каждый сжимал в руках какой-нибудь инструмент, ведро или мокрый плащ. На грабли теперь в основном опирались, чтобы не упасть. А вокруг нас шипели медленно угасающие угли…

— Отлично поработали, — прорычал Кинан хриплым голосом. Он с недоумением осмотрел остатки своей обгоревшей одежды.

Я поднял голову. В призрачном рассветном свете Динас Дур выглядел как огромная куча обугленного дерева и дымящегося пепла.

— Я хочу посмотреть, что осталось, — сказал я Кинану. — Отправь людей искать раненых.

— А я тут присмотрю, — сказал Бран, покачнувшись от усталости. Но я знал, что он не успокоится, пока все не уляжется. Пусть делает, что считает нужным, не мне его учить.

В мрачных рассветных сумерках мы с Кинаном медленно брели через опустошенный каэр. Повреждения были серьезными. Западная часть крепости уничтожена почти полностью.

Нас встретил Калбха. Он занимался созданием временного хранилища для спасенных запасов продовольствия, а также подновлял загоны для лошадей и крупного рогатого скота, пока их не отправили на пастбище на лугах.

— Кто-нибудь пострадал? — спросил я.

Калбха покачал головой.

— Ожоги и прочие несерьезные повреждения, — ответил он. — Нам повезло.