Узы крови

Комментарий к Святые и грешники

* Слушать эту не очень Средневековую композицию во время драки Клауса и Гэбриэля. Серьезно, она не выходила у меня из головы на этой сцене :D

========== И падут преграды ==========

Howard Shore - The Battle Of The Pelennor Fields (OST Lord Of The Rings)

Погода испортилась за считанные дни. Мрачные тучи, подобно року судьбы, нависли над огромным замком, чьи полуразрушенные квадратные башни возвышались над убогой каменной конструкцией. Остроконечные шпили пронзали небеса, пытаясь не просто отогнать непрошеных гостей в виде посеревших туч, но и возвратить сынам войны надежду. Красные стяги, демонстрирующие вставшего на дыбы золотистого льва, поддавались неумолимым порывам южного ветра. Несчастные солдаты сгрудились на стенах, трясясь от холода и сырости. Небезызвестный девиз сулил извечную зиму, но давно настала весенняя пора. Неужели чертова природа решила сыграть злую шутку.

В этом, несомненно, таилась какая-то ирония: огромная тварь, по праву считавшейся царем всех зверей, попалась в капкан, окруженный алчными волками и трусливыми лосями. Таким образом хищник становится добычей. Столь нелепая ловушка, тем не менее, дала Ланнистерам возможность осознать свое бессилие. Теша себя и друг друга ложными фантазиями о собственном могуществе, они напрочь утратили первобытные инстинкты самосохранения, впитавшиеся с молоком матери. Бесспорно, случившееся послужит им хорошим уроком. Если они выберутся отсюда живыми. Персональный Ад распространял свое влияние на всех страждущих.

Продовольствие почти иссякло. Снабжений из Гнезда не поступало, а два колодца не могли, при самом большом желании, удовлетворить потребности четырех тысяч человек. Народное недовольство, подогреваемое завсегдатаями трактиров и борделей, росло с каждым днем. Все боялись одного – смерти кого-нибудь из раненных. Неважно, от чего он умрет, - смертельные раны, недостаток лекарств или больного сердца, - для простолюдинов он станет неким символом недееспособности нынешней власти. Это будет началом конца. Сигналом к резне.

Именно по этой причине Элайджа вызвался добровольцем на опасное задание. Он не мог спать ночами, чувствуя груз ответственности за невинных жертв. Такова натура благородного брата, расточающего свою заботу на всех, кроме себя самого. Впрочем, ему было нечего терять, ибо ненаглядная особа, ставшая главным поводом для всех бессонных ночей, проведенных в неустанной борьбе с демонами нерешительности и сомнений, увы, сбежала, не оставив никакого послания. Из-за этого генерал вздумал поиграть в мучения и пожертвовать своим личным благом во имя существования армии роялистов.

Полнейшее расточительство. Особенно, если неудавшийся герой вернется, однако на месте бывшей крепостнице обнаружит сплошные руины. Восхитительное зрелище. Практически никто не сомневался в том, что сегодняшний день станет последним в их рабской жизни. Финальный акт всей этой масштабной трагедии, растянувшейся на целую неделю. Еретики изобличили в себе небывалую доселе смелость. Слишком часто нарушали установленные границы, подходили близко к запретной местности, вели наблюдение за обстановкой, провоцировали выстроившихся на стене лучников и пехотинцев.

Как бы там ни было, но верных стражей нельзя было обвинить в излишней эмоциональности. Сродни античным статуям, они стояли неподвижно, отказываясь реагировать на все умышленные оскорбления жадных падальщиков. Однажды неведомый храбрец смог быстро и незаметно водрузить флаг с черным волком на пересечении двух границ. Отчаянно жестикулируя, он вонзил древко в землю, победно усмехнувшись. Рискнув сорвать режим тишины, один из постовых, соблюдая величайшую осторожность, извлек стрелу из колчедана, а затем, прицелившись, пробил символу завоевания красный глаз.

Узнав об этом происшествии, монарх нахмурился, но промолчал. Главное, чтобы это не вылилось в нечто ужасное и не ускорило кровавую резню. Для умалишенных последователей не менее безумного фанатика выстрел в обычную тряпку мог приравниваться к осквернению святыни, едва ли не к плевку в статую Христа. Тем не менее, до трех часов дня никто не предпринимал никаких решительных действий или попыток сделать первый шаг на пути к неоправданному кровопролитию. Клаус поймал себя на мысли, что испытывает животный страх.

Громовой взрыв, разорвавший небеса, оповестил всех о начале вторжения. Ситуация ухудшалась ежесекундно. Пронзительные крики яростных безбожников смешивались с отвратительным скрежетом металла. Ублюдки нарочно запугивали проигравших и униженных. Бряцая оружием по кольчуге и терзая шкуру на барабанах, они жаждали получить наслаждение от чужих страданий. Все кончено. Вцепившись в мокрый от дождя булыжник, Лев стиснул зубы, при этом до крови прокусив нижнюю губу. Ощущение странного привкуса во рту мгновенно вернуло к суровой реальности. Отдавать какие-либо приказы - бесполезно, равно как и надеяться на спасение.

Мысленно приготовившись к оглушительному поражению, лидер опустил голову. Затуманенный взгляд уловил безосновательные движения в ранее организованных рядах солдат. Дисциплина нарушена, боевой дух подкошен. Ветераны готовились к смертельному бою, из которого не планировали вернуться живыми, а зеленые юнцы усиленно молились или же предвкушали скорую возможность войти в историю, как непобедимое воинство освободителей мира от скверны. Пути назад нет. А бесчестие хуже смерти.

Несмотря на заметные внутреннии колебания, Ланнистер быстро пришел в себя. Сжав черенок фамильного клинка, он ожидал дальнейших действий противника. Намокшие волосы ниспадали на прямой лоб, раздражая липкими прикосновениями. Пройдясь влажным языком по истрескавшимся губам, государь тяжело вздохнул. Он смирился и отдал себя во власть грядущего. Вильгельм, примирившийся со своим положением не отомстившего за убийство матери сироты, подошел к новому другу и стал рядом. Нолан, потерявший все, вновь обрел веру в нечто иное, непостижимое. А Стефан, чье мнение кардинально расходилось с мнением бывшего кронпринца, ждал того момента, когда они вместе отправятся в Ад.

Вдвоем им удастся свергнуть Люцифера, подарив тому последний танец. Остальные бравые гвардейцы, воодушевленные мужественностью командира, снова обрели былое хладнокровие. Впервые за сотню лет все они стояли рядом, плечом к плечу. Баратеоны и Мартеллы, Старки и Мятты. Едины в жизни, едины и в смерти. Так создаются легенды. Лучники застыли в ожидании четкого приказа открыть огонь по мишеням, однако ни конницы, ни пехоты в пределах досягаемости так и не возникло. Интересное стечение обстоятельств.

Задрожав от передавшегося по цепи волнения, первородный тряхнул гривой, дабы избавиться от обилия скопившейся там влаги. Все пространство заволокло чертовой тьмой. Непроглядной и непробиваемой. Очередная ярко белая вспышка повлекла за собой громовую завесу. Раскаты напоминали пушечный выстрел. Бешеные порывы ветра подхватили красные стяги, трепыхающиеся на тонких палках-копьях. Кто-то из опытных стрелков заметил, как одинокий всадник, выскочивший из ореола тьмы, устремился вверх по крутому склону.