Узы крови

Грациозно вышагивая по темным плиткам неосвещенных коридоров, леди приветствовала всех идущих навстречу. Правилам хорошего тона ее обучили. Веселый смех, доносившийся с заднего двора, вынудил именинницу ускориться и спуститься по массивным ступенькам в одну из башен. По дороге двое навязчивых лакеев попытались узнать, не против ли Ее превосходительство знаменитых музыкантов. Отказавшись разорять казну Соколов, она поспешила выйти наружу.

Картина, представшая перед взволнованным взором, заставила слабо улыбнуться. Двое рыцарей, облаченных в отполированные до блеска доспехи, разошлись по разным сторонам для предстоящей сшибки. Три черных собаки, красующиеся на желтом щите, выступали против трех черных ворон, цепко вцепившихся когтями в красные сердца. Пара секунд длилась целую вечность. Оглушающее ржание, взвившиеся на дыбы мустанги и стремительно сокращающееся расстояние. Выставленные вперед копья угрожали переломать ребра под панцирем. За мощным ударом, приведшим к эффектному падению одного из кавалеров, последовал заразительный смех. Подняв забрало, Кеншин победно усмехнулся и с легкостью спешился, дабы подать руку бывшему сопернику. Клиган не придавал особого значения внешнему лоску и безупречной репутации турнирного бойца, ибо слава рано или поздно обесценится. Поэтому он воспринял формальное поражение без каких-либо колебаний.

– Превосходно! – крикнул восторженный кастелян Гнезда, хлопая в ладоши. Ему нравились такие формы развлечения, равно как и работа с цифрами в столице. – Редко мне доводилось побывать на излюбленных нашим народом состязаниях.

– Отец ненавидел турниры из-за давней трагедии, произошедшей на одном из них, – согласилась принцесса, вспоминая ту давнюю историю. Может, несчастная тетя, похищенная наследником Драконьего престола, была вовсе не против оказаться в роли жертвы. Как бы там ни было, но в душе юного Майкла осталась неизлечимая рана, переросшая в ненависть ко всему, что связано с прошлым. – Впрочем, я разделяю его точку зрения. Подобная забава унесла множество невинных жизней.

Разговор прервала вошедшая без приглашения особа в длинном желтом платье. Осенняя пора на Востоке не отличалась таким добродушием, как в Центре. Замок, построенный на вершинах скал, являлся пристанищем для завывающего ветра. Ночью приходилось растапливать камин и спать под двумя пуховыми одеялами. Посему внешний вид жительницы более южных регионов вызывал у остальных недоумение и даже жалость. И без того тоненький стан облегала легкая ткань. Простые черты лица с извечной полуулыбкой вынуждали усомниться в ее принадлежности к аристократам. Отсутствие честолюбия в сочетании с кротостью делали из Луизы идеальную спутницу жизни.

Никаких пререканий и ссор, никакого взаимного недопонимания. Юная глупышка будет сутками напролет сидеть у окна, томно вздыхать и ждать возвращения принца на белом коне, который уже получил не одну сотню душещипательных писем. Бекка поблагодарила гостью за красивый платок с птицей и львом, вышитыми золотой и белыми нитями. Очень кропотливая работа одновременно вызывала умиление и желание посмеяться. Наивность девчонки поражала – она всерьез думала, что какая-то тряпка со зверьками станет неким символом крепкого брака. Будто волшебный кусок материи неподвластен времени. Какой вздор. Кивнув новой госпоже Трех Свечей, Львица заранее пресекла всевозможные беседы ни о чем вопросом о цели ее прихода. Поежившись, та сообщила о приезде двоих господ, намеревавшихся попросить аудиенции у главнокомандующего Восточной армией.

– Неужели нужно разослать всем уведомления о том, что верховный лорд на войне? – сердито пробормотал Рассел, не желавший беспокоить королевскую дочь утомительными диалогами с докучливыми просителями и вечно недовольными крестьянами. – Я подойду к ним через несколько минут.

– Нет, разрешите мне, – тоном, не допускающим возражений, попросила сестра государя. В конце концов, она больше месяца жила в обществе неотесанных фермеров и знает все о их поведении. Иной раз они ведут себя гораздо приличнее, чем благовоспитанные лорды. – Хочу узнать, что привело их сюда.

Не слушая слабых возражений, своевольная девушка отправилась в главный зал, где уже начали выставлять столы для гостей. Ни к чему не обязывающий вечерний пир, без танцев и помпезных выступлений с пафосными речами. Ребекка не собиралась возвышаться над прочими благодаря установленному на помосте трону. Пес, следовавший за ней по пятам, резко замер на месте и оскалился на двоих незнакомцев. Вид оголенных клыков испугал новоприбывших, однако они постарались не придавать этому особого значения. Прижав к себе пожелтевшее от времени письмо, мужчина прокашлялся и шагнул вперед и протянул бумагу. Первое, что бросилось в глаза – царская печать с вставшим на дыбы львом и дата. Этот документ явно старше представительницы дома Ланнистеров. Разглядев настоящее клеймо отца, хозяйка поместья перешла к содержимому самого послания.

– Мы – доверенные слуги покойного лорда Борелла, – получив разрешение говорить, изрек немолодой гонец с морщинами по всему круглому лицу. – Он принимал участие в старой войне. К сожалению, на стороне Таргариенов, но после поражения сохранил все земли и титулы. Об этом свидетельствует указ, подписанный вашим отцом. Наследник казненного Вудро, сир Теодор, имеет право на управление территорией Крабьего Полуострова. Пусть он объявлен государственным преступником, но никто не смеет отбирать его дом силой. – Говоривший сделал паузу, чтобы передохнуть, а затем продолжил: – Прошу вас, если это ваш приказ, то отзовите проклятого захватчика. Неужели ему мало земель Графтонов? Что еще этому стервятнику надо?

– Уверяю, мы никого к вам не посылали, – вмешался советник семьи Арренов, знающий, о ком идет речь. Поспешив заверить пострадавших вестников в сотрудничестве двух самых мощных домов Востока, Мур пообещал оказать им любую поддержку. – Вы можете на нас рассчитывать. Несмотря на возникшую ситуацию, мы обязаны защищать вас от любых посягательств. Поверьте, сир Хамфри не избежит наказания за содеянное.

– О ком вы говорили? – шепотом поинтересовалась первородная, улыбаясь двум новоявленном союзникам в битве с неизвестным врагом. – Я не слышала о человеке по имени Хамфри.

– Значит, вам повезло. Весьма неприятная личность, – фыркнул дядя Малакая, поправляя темные волосы на затылке. Многочисленные ссадины и рубцы – следы пребывания в плену у сумасшедшего пророка – постепенно затягивались. – Его не просто так прозвали Захватчиком. Он поддержал Майкла в тяжелую пору, но лишь ради собственной выгоды. Когда мы принимали капитуляции или же захватывали крепости, он норовил оторвать для себя кусок. Истинный шакал, наживающийся на чужом горе. Сегодня он наверняка почтит нас своим присутствием, дабы проверить вас на прочность. Если почувствует слабость, то у нас возникнут серьезные проблемы. Постарайтесь не забыть, из какого вы клана.

Отвращение, питаемое именинницей к своему празднику, к счастью, не передалось гостям. Приветливые улыбки, десятки ненужных безделушек, безвкусных натюрмортов и дорогих украшений. Чувствуя необъяснимый дискомфорт, Ребекка жаждала окончания этого дня. Ненавидя окружающих всеми фибрами души, она вымученно улыбалась на очередные неоригинальные шутки.

Каждый присутствующий считал своим долгом осведомиться, когда же закончится кровавая бойня на Юге, когда самопровозглашенный королек сотрет Легион с лица земли и когда маленький наследник Гнезда появится на свет. Три гнетущих вопросов без ответа. Вежливо уклоняясь от назойливых собеседников, Львица мысленно призывала человека, уже успевшего доставить хлопот.

Наконец, ее персональное желание осуществилось: паж церемониальным голосом известил всех о прибытии долгожданного визитера, не отправившего своему сюзерену ни одного латника или рыцаря. Собравшиеся гиены предвкушали многообещающую дуэль. К своему великому разочарованию, вместо великого интригана и дерзкого Захватчика леди Аррен встретила восьмидесятилетнего старика с трясущимися руками, обрывками седых волос и сморщенной кожей, натянутой на несоразмерный череп. Признаки старости были не единственным фактором, разом лишающим желания установить с их обладателем контакт. Что-то недоброе таилось в его взгляде. Постоянно блуждающие и прищуренные глаза непонятного оттенка изучали находившихся внутри людей.