Узы крови

– Хороший прием. Клаус научил? – поинтересовался Аларик, избавляясь от доспехов. Голос матери, призывавшей лекарей, растворялся в гомоне толпы. Сознание старшего Тирелла постепенно угасало от потери крови. – Давай. Доверши начатое. Чтобы он гордился тобой. Твой друг. Давай же. Сделай это!

Еретик не собирался представать перед судом и дожидаться казни с остальными пленниками. Пусть новоиспеченный король катится к черту. Но слабый Хойт лишь отрицательно покачал головой и отвернулся.

– Глупец! – вскочив на ноги, южанин бросился на победителя, собираясь утащить его с собой в Ад.

Элайджа, прорвавшийся сквозь кольцо, подоспел вовремя. Пронесшись мимо воинов, он отразил грозный выпад и проткнул сердце нечестивца. Вздрогнув, лорд Простора ухватился за плечи своего убийцы, а потом медленно сполз вниз. Душераздирающий вопль дорнийки не тронул ни одной струны в его изуродованной душе. Какая теперь разница? Все кончено. Ланнистер достал белый платок и вытер запачканные руки. А ненасытные зрители просто стояли и смотрели на поверженного изменника. Аларик мог стать великим полководцем, но избрал другой путь. Извечная ложь Лжепророка затуманивала рассудок. Они победили, но какой ценой? Персиваль, над чьим телом рыдала единственная дочь. Плутарх, не заслуживший такой смерти. Невинный юнец и обманутый народ. Слишком много жертв.

– Смотри, Лэнс, – со слезами на глазах Мозер обратился к небесам. – Мы отвоевали наш дом.

Центральный регион

Речная Мель восторжествовала над теми, кто пытался захватить ее. Больше никаких потайных убежищ, никаких сомнительных планов и героических жертв. Спокойная и размеренная жизнь шла своим чередом. Крестьяне успели обработать оставшиеся в живых поля, засеяли их и приготовились к тяжелой зиме. Иногда они приходили к новому сюзерену и просили о помощи, но часто получали вежливый отказ. Денежная проблема сопровождала их на каждом шагу. Королевская казна не существовала, так как столица была разрушена, а наемники и рыцари следовали за монархом из инстинктов самосохранения. Они понимали, что перейди власть к алчному Старку, то разруха и хаос – самые маленькие проблемы, с которыми бы все столкнулись. По этой причине следовало помогать друг другу и на время забыть о прошлых распрях.

Наслаждаясь красотами погружающейся в сон природы, Эстер медленно пересекала еще одну полузаброшенную деревушку. Именно здесь произошла масштабная битва с основными силами мятежников. А в следующей когда-то скрывались партизаны. И таких поселений немало. В скором будущем их восстановят. Фермеры использовали разрушенные хижины как строительные материалы – древесина всегда пригодится в хозяйстве. Нередко в подобных местах собирались бродяги, чтобы погреться. Их не прогоняли. Настала эпоха снисходительности. Перед лицом истинного тирана почти все слои населения объединились. Безбожников изгоняли или жестоко убивали. Уже никакой ублюдок с гадким северным акцентом не придет сюда снова.

Очертания замка, возникшие на горизонте, привлекли внимание королевы. Более не теряя драгоценных секунд, она громко свистнула, подзывая отставшую собаку. Соня, услышав зов хозяйки, постаралась нагнать ее на холме, но возраст брал свое. В лучшие годы она была способна обогнать самого резвого Майклового скакуна. Увы, время беспощадно. Воспоминания о погибшем супруге разбередили старые раны. Их отношения, особенно в самом конце, трудно назвать идеальными, однако любовь не была им чужда. Первая встреча на том злополучном турнире навсегда отпечаталась в памяти: красивый молодой человек с золотистыми кудрями, ниспадающими на плечи. Со своими стремлениями, мечтами и идеалами. Как ни странно, образ супруга испарился.

Вместо него появился высокий черноволосый кавалер с цветущей розой в руках. Он поднес ее к лицу, чтобы вдохнуть волнующий аромат, а затем подарил любимой. Так они попрощались. Мозер обещал вернуться, обещал, что он обязательно сдержит клятву. А ведь отец предупреждал ее относительно данного увлечения, но тщетно. Верность мужу, который отчаянно жаждал убить их совместных детей – тяжкий крест. Задумавшись, женщина не заметила, как приблизилась к намеченной ранее цели и как наехала на кочку. Неожиданная встряска вернула с небес на землю. Самка, бежавшая рядом, тут же ускорилась, стоило ей услышать знакомый свист. Угодив в объятия сидящего под деревом друга, она принялась ласкаться и облизывать его шрамы.

– Какой приятный сюрприз в начале дня, – пробормотал Скотт, ощупывая вытянутую морду и ощущая влажный язык. Удобно расположившись под старым дубом, ветеран упивался осенним утром и прислушивался к пению птиц. – Вы не говорили о скором визите, Ваша милость. Следует ли мне расценивать это как дурное предвестие? Я не уплатил налоги? Вы же знаете, что моя крепость отстраивается заново и все золотые уходят исключительно на нее, – с трудом сдерживая смех, воин указал на небольшой бастион. Добровольцы неустанно трудились, надеясь вернуть его в первоначальный вид. – Радует, что хотя бы слепые, калеки и вороны вернулись обратно.

– Вороны? – переспросила озадаченная дочь Лукаса, натягивая поводья и озираясь в поисках гнусных птиц. Ей не нравились эти падальщики – они приносили недобрые вести. – Почему вы радуетесь их возвращению?

– Мы с ними понимаем друг друга, – пожав плечами, слепец поднял голову к солнцу. В такие периоды хотелось просто лежать и размышлять о насущном. Прислонившись к мощному стволу, сентиментальный лорд усмехнулся краешком губ. – Прилетают в сумерках и сидят на ветвях единственного дерева, находящегося в стенах цитадели. Всю ночь. Их сотни. Покрывают дерево черной листвой. И так уже сотню лет. Почему – никто не знает. Что-то привлекает их.

Замолчав на мгновение, он рассмеялся.

– Не придавайте этому серьезного значения. Я привык к непониманию. Лучше ответьте, получали ли вы письма от ваших детей?

– Только от Ребекки. Недавно у нее возникли какие-то трудности, но она не вдается в подробности. Остальные пока не писали, – с заметным сожалением призналась Эстер и успокоила норовистую кобылку, принявшуюся взрыхлять почву копытами. – У них может не быть возможности. Кол отправился освобождать Львиный Утес. И вряд ли думает обо мне. Клаус – на опасном задании вместе с Баратеоном. А Элайджа и вовсе погрузился в свой титул десницы.

– Не переживайте, это вполне естественно, – Блэквуд нащупал трость и приподнялся с мягкой травы, еще не успевшей пожелтеть. – Мои сыновья тоже огорчили свою мать. Она-то искренне верила, что будет получать сообщения почти каждый день. Я – реалист. К тому же, помню себя в годы той бедственной войны. Матери я не писал. Ни разу. А когда вернулся домой, то узнал, что она умерла от болезни.

Вздохнув, он перенёс вес своего тела на медный набалдашник.

– Ладно, отпустим прошлое. Ведь изменить ничего нельзя. Но я все хотел спросить – куда вы направляетесь?

– Брат поручил мне съездить к нашему вассалу – Корнелию Мутону. Вы знаете его. – При этом имени Скотт заметно поморщился и фыркнул. Высшая форма неприязни. – Подагрик. Мой отец часто посылал ему запросы о помощи, но он не отправил нам ни единого солдата. Заперся в четырех стенах и отсиживался. Тем не менее, вчера он все же ответил и попросил кого-нибудь приехать к нему для переговоров.

– Он такой же подагрик, как и я, – непреклонным тоном заявил хозяин разрушенного Вестника, похлопывая себя тростью по здоровым ногам. – Что же, раз трусливый пес жаждет договориться с новой властью, то пускай. Вы, в свою очередь, потребуйте у него корабли. В них недостатка у него нет. Разведчики донесли о том, что недавно к нему в порт заходило судно без опознавательных знаков. Будьте осторожнее.