Узы крови

– Ты жива, – словно боясь отпустить приятный мираж, житель островов прижимал к себе дочку погибшего соратника. Смущенная Лилит осторожно высвободилась, дабы наконец-то представить своего избранника. – Наслышан о тебе. Ты же вроде как всех хотел убить?

– Один из моих недостатков, – смиренно признался Олень, пожимая крепкую ладонь защитника. Мужчина одобрил спорный выбор взрослой девушки, способной решить, с кем она хочет провести остаток дней. – Могу ли я угостить вас элем?

– А ты начинаешь мне нравиться, салага, – не в состоянии избавиться от жаргонизмов даже на военных советах, в присутствии иностранных послов и министров, морской волк задорно улыбнулся.

Тщеславие

Он до сих пор не понимает, как умудрился сбежать. Его повалили на землю и начали избивать. Собственная кровь сочилась из разбитой головы, затекая в рот, оставляя в нем металлический привкус. Но определенная жажда жизни заставила действовать. Дождавшись подходящего момента, теряющий сознание юноша вскочил с песка, при этом сбив с ног одного из противников. Крики разъяренных ублюдков разнеслись по всему региону. Безоружный, израненный, волочащий перебитую ногу мальчишка вздумал тягаться с последователями самого Люцифера. Как далеко он сможет дойти, если за ним выдвинулась целая кавалькада? Плевать. Его отец – величайший солдат за всю историю существования Беленора – оказывался и в менее благоприятных условиях.

Возможно, это единственная причина, обязывающая вдыхать тяжелый воздух. Мост, рушившийся под ногами, но все еще поддерживающий связь с реальностью. Следует быть осторожным и не оступиться, иначе всему конец. Но что он может сделать? Ему некуда идти. В крайней южной области у него нет друзей, только сомнительные знакомые с всепоглощающей ненавистью по отношению к семейству Ланнистеров. Прекрасно. Бескрайняя пустыня навевала мысли о самоубийстве. Ни конца, ни края страданий. А тянущая боль в ноге требовала срочного вмешательства. Может, ампутации; хотя в воздухе, за пару секунд до падения, он успел хитро перекрутиться, в результате чего конечность не раздробилась. Но обильное, непрекращающееся кровотечение пугало больше, нежели отсутствие необходимых инструментов для операции.

Позади раздавались насмешливые голоса и свист. У него по-прежнему оставался нож в самом глубоком кармане, но идти с ним на конников – самоубийство. Впрочем, он и так мертв. Просто еще не знает об этом. Приготовившись к нападению, Темплтон не обратил внимания на возникшую из ниоткуда расселину. Резко обернувшись, Эндрю потерял равновесие и кубарем покатился в неглубокую впадину. По крайней мере, на дне не было остроконечных скал. Рухнув на и без того поврежденную руку, бедолага вздрогнул, но сдержал вопль благодаря плотно сжатым челюстям. Шакалы услышат. И речь шла отнюдь не о водящихся в этих краях кугуарах или другой живности. Нет, от их клыков не так страшно умирать. Сняв с головы материю, защищавшую от лучей солнца, он перевязал серьезную рану и облокотился на причудливый камень.

Ежели найдут, то без разницы. Живым все равно не дастся. Пусть Лжепророку несут изрешеченный труп. Героическая смерть, напоминающая об отце. Сдавленно рыдая, сын Орсона молился. Не вымаливал прощение за грехи, коих явно было меньше, чем у алчных безбожников. Нет. Он просил о встрече с легендарным Звездой Востока. На небесах, где лишь ангелы имеют право обрекать смертных. Приближение кавалерии давило на воспаленный мозг. Цокот копыт звенел в ушах, а конское ржание вредило психике. Мысленно отсчитывая количество шагов, роялист ждал появления целого отряда. К нему незаметно начали подбираться скорпионы с ядовитыми жалами. Как смешно – умереть от яда редких тварей, а не от копья в сердце. На потеху публике.

Чья-то цепкая ладонь впилась в плечо и потянула наверх, к цивилизации и смертной казни. Вопреки всем ожиданиям, юнец не увидел оравы хохочущих фанатиков, чьи ухмыляющиеся рожи приходили бы в самых страшных ночных кошмарах. Странный человек с длинными темными волосами, достигающими пояса, с весьма очевидным волнением изучал порезы на теле врага. Его принадлежность к чертовому Легиону даже не стоило подвергать сомнению. Но излишняя заботливость подвергала сомнению абсолютно все. Неустанно теребя брошку в виду грифона на элегантном наряде, незнакомый дорниец, сохраняя гнетущее молчание, взвалил находку себе на плечо, а затем понес к своему одинокому мустангу, терпеливо ждущему хозяина.

Блуд

– Я разгадал твою загадку, Далия! – отталкивая ногой человеческие кости, Никлаус с нескрываемым триумфом маршировал по останкам. Кладбище – новая локация в его дивных снах. – Тебе напомнить об этом? Хорошо! Пес – преданный слуга. Это Клиган. У него в гербе три чертовых псины, – неистовствовал высокомерный монарх. Много месяцев он бился над проклятой головоломкой.

Ни единой живой души вокруг. Только мертвые деревья с обгоревшими ветвями. В их переплетенных между собой кронах виднелись разномастные глаза. Неужели они скорбят по безвременно покинувшей их твари, устроившей террор и уничтожающей церкви? В прогнивших болотах, источающих запах гнилой плоти, валялись мертвецы – жертвы трусливого монстра. Немало заблудших душ он пожрал, надеясь пополнить свою коллекцию морально разбитым мальчишкой с короной на голове. Избыточная самоуверенность. Воспрянув духом, обретя смысл жизни, Пастух восстановил мир не только в стране, но и в собственных беспорядочных мыслях.

– Сломленное дерево? Я уловил намек на Тешшина Марбранда, у коего оно изображено в гербе.

– Рысь – самоотверженный защитник. Его я тоже знаю! – продолжал вопить генерал, не разбирающий дороги. Неподалеку, прорвавшись сквозь пелену окутавшего место тумана, проявился тот самый храм с завораживающим фонтаном. Но он разрушен. – Валькур Мятт. Преданный гвардеец.

Никто не отвечал. Интересно, слышал ли кто-нибудь эти душевные излияния? Вряд ли тот, кому они предназначались. Хижина, ранее принадлежавшая колдунье, давно заросла мхом и покрылась многовековой пылью. Рассыпанные по полу склянки, стол со сломанными ножками и обрывок цепи – все содержимое разгромленной лачужки. Застывшие пятна крови на изорванном ковре напоминали о самой первой встрече с таинственной женщиной, обладающей редким даром. Но сказками о мрачном конце уже никого не напугаешь. Люди познакомились с истинным демоном и не верят всей справедливой братии. Усмехнувшись, лидер движения сопротивления расставил обе руки в стороны и закричал: – Ну же! Красная тварь – верный друг. О Мэннинге я могу так сказать. Чистая правда.

– Хочешь дальше играть в эту глупую игру? Я согласен! – Все умерло кругом. Лесные заросли больше не открывали потусторонних миров, не показывали будущее. Блуд и смрад. – Звезды укажут мне путь, да? Но Темплтон мертв, а его сыновья бесполезны! – устав от бессмысленных гневных речей, Лев упал на колени. – Чудище из морской пучины избавит меня? Сегодня Рагнар пытался сделать это, но толку?

Догадка, что засела с самого начала, не давала покоя. Наконец, поразмыслив, он коснулся повязки на выбитом глазу и стянул ее. Тогда пришла истина. Вместе с улыбающейся Далией.

– Ты велела беречься монстра за красной дверью. Но его не существует. Как и вашего поганого пророчества.

– Почему ты так решил? – поинтересовалась чародейка с наигранным равнодушием, исподлобья следя за каждым шагом полноправного властелина своих снов. – Разве я говорила такое?

– Нет, но я убил Сколла, – словно это величайшее достижение, заявил напыщенный и неумеренно эмоциональный государь. – Скоро убью Стража Луны. И что скажешь на этот счет?

– Двух не стало. Осталось три. Но через год не будет и их. Строит сгинуть семье твоей и явится монстр грядущих дней, – повторив злополучные предсказание, женщина не стала разочаровывать триумфатора. – Убийство твоего второго “я” – это половина пути. Ты сумел подчинить его, но пока не можешь контролировать. Научись. И ты узнаешь все, что тебе нужно. – С этими словами она подошла к недоумевающему внуку, чтобы раскрыть перед ним ладонь, полную странной пыли. Она затуманивала разум.

Проснувшись в холодном поту, Клаус резко поднялся на постели, жадно глотая запах свежих роз, ударивший в ноздри. Подаренные утром, они стояли на трюмо и тяжело переносили морозный воздух, гуляющий по комнате из-за распахнутых окон. Король осмотрелся, смутно различая очертания некоторых предметов. Вспомнив минувший пир, он облегченно вздохнул, после чего потянулся и, перевернувшись на другой бок с чувством удовлетворения, поцеловал спящую на подушках девушку. Просыпаться с первыми лучами солнца – хорошее предзнаменование. Осторожно поднявшись, лорд не хотел разбудить возлюбленную, поэтому пришлось одеваться в темноте. Пора бы приучить себя вставать рано. Поприветствовав удивленных стражников, Ланнистер заверил их в том, что не нуждается в сопровождении. Выйдя на южную стену, просто ради вдохновения, он залюбовался простирающимися за территорией замка полями и лесами.