Узы крови

Регулус исподлобья взглянул на него.

– Могли бы хоть пять минут не ссориться, – закатила глаза Стелла и плюхнулась на стул рядом с Гарри.

– Пока твоей мамы нет дома, не могли бы, – весело сказал Сириус, откупорил пузырек и торжественно объявил: – Эфирное масло из котовника кошачьего или, как называют его в народе, кошачьей мяты. Регулус, хочешь понюхать?

– Уберись! – рявкнул Регулус и попытался лягнуть Сириуса ногой, но тот, издав лающий смешок, проворно отскочил.

– В чем дело? – хихикнула Стелла, глядя на своего дядю. – Этот запах действует только на кошек.

Регулус бросил на нее испепеляющий взгляд, а Сириус, с опаской опустившись на стул рядом с ним, отставил пузырек и сказал:

– Рег у нас особенный.

И покрутил пальцем у виска. Регулус ткнул его волшебной палочкой под бок.

– Как мальчишки, честное слово, – повернулась к Гарри Стелла.

Он с улыбкой кивнул. Чем больше он наблюдал за братьями Блэк, тем яснее становилось, что никакой ненависти они друг к другу не испытывают. Скорее даже наоборот. Вот только скажи им об этом – и живым не уйдешь.

По залу гулко разнеслось эхо от хлопка.

– Субботний номер «Пророка», хозяин Регулус, – Кричер протянул ему свернутую газету.

– Отлично! – оживился младший Блэк. – Моя единственная и вполне устраивающая меня связь с внешним миром!

Он развернул газету и на мгновение скрылся за ней, но вдруг опустил ее и с озадаченным видом уставился на Гарри. Гарри сразу догадался, что там. Надо же, прямо на первой полосе. Снейпы действительно знатные дальше некуда.

Регулус опять на мгновение скрылся за газетой, а затем воззрился на Гарри.

– Возможно, меня подводит память на лица, чего со мной никогда ранее не случалось, но… – он продемонстрировал всем первую полосу «Ежедневного пророка».

Почти всю полосу занимала огромная фотография Гермионы и Снейпа, окруженных фотографами и репортерами. Гермиона была совсем непохожа на себя в красивой богато расшитой мантии, с гладко зачесанными волосами. Спину она держала безукоризненно прямо. По ее лицу на краткое мгновение промелькнула тень, но почти сразу оно сделалось непроницаемым, как у самого Снейпа. Гарри подумал, что, глядя на эту фотографию, никто не усомнился бы в родстве Гермионы с зельеваром, хоть она и не была на него похожа.

– «Чудесное воссоединение семьи!» – вслух прочел Регулус. – «Вследствие случайного стечения обстоятельств одному из самых знатных лордов Британии, Северусу Тобиасу Снейпу стало известно о существовании своей шестнадцатилетней дочери!»

– Гермиона?? – изумленно воскликнул Сириус и вырвал газету из рук брата.

– Значит, я не ошибся, – подытожил Регулус.

– Гарри, ты видел?! – не унимался Сириус. – Гермиона – дочь Снейпа? Что за чушь??

– Это правда, – сказала Стелла.

Сириус ошеломленно уставился на нее. Прошло какое-то время прежде, чем он смог осознать услышанное.

– Поверить трудно, – пробормотал он и опять посмотрел на фото, насмешливо отметив: – Как Снейп ее вырядил.

– А мне нравится, – чопорно заявил Регулус.

Гарри прыснул со смеху и весело поинтересовался:

– Ну что, мне замолвить за тебя словечко перед самой умной, доброй, понимающей и неимоверно чистокровной девушкой?

– Ха-ха, – убийственным тоном произнес Регулус.

– Извини, – хихикнул Гарри.

Было сложно относится к нему не как к своему ровеснику, учитывая тот факт, что Регулус выглядел на восемнадцать лет. К тому же, если мыслить здраво (хотя ситуация к этому не располагала), то логичнее считать, что ему восемнадцать, а не тридцать три – он ведь все эти годы не прожил. Поэтому было сложно не подтрунивать над ним.

***

Гермиона с закрытыми глазами лежала на носу яхты, вслушиваясь в ленивый плеск крохотных волн. Лучи солнца, казалось, проникали сквозь кожу до самой души, обдавая золотистым теплом и пробуждая мечтательное чувство сродни легкой влюбленности. Мысли, будто тая в жарком полудне, становились неясными и мягкими, и было сложно удержать их. Да и не особо хотелось.

– Дорогая, – Эйлин, наплававшись, поднималась на борт. – Скоро подадут обед, пора переодеваться.

Гермиона улыбнулась: леди Снейп могла проплавать все утро и совершенно не ощущать усталости, здоровье у нее было отменное. Сладко потянувшись, Гермиона отправилась в свою каюту. Стоило спрятаться от солнечных лучей, и в голову тут же лезли мысли о предстоящем понедельнике. Гермиона боялась даже представить свою встречу с однокурсниками – и с гриффиндорцами, и со слизеринцами. Хотелось, чтобы выходные никогда не заканчивались.

Она надела легкое ситцевое платье и поднялась на корму, где был накрыт небольшой столик на двоих. В субботу они ужинали вместе с капитаном, но обедать леди Снейп предпочитала вдвоем с Гермионой, чтобы «вдоволь наболтаться с внучкой». Часть их разговоров определенно показалась бы капитану-маглу странной.

– Сегодня вечером возвращаемся, – напомнила Эйлин. – Волнуешься, наверно?

– Это еще мягко сказано, – выдавила жалкое подобие улыбки Гермиона.

– О, не бери в голову, – отмахнулась леди Снейп. – Твои однокурсники будут шокированы не меньше тебя. Не думаю, что тебе стоит ждать каких-либо неприятностей. Во всяком случае, со стороны слизеринцев. Поначалу они будут вести себя настороженно из-за того, что тебя воспитали маглы, но потом… – она замолчала, очевидно, подбирая слова.

– Потом что? – хмыкнула Гермиона. – Примут как свою? Но я ведь не «своя» для них. Я не собираюсь принимать Метку, и не представляю, как…

Она хотела сказать «как Снейп это уладит», но было странно называть его Снейпом в присутствии Эйлин. А как тогда его называть? «Сэр» или «профессор» тоже звучит как-то глупо. Эйлин проницательно прищурилась.

– Скажи, Гермиона, а как ты называешь моего сына? Не в классе, а на уроках окклюменции, например? – поинтересовалась она.

– Я называю его «сэр», – пожала плечами Гермиона.

– А он тебя? – Эйлин определенно нашла ситуацию забавной.

– «Вы», – Гермиона не удержалась и изобразила холодный зловещий тон зельевара, вдобавок скрестив руки на груди и изогнув бровь.

Они дружно засмеялись.

– Но в последнее занятие он назвал меня Гермионой, – весело сказала она. – Очевидно, дабы подчеркнуть всю немаловажность одного запрета.

Эйлин опять засмеялась.

– Северус у нас прямо как дикобраз, – уведомила она. – В больших таких колючках, тяжелых, самому носить сложно, оттого и злится.