В чайник и обратно

— Ну... Это было эффективно, — попытался я оправдаться, но под его взглядом даже это звучало жалко.

Комендант лишь тяжело вздохнул, будто собираясь продолжить лекцию о моих жизненных ошибках, но вместо этого подошёл к двери и резко распахнул её.

— Ладно, заходи, уникальный ты наш. Ректор тебя уже заждался. И знаешь что? Удачи. Она тебе пригодится.

Он слегка подтолкнул меня в спину, и я шагнул в кабинет. За дверью меня уже ждал ректор. И, судя по его лицу, этот разговор будет куда хуже, чем я себе представлял.

Я шагнул в кабинет и мгновенно понял, что сегодняшний разговор станет одним из тех, что запомнится надолго. Ректор сидел в своём кресле, мокрый с ног до головы. Его волосы были полностью растрёпаны, с них ещё капала вода, оставляя небольшие лужицы на полу. Мантия, которая обычно выглядела безупречно, сейчас была небрежно застёгнута и выглядела так, будто её вытащили из прачечной в спешке.

На столе стояла огромная кружка кофе, от которой лениво поднимался пар. Ректор крепко держал её двумя руками, словно она была единственным, что могло спасти его от нервного срыва. Его взгляд был усталым, но в нём явно читалась нарастающая злость.

— Присаживайся, — сказал он, не поднимая глаз.

Я осторожно занял место напротив, стараясь не смотреть на очевидные следы его утреннего "купания".

— Ты хоть понимаешь, что натворил? — наконец заговорил он, подняв на меня свой тяжёлый взгляд. — Дарья, степняки, море пива...

Он вздохнул и снова уткнулся взглядом в кружку кофе.

— Мне казалось, после уничтожения чайников уже ничего не удивит. Но ты умудряешься снова и снова находить, чем меня потрясти.

— Эм... Это было не совсем планировано, — начал я, но он резко поднял руку, останавливая меня.

— Молчи. Я ещё не закончил. — Он сделал большой глоток кофе и тяжело вздохнул. — Я с утра мокрый, потому что ты, гениальный маг, решил вкинуть меня в бассейн. А теперь, оказывается, я должен разбираться с твоими степняками, пивом и этой твоей... Дарьей.

Я молчал, зная, что лучше сейчас ничего не говорить.

Ректор понуро опустил голову, тяжело вздохнув:

— И знаешь ведь, что Дарья идёт по пути божественности? — он поднял на меня взгляд, полон усталости и раздражения. — Я знаю про твою клятву. Ты хоть понимаешь, что тебе это сулит? Ты уверен, что тебе нужна война с богами?

От этих слов я невольно напрягся. Война с богами? Это уже звучит как что-то, чего я вообще не подписывался делать. Но вместо того чтобы ответить, я продолжал молча слушать.

Ректор снова вздохнул и протёр лицо рукой, будто пытаясь стряхнуть остатки воды.

— И скажи на милость, зачем было кидать нас в магический бассейн? Мне теперь не просохнуть. Это что, новая форма "уважения к старшим"?

— Ну… — начал я, почесав затылок. — Вы же понимаете, что я…

— Не начинай, — перебил он, строго глядя на меня. — Я знаю, что ты играешь в свои игры. Думаешь, я не понимаю? Мы все знаем, что ты пытаешься использовать своё положение.

Я усмехнулся.

— А разве вы не делаете то же самое? — спросил я спокойно, прищурившись.

Ректор напрягся, но на мгновение замолчал.

— Да, — сказал он наконец, глядя мне прямо в глаза. — Мы пытаемся использовать тебя. Но, увы, пока что не очень успешно. Ты слишком много знаешь и слишком силён, чтобы мы могли тебя провести.

Он сделал ещё один глоток кофе, задумчиво покачивая головой.

— Но это ничего не меняет. Ты всё равно привязан к Дарье. Как только ты отклонишься от своей клятвы, ты погибнешь.

Я лишь пожал плечами, но внутри напрягся. Да, я понимал, что ректор прав. Привязка к Дарье была и благословением, я уже не чайник, и проклятием.

— Знаете что, — сказал я наконец, вставая. — Давайте договоримся. Я сделаю своё дело, помогу Дарье стать великой, и мы разойдёмся мирно. А пока… не мешайте мне.

Ректор лишь тихо рассмеялся.

— Посмотрим, как ты это сделаешь, — ответил он с насмешкой. — И уж поверь мне, мальчик, богов не стоит недооценивать.

Я развернулся, оставляя мокрого и уставшего ректора наедине с его кофе. За дверью меня ждали новые проблемы, и, судя по всему, с каждым днём их становилось только больше.

"Вот и поговорили," — думаю я, выходя из кабинета ректора. Впереди было не меньше сложностей, и одной из них была Дарья.

По пути к её кабинету я пытался успокоить свои мысли. Вроде бы всё было под контролем, но каждое действие Дарьи неизменно создавало новый хаос.

В кабинете, как и следовало ожидать, царила напряжённая атмосфера. Зашуганные аристократы, которые когда-то смотрели на неё свысока, теперь держались подальше. Некоторые из них, особенно послабее, пытались угодить ей, изо всех сил демонстрируя лояльность. "Мдааа, из грязи в князи," — подумал я, мельком оценивая происходящее.

А Дарья... Она сидела во главе аудитории с победоносным видом, словно излучая императорское величие. Перед ней на столе лежала грамота, подтверждающая её новый статус — императрица. Императорская особа соседнего, хоть и маленького, но всё же государства. Конечно, это была импровизированная империя, расколотая гражданской войной и набегами, но кого это волновало?

Дарья явно наслаждалась своим новым положением. Её взгляд был полон гордости, и даже намёка на скромность в нём не осталось.

"Итак," — думаю я, наблюдая за ней. "Теперь у неё есть империя, статус, армия, и что она решает делать? Наказать школьных обидчиков, конечно же. Ну да, что может быть важнее? Они же, видите ли, достали её своими мелкими придирками. Эх, мне бы её желания и проблемы..."

Я сделал шаг вперёд, постучал пальцами по столу и привлёк её внимание.

— Дарья, я всё понимаю, конечно, но... может, начнём с чего-то более важного, чем разборки с твоими бывшими одноклассниками?

Её взгляд чуть сузился, но она явно не собиралась уступать.

— Они унижали меня, — заявила она, скрестив руки на груди. — Это они заслуживают.

Я тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу.

— Дарья, ты теперь императрица. Импе-ра-три-ца. У тебя в руках власть, о которой многие только мечтают. Может, ты найдёшь более достойное применение своей силе?

Её взгляд чуть смягчился, но надолго ли — это был вопрос. Очевидно, ей ещё предстояло понять, что значит быть "великой". А мне... мне предстояло убедить её в этом.

Я наклонился ближе к Дарье, так чтобы никто кроме неё не мог услышать, и тихо, но с явной угрозой в голосе прошептал: