В дальних плаваниях и полетах

Все это вошло в историю великих путешествий человечества. И всегда эти подвиги, совершенные во имя науки, будут волновать молодые сердца, вдохновлять молодежь на благородные дерзания.

Сколько советских молодых людей, воспитанных на примере Валерия Чкалова, воодушевляясь его делами и примером самой его жизни, проявляли поразительный героизм в дни Великой Отечественной войны! И когда на фронтовых аэродромах, слушая их, я восхищался их делами, как часто звучала в конце фраза: «Я что. Вот Валерий Чкалов!..»

И сейчас, в годы триумфа советской науки, когда с первого советского космодрома первый человек Юрий Гагарин шагнул в космос, когда мы, советские люди, первыми доставили на Луну вымпел с гербом своего государства, первыми заглянули на таинственную невидимую сторону Луны и создали ее карту, когда советская исследовательская станция первой передала на Землю репортажи с лунной поверхности, а советская космическая лаборатория приземлилась на Венере, даже в это замечательное время не потускнела героика советских научных перво-открытий 30-х годов.

С волнением читаешь книгу Льва Хвата «В дальних плаваниях и полетах», посвященную делам и людям той славной поры. Недавно умерший советский журналист Л. Хват в те дни считался «королем репортеров». Он летал в самолете со знаменитой чкаловской тройкой, участвовал в арктических путешествиях на легендарных теперь ледоколах, встречал наши самолеты в Америке после их перелетов через полюс. Из его корреспонденций люди узнавали о триумфе советской авиации за океаном. И книга, которую вы сейчас держите, занимает особое место на полке географической литературы. В ней нет художественного вымысла. Книга Л. Хвата — почти дневниковые записи. Это куски жизни, запечатленные на бумаге в момент свершения события или, во всяком случае, по горячим следам. И в этом ее особая привлекательность.

С корреспондентским удостоверением в кармане, участвуя в двух экспедициях, автор совершил путешествие вокруг света. За одну навигацию он дважды проделал сквозное плавание по Северному морскому пути — из Мурманска в Тихий океан и обратно. На ледоколе «Ермак» ходил в Гренландское море, когда первая станция «Северный полюс» завершала свой знаменитый дрейф. В Соединенных Штатах Америки он встречал экипажи Чкалова и Громова после их исторических перелетов. Ему, единственному из советских журналистов, довелось в те дни побывать на Аляске, посетить места, открытые и обжитые русскими мореходами и промысловыми людьми.

Да, мало кому из корреспондентов выпало счастье столько видеть и дружить со столькими удивительными людьми.

Вот почему эта книга уже прочно вошла в круг юношеского чтения и издательство вновь переиздает ее. Записки эти пробуждают у юных читателей жажду первооткрывательства, увлекают их в далекие края — подчинять человеческой воле непокоренную природу, строить и обживать новые города.

Б о р и с П о л е в о й

НА ВОСТОК — К БЕРИНГОВУ ПРОЛИВУ

НОЧЬ В РЕДАКЦИИ

Холодным февральским вечером я поднимался по улице Горького, торопясь в редакцию, где меня ожидал дежуривший по отделу информации Тихон Михайлович Беляев (он печатался под псевдонимом Тихон Холодный). Корреспонденты центральных газет только что ознакомились со строительством гостиницы «Москва», и я спешил сдать заметку о новом здании в центре столицы.

В отделе информации «Правды» было, как всегда, людно. Обстановка напоминала операционный зал телеграфа. Стрекотали аппараты, печатавшие на узких бумажных рулонах сообщения собственных корреспондентов и ТАСС. Курьеры несли информацию, принятую стенографистками по междугородному телефону из Харькова, Свердловска, Одессы, Архангельска, Еревана… Звонили и передавали новости друзья газеты, ее актив — рабкоры, ученые, партийные и советские работники, колхозные бригадиры, педагоги, спортсмены.

Беляев, худощавый, подвижной, с выразительным, нервным лицом, ухитрялся в одно и то же время разговаривать с репортерами, читать и отправлять заметки в типографию, отвечать на телефонные вызовы.

— Удачное начало, Вера, очень удачное!.. Сколько же ты пробыла у Мичурина? Как тебя принял Иван Владимирович?.. Алло, слушаю. Секретариат? Да-да, в заметке речь идет о новом автомобиле «ЗИС-101»… Что?.. Ленинград просто засыпал информацией… Пока!.. Нет, так не пойдет, придется переделать — о строительстве первой линии метрополитена написал холодным, бесстрастным языком, а ведь ты спускался под землю, ходил по трассе… Типография?.. «Групповой полет дирижаблей» давно сдали, тридцать строк… О выставке посылаю…

Беляев положил трубку и повернулся к соседнему столику.

— Немов, скорее сдавай материал, — заторопил он сотрудника, вернувшегося с выставки плакатов «Десять лет без Ленина по ленинскому пути».

В кабинет влетел молодой спортивный репортер и ринулся к дежурному, потрясая исписанным листком:

— Готово! Вот это встреча!..

— Что такое? — остановил его Беляев, одинаково равнодушный ко всем видам спорта, кроме шахмат.

— А вы прочтите, прочтите! Разыграно первенство Москвы по хоккею, победил «Дукат». Ка-а-кая была борьба…

Быстро пробежав страничку, Беляев пометил шрифт и с тревогой оглядел заваленный рукописями стол:

— У кого еще есть материалы?

— Интервью с руководителем экспедиции на Памир.

— Тема?

— Земледелие на высоте четырех тысяч метров.

— Написали?

— Да, строк сорок… Очень интересные опыты. Двести пятьдесят культурных растений. Вызрели ячмень, горох, люцерна…

Лист за листом уходил в наборный цех. Трубы пневматической почты с шипением и присвистом всасывали цилиндрические патроны, заряженные свертками с информацией.

На всех сообщениях стояла дата: 14 февраля 1934 года.

Близилась полночь. Горячка утихала. Газетные полосы были уже заполнены. Вытеснить стоявшие в них материалы могла лишь информация особой важности.

Репортеры разошлись. В отделе остались Беляев, Немов и я. Засиживаться в редакции до глубокой ночи давно уже стало для нас обыкновением.

Достаточно было сигнала, чтобы любой из нас помчался к месту события, представляющего общественный интерес. Бывало и так, что перед рассветом телефонный звонок поднимал журналиста с постели, спустя час он сидел в кабине самолета, к полудню оказывался за тысячу километров от Москвы — на аэродроме областного города, в рабочем поселке, на колхозном поле, — и еще до наступления сумерек информация специального корреспондента лежала на столе редактора. В журналистской работе мы видели свое призвание и гордились, что сотрудничаем в газете, созданной Лениным, самой авторитетной, уважаемой и любимой народом.