В гостях у сказки, или Дочь Кащея

– ?бязательно освободим, - перестала дурачиться Люба. – Мы просто обречены на успех.

– ?орошо сказано, - одобрил Аспид и тряхнул, вернее попытался тряхнуть кудрями. Дело в том, что его роскошные золотые волосы были коротко пострижены и окрашены в цвет самой темной полночи.

Сделано это было в рамках операции по вызволению Кащея с кичи. Собственно внешность поменял не только ?спид, но и все осталь?ые. Яга превратилась в голенастую девчонку. Лукерья сильно не помoлодела, но заметно округлилась, превратившись в этакую вполне себе апетитную сдобную булочку, Горыныч, изображающий главу, семейства претерпел больше всех.

– Ты старший, с тебя и спрос, - наколдовывая несчастному змею длинные черные с проседью волосы, внушала Яга.

– ? боpодищща лопатой тебе и не шла совсем, соколик, – Лукерья склонила голову набок и откровенно любовалась стильной эспаньолкой, которая превратила Горыныча в натурального испанского гранда. – То ли дело сейчас.

Меньше всех досталось Любе, ей всего лишь поменяли цвет глаз.

– Даже и не знаю как тебе красивше, хозяюшка, – нe мог определиться Платоша.
– Вроде и с черными хорошо было,и с синими ничего так.

– Подлецу все к лицу, - немного нервно подвел итог беседы Аспид, посмотрел на себя в зеркало и скривился. – А вот я... Тьфу, смотреть противно.

– Это потому, что ты порядочный, - не сдержавшись, фыркнула Любаша.
– Издалека видать, братец.

– У тебя в родне змей нету, сестрица?
– кисло поинтересовался Аспид.

– Полно, – честно призналась та.

Так и получилось, что на службу к царю Берендею ехал многоуважаемый Всеволод Змеев с сыном Желаном, дочерью Любавой, внучатами - Златой и Владимиром, а также с кухаркой Лукерьей да нянькой Янинкой. Долгие годы служил он славному конунгу Эйнару Злобному, наставляя в науках его сыновей, а теперь, устав на чужбине, возвращался на Родину. И все у него было хорошо,только дочка овдовела рано.

– Но может оно и к лучшему?
– поглаживал стильную бородку многомудрый Всеволод, поглядывая на свою кровиночку.
– Не печалься, голубка, мы тебе нового мужа найдем. Лучше прежнего. Красивого, умного, а главное любящего.

– Не торопитесь батюшка, - всякий раз вспыхивала молодая вдовушка, меча молнии лазоревыми очами.

Всеволод-Горыныч не спорил с неразумной красавицей. К чему понапрасну сотрясать воздух, когда любому и всякому сразу видать, что молнии те уже поразили в самое сердце Ларса Ворона. А сколько таких Ларсов еще будет? Не сосчитать.

***

Глядя на местный Новгород, Люба сравнивала его с великим древним городом, оставшимся в ином мире. Они были во многом похожи. Также раскинулись по обоим берегам Волхова, также на западном Красном берегу возносился к небу обнесенный белокаменной стеной кремль. Посад вокруг него был опоясан ещё двумя высоченными мoщными стенами с обзорными башнями и окованными полосами металла воротами.

На восточном берегу ре?и по–прежнему шумела Торговая сторона с ее шумным торжищем и богатыми лавками. За всей этой суетой наблюдало, прищурив узкие окна, Берендеево дворище, в котором квартировала царская дру?ина. Крепостица отгородилась от бойких купчишек высоким частоколом и опоясалось площадью чем-то напоминающей широкий мощеный бублик. Тут же высилась вечевая башня, около нее расположены были готландский торговый двор и ганзейская слободка, в которой предстояло поселиться варягам Ларса, буде они сговорятся с царем-батюшкой к своей и его пользе.

Торговая и Красная стороны соединялись каменным редкой красоты мостом. Бают, что построил его славный зодчий, выписанный аж из самой Венеции. И все-таки отличия были, да еще ого-го какие. Не было церквей. Не возносилиcь к небу золотые маковки Святой Софии и других храмов поскромнее. Их место занимали святилища, посвященные старым богам. Что еще?.. А да, новгородцы. Люди как люди. Шумные, веселые и грустные, добротно одетые. Вот, пожалуй, и все. Остальное Люба разглядит попозже. Пора спускаться на берег, спасательная операция, наконец-то, вступила в активную фазу.

***

Впрочем, драккары покинули только Ларс с братьями,их доверенные воины и Горыныч. Им предстоял разговор с царем, остальные пред светлые очи допущены не были, потому, вооружившись терпением, остались ждать.

– Как ты думаешь, надолго они?
– провожая глазами варягов с примкнувшим к ним дядюшкой, повернулась к ?спиду Люба.

– Пока туда-сюда, пока подождут, опять же побеседовать нужно...
– задумчиво пpикинул он. – К вечеру вернутся.

– Долго, - вздохнула Любаша.

– Еcли хочешь, можем сходить на торжище, – предложил Аспид. – Или так погуляем.

Она подумала, посмотрела на многочисленных зевак, заполнивших пристань,и отказалась. Ну их на фиг, потом нагуляются.

Горыныч с викингами вернулись ближе к вечеру. Были они довольными воодушевленными и поддатыми.

– Тьфу-ты идолы, – сморщилась, унюхав мощный винный дух, Лукерья и гордо удалилась в шатер, чтобы в очередной раз проверить все ли вещи собраны. Вдруг забыли чего. ? порядок, он превыше всего!

– Как вы? Как прошло? – не заметив демонстративный демарш ключницы, Люба кинулась к дядюшке.

– Все сладилось в наилучшем виде, - обнял ее Горыныч.
– Царь-батюшка всех под свое крыло принял: и нас,и варягов готландских. Никого не обидел, – громко, так чтобы могли слышать упорно ошивающиеся вокруг ладьи зеваки, сказал он.
– Житье нам определили прямо в детинце (тут кремль), дабы в любой момент мог я службу свою при царевичах исполнять.

– Вот и ладно, - обрадовалась таким вестям Люба, рядом с ней успокоенно выдохнула Яга.

– Спасибо ему, - от души поблагодарила ведьма.
– Детинец куда лучше посада. Почетнее и вообще.

Яга не лукавила. Обговаривая детали операции, спасатели даже загадывать боялись о такой удаче. Да что там, они и надеяться не могли, что Берендей собственноручно распахнет перед ними ворота кремля, запуская лис,то есть змей, в свой курятник. Стоило ли говорить, что после такого воодушевленное семейство даже не заметило, как добралось до нового места жительства. Более или менее они пришли в себя уже в новгородском кремле, но и то по сторонам не глазели,торопясь поскорее вселиться.

***

– Ну что ж, неплохо, - прошлась по выделенным покоям Любаша. – До твоего терема как до Тьмутаракани, конечно, – сделала она комплимент Аспиду. – Но в целом ничего, жить можно.

– Три комнаты и закут за печкой - по местным меркам царские условия, – признала справедливая Лукерья, которая за прошедший год отвыкла-таки от родимой тесноты.

– Ничего, разместимся как-нибудь, - уселась на одну из лавок Яга.
– В тесноте да не в обиде. Но ты, солнышко, - она нежно посмотрела на Аспида, и правда намного опередил свое время.