В гостях у сказки, или Дочь Кащея

– Нашел тоже благородного рыцаря, - фыркнула Люба, представив Ларса в полном воинском доспехе на палубе драккара.
– В прекрасные дамы попросись.

– Умная да? Думаешь я не знаю, что ушкуйники заморские оруженосцев не берут? Я ж для красивости. Типа куртуазность. Поняла?

– Завязывай с этим, - от души посоветовала Любаша, а то сам не заметишь, как до политкоректности дойдешь. Если не хуже. ? чегo ж ты сам к Ларсу не обратишься?

– Мне вроде не по чину, да и батюшка... – замялся Борис.

– Ты не юли, - посоветовала Люба. – Царь-батюшка небось тебя к другим наукам приспособить хочет?

– Так я ж не отказываюсь. Все учу, что наследнику полагается, но душа к воинским наукам лежит. Поспособствуй, а, – парень просительно посмотрел на Любашу.

– Как бы мне боком не вышли просьбы твои, – проворчала она, уже соглашаясь. Может так оно и лучше? ‘Подружимся естественным образом, - определилась Люба.
– А там у? слово за слoво и до вопросoв о заговоренных подвалах дойдем. Главное не затягивать.’

– Ну что?
– уловил перемену настроения учителевой дочки Борис.

– На утренней зорьке в Велесовой роще, - решилась Люба.
– Там варяги тренируются, и ты приходи.

– А ты?
– удержал ее за руку царевич.

– Куда уж без меня, - Люба высвободила руку и выскользнула из чулана.

***

– Не пущу!
– Лукерья решительно закрыла собой дверь, а если учесть, что в этом облике она превратилась в даму корпулентную,то проскочить мимо не представлялось возможным.

– Правильно, – к ее подолу притулился Платоша.

– Я из-за вас опоздаю, – обалдела от такого напора Люба.

– А ты в окошко сигай,и всех делов, - насмешливо посоветовала ей Яга.

– Давай к окну, Платон, - не поняла юмора ключница.
– Я в тебя верю.

– Вы белены объелись что ли?
– растерянная Люба переводила взгляд с Лукерьи на домового.

– Сама такая, – стояла на своем ключница. – Где это видано честной вдовице на мужской сход идти? Что об тебе люди скажут?

– Что крыша у нее поехала в натуре, - ответил Платоша.

– Именно, - с умным видом кивнула Лукерья. – Весь этот... как его...

– Авторитет и моральный облик, – подсказал домовой.

– Ага, вот их и растеряешь.
– обрадовалась блюстительница нравственности.
– Ишь чего удумала, с мужиками бороться.

– Заколдовала бы царевича,и делу конец, – поддакнул Платоша.

– Жалко мне его стало, - призналась Люба. – Не хотелoсь парня воли лишать. Все-таки родная кpовь...

– ?го папаня такими вопросами не мучился, – не сдавалась Лукерья.
– Ну хоть вы вразумите девку, - обратилась она к братцам змеям, спокойненько сидящим на лавке.

– Любашка дело говорит, - благодушно откликнулся Горыныч.
– Родная кровь, она всего превыше. А ежели ты опасаешься лишних разговоров, проверь насколько горлинка наша отвод глаз держать наловчилась.

– Правильнo говоришь, брат, - зевнул Аспид. – Я вообще вижу в предложении Любаши одни положительные стороны. Во-первых, – он принялся загибать пальцы, – разомнется девка, приемчики вспомнит. Во-вторых, с братцем подружится, а ведь ему царствовать. В-третьих, - тут Аспид прищурился совершенно по-котовьи, - Ларсу сплошной профит на охмурение племяшки выпадает.

– Ну ты и жук, - восхитилась Люба.

– С детства таким был, – Яга с гордостью посмотрела на своего любимчика.

– Начинается, – как обычно взревновал нянюшку ?орыныч. – Идите уже, до Велесовой рощи не ближний свет.

– Женить тебя надобно, умник, - выпустила напоследок ядовитую стрелу не дождавшаяся поддержки ключница.

– Женим, - подмигнула ей Люба,торопливо выскакивая за дверь.
– Всех женим. Никто от нас не уйдет, – пообещалась она Аспиду,идущему следом.

– Ха-ха-ха, - не поверил тот. А зря.

***

Возвращения домой воевода ждал как манны небесной. И не потому, что страшно соскучился по ненаглядной своей Любаше и близняшкам. Не потому, что от верных людей в Умани получил сведения об лиходействах Марьи Моревны, которая собирала войско и подтягивала его к границам царства Берендеева. А потому, что родная и любимая теща допекла его до печенок.

Верная данному слову Василиса Милославовна каждую, буквально каждую ночь являлась несчастному мужику. И пилила, пилила, пилила, пo косточкам разбирая всякую его промашку и косяк. А начала она с того, что каким-то неведомым образом вернула непутевому зятю родовой перстень.

– Долдон, - сказала, как припечатала. – Кольцо Коcтеньке отдашь, иначе он тебе не поверит.

– Не подумал, – смиренно покаялся Степа, про себя прикидывая, когда это усопшая ведьмой сделалась. Или волшебство половым путем передается? ?т жены мужу, от мужа жене... ‘Не, – украдкой прислушался к себе воевода, - не может быть. На меня же не перекинулось. Или просто не успел подцепить?’

– Чего это ты на меня так странно смотришь и башкой трясешь? – подозрительно прищурилась теща, словно норовила прочесть мятущиеся Басмановские мысли. И понеслось...

Так что к Новгороду Степан подъезжал изрядно вздрюченным, если бы не надежды на то, что, оказавшись поблизости от дочери и внуков, Василиса Милославовна отвлечется на них и оставит близкого к помрачению рассудка воеводу в покое, волком бы взвыл. Ведь и наяву ему не был покоя. Думы о детях, о Любе, о Марье Моревне, чтоб ей пусто было, о тесте с тещей... Тяжкие,тягучие... Раз за разом... По кругу... Понимание, что за жену придется побороться, сочувствие оклеветанному Кащею, предчувствие скорой войны, тревогу за семью... И как озарение - воспоминание о давнем сне, в котором видел он жену, слышал своих детей.

– Стало быть связь меж нами осталась, – припомнил родовые муки воевода.
– Так-то ведьму в женах иметь, - дернул щекой, а потом ему привиделась беременная Любаша, и накрыло пониманием: если надо будет, ещё раз перетерпит, не развалится. Главное, чтоб ей и деткам хорошо было. Еще раз лишиться их он просто не мог.

Вот в таких растрепанных чувствах и въехал Степан Кондратьевич в Велесову рощу, а там... Встрепанная, раскрасневшаяся, в мужской рубахе, портках и коротком тулупчике нараспашку, с полного одобрения сволочного братца Любавушка-лапушка валяла по земельке царевича Бориса, чтоб ему ни дна ни покрышке оглоеду! Недоросль, а туда же!