В гостях у сказки, или Не царевна лягушка
Шрифт:
— Не знаю… — растерялась та, малышей, конечно, было жалко, но не может же она всем помочь.
— А что им нужно? — спросил змей.
— А? — удивленно глянула на него Яга.
— Я спрашиваю, что именно требуется твоим постройкам? — терпеливо повторил Аспид.
— Ласка, слово доброе,
— Ага, — задумчиво покивал Подколодный. — Ну это и я им могу обеспечить.
— А Маша чего?
— Маша раз в неделю их навещать станет, — отрезал змей. — И прекращай мне все на Марьюшку взваливать.
— Спасибо, конечно, — порядком разозлилась на милого Марья. Сколько можно разговаривать так, словно ее нет за столом?
— За тебя в ответе я, — отрезал Аспид. — Чем раньше ты это поймешь…
— А разводы у вас есть? — в сердцах скомкала рушник Маша. — Или только вдоветь полагается?
— Потом поговорим, — дернул щекой муж. — Наедине.
— Обязательно, — деловито кивнула жена.
— А все ты виновата, — обличительно ткнул лапой в сторону Яги кот. — Хуже свекрови, честное слово. Молчи, не спорь. Даже меня довела и аппетиту лишила, — горестно мявкнул Соловушка. — А потом еще спрашиваешь, почему тебя к избы детям не подпускают. И насчет разводов… — баюн пристально поглядел на хозяйку. — Нету у нас такого похабства, не было и не будет.
— На нет и суда нет, — взяла себя в руки Марья, но про себя подумала, что общение с Ягой нужно свести до минимума. Слишком буйная она, слишком темпераментная и харизматичная. Под ее влияние так легко попасть, а это не есть хорошо. — Так какие у нас планы на сегодня? — решила она перевести тему.
— Подворье мое навестим, потом в Лукоморье метнемся, — деловито сообщила Ягишна. — Костенька просил обязательно быть. Нонче большой прием для послов иностранных, все царское семейство присутствовать должно.
— Как? — испугалась Маша.
— Обыкновенно, — отмахнулась Яга. — Постоишь рядом с мужем, и всех делов.
И снова Маша промолчала, вида не показала, что слова царской няньки ее обидели. Можно подумать, Яга не понимает сколько причин для волнения у пришедшей из чужого мира учительницы средней школы. ’Значит испытывает, — догадалась берегиня. — Как же меня это задрало. Послать бы всех, да нельзя. Аспида подводить не хочется. Ничего, сарафан нарядный у меня есть, душегрею новую на той неделе купила, вести себя умею, небось не опозорю родственничков.' На том она и успокоилась, однако Ягу про себя только свекрухой и называла.
Лешие, как и обещали, открыли короткие тропки к ведьминой усадебке. Маше такой способ перемещения пришелся по вкусу. Идешь себе, гуляешь, красотами любуешься, ведь лесные хозяева мимо самых красивых мест пути прокладывают. Хорошо, быстро, полезно для здоровья.
Избушка, банька и сарайка гостям обрадовались, а вот хозяйку встретили неприветливо: зашумели, захлопали ставенками, затопали лапами, застучали копытами. Банька, в тот момент сидевшая на кладке, зашипела по-змеиному и успокоилась только после того, как Яга ушла с поляны.
— Паразитка, — ведьма пнула ни в чем неповинную сосну, убила ногу и разозлилась пуще прежнего. — Попомнишь ты у меня, когда полы перестилать нужно будет.
Банька Ягишну проигнорировала, плевать ей было на угрозы. Главное сейчас деток от нехорошего влияния оградить да с новыми хозяевами познакомить. Чтоб, значит, с детства привыкали. Стоит ли говорить, что после такого приема настроение ведьмы только ухудшилось, а крайней оказалась Маша. Не на Аспида же собак спускать.
Скандалить она правда не решилась, но поглядывала
со значением.— Не вздумай, — просек это дело Подколодный.
— Ты про что, милок? — прикинулась дурочкой ведьма.
— Если Машу обидишь, я обижусь, — склонился к нянюшке змей. — И наново ее украду, только уж не на неделю, а лет на двадцать. И ковыряйтесь тут сами, как хотите.
— Вот же привязка проклятущая, — посетовала Яга. — Измучает она тебя, миленький мой.
— Пока только ты меня мучаешь, вон даже избушка это чует. Прекрати, прошу.
— Невиноватая я, — прослезилась Ягишна. — Оно само. Само, миленький мой! Как подумаю, что ты теперь привязанный на век, так и лезет гадость, а уж как про Горыныча вспомню, вовсе плохо деется.
— А с ним-то что?
— Тоже обженился, — пожаловалась ведьма. — На Настасье, Марьиной подруженьке.
— Это же хорошо, — не понял Аспид. — Или ты хотела, чтоб он Феогниду в жены
взял?
— Уж лучше ее, — рассвирепела Ягишна. — Твоя Марья хоть берегиня, он нее польза семье будет, а от Насти и того нет. Человечка простая.
— Что-то мне сегодня с тобой рядом стоять неприятно, — скривился Подколодный. — Сглазили тебя что ли? Или с Василисой переобщалась? В любом случае запомни, жену я в обиду не дам и за Настей пригляжу.
— В добрый путь, — недобро глянула Яга. — Ладно, вы пока оставайтесь, а мне пора в Лукоморье.
— Подожди, сейчас вместе пойдем, — предложил Аспид.
— Нет уж, я на метле, — отказалась Ягишна. — Проветриться надобно, — звонко свистнув, она оседлала метелку и была такова.
— И что это было? — подошла к мужу Маша.
— Мне кажется, что нянюшка чувствует себя лишней рядом с ними всеми, вот и расстраивается, ревнует.
— Но ведь это пройдет?
— Обязательно, — пообещал змей. — Но крови она нам всем попортит будь-будь.
— Надо бы ее того, — задумчиво потеребила кончик косы Маша.
— Чего 'того'? — насторожился раздраконенный нянюшкой Аспид.
— В хорошие руки Ягу пристроить нужно, — ответила Марья. — А ты чего подумал?
— Да так… — ушел от ответа змей, а про себя подумал, что нету в Тридесятом царстве подходящих для всемогущей ведьмы рук, и печально вздохнул.
К тому моменту, когда Марья и Аспид вернулись в Лукоморье, все в 'Трех лягушках' стояли на ушах. И было с чего. Только подумать, две совладелицы из трех умудрились породниться с царским семейством. Третья, впрочем, тоже в грязь лицом не ударила, умудрилась захомутать самого Михайлу Потапыча — известного на все Тридесятое царство богатыря, умницу, красавца да к тому же старшего сыночка Потапа Ивановича, главного надо всеми, сколько их ни есть, оборотня.
Это известие повергло матерей, имеющих дочерей на выданье, в шок и трепет. Равнодушных не осталось. Матушки поглупее негодовали.
— Как это так? — возмущались они. — Куда катится мир? — вскидывали глаза к небу, заламывали руки. — Пришлые девки самых лучших женихов порасхватали, заразы бессовестные. Лишили наших кровиночек светлого будущего.
Бабы поумнее действовали по-иному. Они брали в охапку своих кровиночек и отправлялись в Три лягушки'.
— Смотри, Глашка, Танюшка, Надюшка, Иришка (нужное подчеркнуть) и учись, а не только шоколадное, клубничное, брусничное, сливочное (ассортимент в трактире нынче обширнейший) мороженое трескай.