В гостях у сказки, или Не царевна лягушка

— Страшно, так страшно иной раз бывает, — пожаловалась она. — Особенная жуть находит, как свое житье в Новгороде вспоминаю. Даже на болоте и то лучше было. Я там хоть и жабой квакала, да только человеком себя чувствовала, а рядом со Степочкой… Кем я была? Подстилкой распоследней. Каждое его слово ловила, угодить старалась, даже черное дело задумала. Самой от себя прежней противно, веришь?

— Еще бы мне не верить, — поглаживая Меланью по вздрагивающим плечам, зашептала Маша. — Нашла, чего вспомнить. С тех пор столько воды утекло, что не осталось прежней Малашки. Нету ее. Была и вся вышла.

— Уж прям, — недоверчиво выдохнула та.

— Точно тебе говорю, — Марья полезла за платком, который и вручила заплаканной подружке. — Ты теперь совсем другая стала: мудрая, уверенная в себе, счастливая. И воевода новгородский тебе никуда не уперся, уж сколько раз его видала, а слез не лила.

— Я не по Степе рыдала, — с чувством высморкавшись, выдала Меланья. — Я себя старую оплакивала.

— А вот это дело хорошее, — похвалила Маша. — Наконец-то, я узнаю свою мудрую Малашу. — Давай-ка, помогу тебе умыться холодной водицей, а то напугаешь Михайлу покрасневшими глазами и опухшим носом.

— Я ему всякая нравлюсь, — повела плечом Малашка. — Но следы от слез и правда убрать стоит, а то переполошится ненаглядный мой. Еще и допрос устроит. Форменный.

— Допрос говоришь… — задумчиво протянула Маша. — Отличная идея, — одобрила

она.

Насчет допроса Маша, конечно, погорячилась. Куда уж ей, даже учитывая многолетний педагогический опьп^– , иномирное происхождение и тонны прочитанных детективов и авантюрных романов, до главы Разбойного приказа? Разные весовые категории в прямом и переносном смысле. Но все же поговорить с любимым мужем на предмет долголетия и нечеловеческой природы стоило.

Об этом она и поведала Аспиду в спальне. Прямо в тот момент, когда тот потянулся за нежностями. Так прямо и сказала: 'Нам нужно поговорить/

— Прямо сейчас? — вопреки всем законам природы мурлыкнул змей.

— А когда? — как можно строже спросила Марья, запрещая себе расплываться ванильной мороженкой в нежных руках мужа.

— Утром? — вопросительно шепнул он в порозовевшее ушко.

— Н-нет, — Маша из последних сил не поддавалась соблазну. Даже уперлась кулачками в твердую мужнину грудь. Для верности. — Лучше сейчас.

— Ладно, — сдался Аспид, усаживаясь на кровать и устраивая Марью у себя на коленях. — Раз уж это такая срочность, говори.

— Вот сейчас было обидно, — она освободилась и отошла к окну. — Можно подумать, что я только и делаю, что выношу тебе мозг пустыми разговорами.

— Маш, — не ожидал такой отповеди Подколодный. — Я ни о чем таком не думал.

— Как будто у меня ничего не могло случиться, и я не захотела бы тебе пожаловаться.

— Змейка, не забывай, что я присматриваю за тобой и первым узнаю, что и как. И сейчас у тебя все распрекрасно.

— В душу тоже влезешь? Хотя, о чем я… Понятно, что это тебя как раз не интересует, — Марье больше не хотелось разговаривать, вот разбить чего-нибудь, поорать, а потом всласть поплакать… Но нельзя, нельзя. Нехорошо, некрасиво, и поймут неправильно. К тому же подготовленные вопросы так и останутся незаданными.

— Маш, — уловив перемену в ее настроении, позвал гадюк.

— Сорок два года Маша, — автоматически огрызнулась она, но тут же остановилась, понимая, что снова скатывается в скандал. — Погоди, не сбивай меня, — потребовала властно. — Лучше на вопрос ответь.

— Лучше для кого? — без улыбки посмотрел он.

— Для всех, — твердо ответила Марья, совершенно не понимая, чего требует, но чувствуя, что полученный ответ перевернет ее жизнь.

— Изволь, — пожал плечами Аспид. — Ни при каких обстоятельствах я не откажусь от дочери.

— Какой дочери? Чьей?

— Моей, — просто ответил он. — Моей и Ингрид.

— Ничего не понимаю, — растерялась Марья, аккуратно опускаясь на подоконник. — Кто такая Ингрид, и почему ты должен бросать ее дочь?

— Ингрид — моя давнишняя подруга, — Аспид подошел и устроился рядом.

— Боевая? — зачем-то уточнила она. Наверное, просто чтобы не молчать.

— Само собой, — грустно улыбнулся он. — Ингрид — валькирия, вернее бьла ей.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась Маша.

— Давным-давно, еще до того, как пропал Кащей, я путешествовал с венедами.

— С викингами?

— Ага, — уныло подтвердил он. Как будто нет ничего скучнее варяжских набегов.

— И чего? — подпихнула в бок задумавшегося мужа Марья.

— Среди всего прочего познакомился с Ингрид. Ну и закрутилось… Потом правда остыли, расстались по-хорошему. А два года назад… Мы тогда всей семьей к варягам отправились, даже близняшек прихватили…

— Это когда вы в Новгород на драккарах добирались? — оживилась Маша, вспоминая рассказы царевны о ее приключениях с Берендеевом царстве.

— Тогда, — мрачно согласился Аспид. — Приехали мы, стало быть, старых друзей встретили.

— И подруг, — подсказала берегиня.

— Маш, я ведь тогда с тобой даже знаком не бьл.

— Я понимаю.

— А я вот нет! Ни хрена не понимаю! Ну встретились мы с Ингрид, переспали. Ну залетела она, бывает! Молчать-то зачем?!

— Не знаю, — поморщилась Маша. — Не ори. Лучше скажи, у вас разводы есть?

— Зачем тебе?!

— Ну как же? — не поняла она. — У тебя и Ингрид дочь, а тут я мешаю счастью и семейному воссоединению.

— Да какое там. Ингрид умерла родами, а ее… нашу дочь привезли в Лукоморье. И я ее не оставлю.

— Слава те Господи! — вырвалось у Маши. — То есть, Аспид — ты дурак! И уши у тебя холодные!

— Почему? — растерялся он.

— Потому что из-за всякой фигни всю душу мне вымотал. Подумаешь, любовница у него бьла. Я-то испугалась, что ты меня бросаешь.

— Но ведь дочь… Хельга…

— Красивое имя. И девочка наверняка красивая. Сколько ей?

— Маленькая совсем. Полтора годочка.

— Ну так и тащи ее сюда.

— Прямо сейчас? — оживился он.

— Наверное лучше утром, — поглядев в окно, решила Маша. — Сейчас малышка скорее всего уже спит.

— Договорились, — облегченно выдохнул змей. — Маш, я правильно понял, ты про Хельгу не знала?