В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»

В общем, ей все понравилось, и они уже собрались ехать в паб, но, проходя мимо чудесного ресторанчика на берегу озера напротив замка, в котором плавали белые лебеди, она предложила им что-нибудь перекусить, а уж в пабе просто попить пива. Нельзя сказать, что они с радостью согласились, но аргументов, почему это нельзя сделать, видимо, быстро не нашли.

Они выбрали столик, им принесли меню. Патрик и Торри заказали себе из этого меню самые дешевые блюда, просто чтобы не сидеть без еды. Для себя она по совету миссис Хадсон, домохозяйки Шерлока Холмса, заказала английский ростбиф, который подавался почему-то с йоркширским пудингом.

– Это как в одну тарелку положить мясо и сладкий пирог? – спросила она Торри.

– Йоркширский пудинг – это особенным образом выпеченный хлеб, – пояснил Патрик. Первоначально это была еда бедных крестьян. В Англии мясо ели в основном аристократы, а крестьяне, чтобы хоть как-то побаловать себя мясом, придумали подавать запечённое мясо с лепёшкой, пропитанной его соком. Одним мясом вряд ли можно было насытиться, а вот вприкуску с лепешкой – легко! Так вот, йоркширский пудинг – это не что иное, как изделие из жидкого пресного теста, которое запекается под ростбифом на решётке. Тесто впитывает в себя весь стекающий с мяса растопленный жир, поэтому ростбиф и йоркширский пудинг всегда подаются в паре.– Вот экономные какие, даже капли жира, и те подбирают. А назвали-то не как-нибудь, а «йоркширский пудинг», и теперь этим гордятся. В России назвали бы «лепешка крестьянская» и сидели бы, плакали, как плохо в России жить, нечем гордиться.

Пока они ждали, когда приготовят их заказ, она попросила принести им по бокалу вина. Выглянуло солнышко, и как-то сразу потеплело. Все и так было хорошо, а стало просто отлично.

Патрику и Торри принесли что-то серо-зеленого цвета: как оказалось, это был суп-поридж, приготовленный из овсяной крупы. По тому, с какой быстротой они его съели, можно было предположить, что вкус этого супа отменный. Но вид у него был таким отвратительным, что она бы не согласилась его попробовать ни за какие деньги.

Ее блюдо, казалось, выглядело гораздо красивее, но на вкус оказалось обычным. Даже сложно подобрать слова, чтобы описать этот вкус. Как ей казалось, фирменное английское блюдо, да и не только английское, а любое фирменное блюдо должно таять во рту, рождая желание вернуться сюда, чтобы снова заказать его же.Так вот, у нее желания не возникло. И мясо, и йоркширский пудинг почему-то были холодными и слегка резиновыми, теплой была только подливка. Голод утоляет, может, этого и достаточно. Вообще, после нескольких дней пребывания в Лондоне у нее сложилось впечатление, что люди здесь не едят, а питаются, то есть просто поддерживают в рабочем состоянии физиологические процессы организма. Удовольствие от еды получать здесь как-то не принято.

Пока они молча ели, ей вдруг послышалась русская речь. Она слегка обернулась. За соседним столиком сидела красивая блондинка и разговаривала по сотовому телефону. Рядом с ней сидел мужчина старше ее, и с ними сидели еще две супружеские пары.

Из разговора она поняла, что эта русская девушка и ее жених-англичанин знакомились с его двумя братьями и их супругами. Девушка разговаривала вполголоса, видимо, со своей матерью и говорила ей, что все хорошо, обед подходит к концу, и ей кажется, что она им понравилась. Кажется, они не против, что их брат на ней женится. Блондинка быстро закончила разговор и, взяв сумочку, извинилась и пошла в туалет, как она выразилась, подправить макияж.

На лицах присутствующих появилось легкое недоумение, но они, как истинные леди и джентльмены, сделали вид, что все в порядке. Тем не менее, жених тоже извинился, сказав, что ему тоже нужно в туалет, и вышел из зала за невестой.

«Пойду и я выйду», – подумала она и направилась в дамскую комнату. Проходя через холл, она услышала интересную беседу. Жених говорил своей русской невесте, что когда нужно будет расплачиваться, она должна заплатить за себя сама, и он ей даст денег на это. Девушка не понимала, что он от нее хочет, видимо, ее английский был на начальном уровне. Как она собиралась за него замуж – непонятно. Жених настаивал, и на глазах девушки уже показались слезы. Как тут пройти мимо? Она подошла к девушке и предложила свою помощь. Ее появлению они очень обрадовались, и англичанин стал ей объяснять суть проблемы, чтобы она потом перевела это его невесте.

Дело было в следующем: он и его братья всегда соперничали друг с другом, каждый старался доказать, что он лучше других устроился в жизни. И поэтому теперь, когда он нашел в России красотку Веру (при этом он посмотрел на нее обожающим взглядом), они ему завидуют, потому что у них старые страшные жены, а у него будет такой ангел.

– Я не понимаю, в чем проблема? – перебила его она.

– А проблема в том, что если они узнают, что я заплатил за ее билет, визу и буду платить за ее еду и одежду, то они меня засмеют, и я буду в их глазах неудачником всю мою оставшуюся жизнь.

– Что?! – она не могла сдержать своего удивления и возмущения.

– Переведите мне, пожалуйста, переведите мне, – теребила ее за рукав девушка, – он что, отказывается на мне жениться, он же обещал?!

Она перевела девушке все, что хотел донести до нее этот англичанин.

– Ох, только это, – с облегчением вздохнула блондинка, – конечно, я сделаю все, что он хочет, это ведь такие мелочи, правда? – сказала девушка и посмотрела на нее, как бы ища поддержки своим мыслям.

– Я не думаю, что это мелочи, – задумчиво ответила она, – это самое главное.

– Да ладно, ну заплачу я, он же мне деньги дает, – и, взяв у него деньги, чмокнула мужчину в щеку.

Жених, полностью удовлетворенный результатом переговоров, горячо ее поблагодарил и вынул портмоне, спросив, сколько он должен за перевод.

– Nothing, it is free, – ответила она ему, что означало: ничего не стоит. – Только ответьте мне на один вопрос.

– К вашим услугам, – галантно ответил он.

– А вот вы ей денег дали, чтобы она за себя заплатила: вы так всегда будете делать?

– Нет, что вы, – даже как-то испуганно ответил жених, – это только сейчас, а потом она же на работу пойдет и уже сама сможет за себя платить. Я надеюсь, скоро, – задумчиво закончил он.

– А вот если бы ваш брат оказался в такой ситуации, вы бы тоже считали его неудачником?

– Конечно, – правдиво ответил жених и с мольбой посмотрел на нее, – но вы же им не расскажете о нашем разговоре?!– Даю честное пионерское слово, – ответила она грустно и ушла.

Было пять часов вечера. В этом ресторане пила чай только она, все остальные, как Патрик и Торри, пили кофе. Она пила чай и думала: как хорошо, что эта милая девушка совсем не знает английский и не понимает ничего из того, что говорит ее жених. Ведь если бы она это поняла, она не стала бы выходить за него замуж. Но рано или поздно девушка выучит английский язык и поймет, о чем идет речь, и тогда она встанет и уйдет, если она умная. Если же глупая, то будет терпеть эту «высокую мораль», когда человек считается неудачником, если он платит за любимую женщину, и самое страшное – что ему самому от этого стыдно. Но для Веры время не будет потрачено зря: она вернется счастливая и довольная домой и будет радоваться тому, что раньше считала обычным и само собой разумеющимся. Вернется она, конечно, с пустыми руками, но английский будет знать в совершенстве – это точно. А за знания всегда нужно платить. До паба в этот день они так и не доехали, потому что ремонтировали дорогу, а в объезд было ехать далеко, а значит, дорого. Опять начался дождь, и им пришлось вернуться домой.

По дороге она спросила Торри, как у них организован домашний бюджет.

– О, – ответила она, – я горжусь, что я всегда была независимой женщиной. Патрик ни копейки на меня не потратил. Одежду я покупаю себе сама. У нас каждый платит за себя.

Патрик, слыша весь этот разговор, согласно кивал головой, а потом добавил:

– На коммунальные услуги мы сбрасываемся, на еду и бензин тоже.

– А у вас в России женщины работают? – поинтересовалась Торри.

– По-разному, – уклончиво ответила она.

– Это ужасно – чувствовать себя обязанной кому-то, – продолжила Торри. – Я бы так не смогла. Торри вопросительно посмотрела на нее.

– Я бы тоже так не смогла, – имея в виду образ жизни Торри, ответила она.

Но Торри расценила ее ответ по-своему и с удовлетворением закончила:

– А как же можно жить иначе?

Они подъехали к дому с другой стороны и, открыв калитку, оказались на крохотной зеленой лужайке, на которой с трудом бы уместился шезлонг с зонтиком.

– Вот посмотри, какой у меня газон, – с гордостью показала на лужайку Торри, явно ожидая одобрения.

Газоном это было назвать нельзя даже с большой натяжкой, тем более в Англии. В основном везде рос клевер, и пестрели одуванчики. Стригли его, наверное, месяц назад.

– Отличный газон, – похвалила она, – только нужно его освободить от клевера и одуванчиков и постричь.

– Зачем? – удивилась Торри. – Здесь у всех вокруг такие газоны, мне так больше нравится, с цветочками.В этот момент она ощутила себя гораздо большей англичанкой, чем все те люди, с которыми она здесь общалась: у нее хорошее образование, хорошие манеры, она пьет чай в пять часов и даже иногда утром ест овсянку, у нее идеальный газон и дом в английском стиле, какого она не видела еще в Лондоне. Английские дома, умилительно-красивые снаружи, внутри напоминали больничный офис. Все окна домов были без штор, и вечером можно было видеть всю обстановку. В общем, если хотите увидеть все, кроме Биг Бена, Букингемского дворца и музея Шерлока Холмса, – Welcome to Tarasov city!

На следующий день она улизнула из дома пораньше, пока хозяева занимались утренними процедурами outside (вне дома) и, купив себе новый билет, уже в десять утра приехала в центр города.

Погода стала чуть лучше, и она взяла себе билет на двухэтажный экскурсионный автобус. Она планировала целый день кататься на нем, ездить от одной достопримечательности к другой, выходя из автобуса, чтобы сделать фотографии и прогуляться в наиболее понравившихся местах, а потом продолжать путешествие.

Почти все места на втором этаже были заняты, и она села рядом с молодым японцем, который фотографировал в режиме нон стоп все, что попадалось ему на глаза. Она надела наушники и выбрала русский язык. В стоимость билета входил круиз на пароходике по Темзе в Гринвич. Она собиралась это сделать на следующий день.

Лондон был очень красив, и даже те места, где она уже была, сегодня ей понравились больше. Было ощущение нереальности: казалось, ты снимаешься в главной роли фильма о себе самой. Часто происходят какие-то события, которые сначала кажутся обычными, и лишь потом, спустя долгое время понимаешь, что тогда было так хорошо. Очень редко случается, когда ты уже в момент свершения события понимаешь, что это и есть счастье. Очень приятно находиться в состоянии, когда ты понимаешь, что жизнь идет вместе с тобой, а не проходит мимо.

Она завершила объезд оставшихся достопримечательностей: Трафальгарская площадь, Букингемский дворец, улица Пиккадили… Она сделала фотографию на фоне лондонского глаза (по-нашему, «чертового» колеса), считающегося самым большим в Европе. После обеда она решила сходить в Национальную галерею и закончить день прогулкой в Гайд-парке.

Она давно знала, что в Лондоне практически все музеи бесплатные. Зайдя в самую большую картинную галерею Лондона, она осмотрелась. Вход, действительно, был бесплатным. Платить нужно было лишь за аудиогида, и стоила эта услуга шесть фунтов. Но она никогда не любила такие экскурсии: личная жизнь художника почему-то ее мало интересовала. После того как узнаешь, как жил этот человек, иногда уже картины и смотреть не хочется. Поэтому она предпочитала получать наслаждение от самого искусства, а не от того, кто где жил и кто с кем спал.

К ее удивлению, она не заметила плана-схемы, на которой было отмечено, в каком зале картины каких художников находятся. Понимая, что эта информация должна быть обязательно, она осмотрела зал внимательнее и заметила в углу большой стол, на котором стояло множество «карманов» с буклетами на разных языках с планом картинной галереи.

«Очень хорошо, – подумала она, – сейчас посмотрю, какие залы меня интересуют, и схожу только в них». Она вспомнила, как они с подругой пытались осмотреть весь Лувр за два часа: после часа уже не хотелось ничего, кроме как выйти на улицу. Сейчас такой ошибки она не допустит и посмотрит только шедевры. Она уже было собралась отойти от стола, как заметила, что к нему подошел мужчина и, взяв буклет, кинул в прозрачный куб, стоящий рядом, один фунт.

Конечно! Как же она не заметила, что написано, что буклет стоит один фунт. «Но ведь никто не проверяет, положил ли человек монетку после того как взял буклет, или нет. Вот чудаки, – подумала она, – кто же просто так платить будет?».Она решила немного постоять около куба и посмотреть все ли кладут деньги. Пятнадцатиминутный эксперимент показал, что единственными не заплатившими были русская семья с взрослым сыном. Все остальные, ни секунды не раздумывая, опускали монетку и забирали буклет. Еще больше она расстроилась, когда честно призналась себе, что она тоже могла бы взять буклет, не заплатив и не испытывать при этом угрызений совести. Может, в этом все дело.

Она вспомнила одну давнюю историю на эту тему. Однажды они были с шефом в Италии в деловой поездке, после обеда у них должны были быть переговоры. Они решили пообедать вместе с переводчицей Люаной, которая по совместительству на время поездки была их водителем. Найти парковку в центре города было сложно, и они решили поискать ресторанчик недалеко от места, где припарковались. Но перекусить в Италии в обед не так-то просто: все рестораны были либо заняты, либо не удовлетворяли изысканному вкусу ее шефа.

Наконец-то ресторанчик был найден, и в самое время, потому что вдруг пошел сильный дождь. Они сели за стол и принялись выбирать рыбу. Здесь, в отличие от лондонского ресторана Фиш & Чипс, рыбу им показывали и рассказывали, как они ее могут приготовить. Все это время было видно, что Люана сильно нервничает. На вопрос, что случилось, она, на их взгляд, очень странно ответила, что, пока они искали место, где бы поесть, на стоянке закончилось оплаченное время парковки ее машины, и ей нужно сбегать и доплатить за следующий час, а то может быть штраф. При этом слове выражение ее лица было таким, словно ее посадят на электрический стул.

Услышав это, шеф рассмеялся и сказал, чтобы она сидела спокойно, будут проблемы – мы их решим. Была очередь Люаны выбирать рыбу, и та, как ей показалось, ткнула пальцем в первую попавшуюся и сказала, что ей нужно в туалет помыть руки. Не было ее очень долго, и они уже решили, что с ней что-то случилось в туалете. Она пошла на поиски переводчицы, но в туалете ее не было. В этот момент в ресторан вбежала абсолютно мокрая и счастливая Люана, которая их обманула, чтобы сбежать и продлить оплату парковки. Когда они ее спросили, зачем она это сделала, девушка опять непонятно ответила, что у нее бы застрял кусок в горле, а теперь она будет есть с большим аппетитом, потому что проголодалась ужасно. Тогда они сочли этот эпизод смешным и решили, что она просто такой человек. Но за все следующие путешествия она не раз сталкивалась с аналогичными поступками иностранцев, но никогда не придавала этому значения. А сейчас почему-то она объединила эти разрозненные события, и вывод оказался не в пользу русских.

Она нашла интересующий ее зал с картиной «Подсолнухи» Ван Гога и пошла, переходя из зала в зал в этом направлении. Она не могла сказать, что это была ее любимая картина. Скорее, наоборот: смотря на подсолнухи, она не видела в них ничего необычного – ни особого сочетания цветов, ни оригинальной композиции. Именно поэтому ей было очень интересно посмотреть на оригинал и понять в чем секрет этого шедевра, ощутить внутреннюю энергетику картины. Людей было много, но все они были рассредоточены по залам и толпы не было, но по мере ее приближения к залу 14 плотность людей возрастала, и она поняла, что все движутся в том же направлении, что и она, и, видимо, с той же целью.

В этом зале было не протолкнуться. Картина оказалась точно такой же, как на репродукции, то есть не вызвала у нее ничего, что позволило бы ей воскликнуть: ну надо же, вот ведь в чем здесь было дело! Она прекрасна! Чуда не произошло. Она оглянулась и, заглядывая в глаза каждому присутствующему, постаралась найти человека, который все-таки нашел этот тайный смысл. Но, как ей показалось, другие люди тоже были не в восторге от увиденного. Все молчали и были заняты выставлением в мыслях галочки в списке: «Что нужно увидеть интеллигентному человеку, прежде чем умереть». В зале были и другие картины импрессионистов, но, на ее вкус, в Пушкинском музее в Москве коллекция импрессионистов была богаче.

Смотреть она больше ничего не хотела и уже собралась уходить, как ее взгляд привлекла молодая мама с ребенком на руках. Малыш был уже далеко не младенец, было ему годика три, наверное, но он, видимо, уже так устал ходить по галерее, что мама была вынуждена взять его на руки. Малыш крутился на руках, не давая матери посмотреть картины.

– Ну, посмотри, посмотри, – говорила она ребенку на английском языке.

– Не хочу смотреть твои картины, – ныл ребенок, глаза у него при этом были зажмурены.

– Посмотри, какая картина, – развернула она его лицом к подсолнухам. – Она стоит много-много фунтов стерлингов.

– А почему она столько стоит?

– Потому, что она очень красивая, – ответила ему мама.

Ребенок тем временем приоткрыл один глаз, взглянул на картину и произнес:

– А мне не нравится.

Сказал он это так громко, что все люди услышали и заулыбались. Некоторые даже рассмеялись. И все как-то одновременно вышли из зала. Наверное, впервые «Подсолнухи» кисти Ван Гога на секунду остались одни. Но уже в следующее мгновение зал заполнила группа любознательных японцев с экскурсоводом.

– Посмотрите на лучшую картину в творчестве Ван Гога, – произнесла экскурсовод при входе в зал. – Первоначально Ван Гог писал подсолнухи с целью украсить свой дом в Арле к приезду своего друга Поля Гогена. Этот цветок имел для него особое значение: желтый цвет олицетворяет дружбу и надежду, в то время как цветок сам по себе представляется идеей, символизирующей признательность и благодарность. «Подсолнухи» – это квинтэссенция мятущегося духа Ван Гога, который заставляет расти, сплетаться воедино эти цветы, подобно языкам пламени, озаряющим все вокруг. Обратите внимание на чарующее единство ритма, цвета и формы: ярким желтым краскам противостоит напряженная вибрация рисунка: одни цветы уже облетели, у других повисли завядшие лепестки, у третьих они как бы шевелятся и извиваются, передавая движение переплетающимся стеблям. В них еще пульсирует жизненная сила, противостоящая силе увядания. Они сияют на светлом желтом фоне – круглые шары, вобравшие в себя весь зной и живительную силу юга. И, кажется, улетают в небо.Японцы все одновременно уставились на картину, ища в ней «пульсирующую жизненную силу, противостоящую силе увядания». А может, ее там и не было? Ведь устами младенца глаголет истина.

Букингемский дворец показался ей маленьким и скромным. Если бы не фотография у красивых кованых ворот с золотыми лилиями, то это место было бы абсолютно обычным. Пройдя через арку, она вошла в Гайд-парк. Неизвестно почему, но это место ей очень понравилось. Вековые дубы, тенистые аллеи, озеро в центре парка – все это было именно таким, какой представляется иностранцу Англия, – аристократичным и старинным. Прогулка по парку доставила ей именно то наслаждение, которое она ожидала от поездки в Англию. Уже выходя из парка, она заметила, что все попадающиеся навстречу были женщинами-мусульманками в хиджабах, с детьми. Создавалась впечатление, что она попала на Ближний Восток. Было около пяти вечера, и, оглядевшись, она заметила, что во всех аллеях просвечивали сквозь деревья черные одежды. А она не поверила, когда прочитала в газете, что самое распространенное имя, которым называют новорожденных в Лондоне, – Мухаммед.

Мимо фонтана принцессы Дианы она вышла из парка и направилась к станции метро. Пройдя несколько шагов, она услышала громкий рев ребенка:

– Писать хочу, мама, почему дверь закрыта, я писать хочу.

Рядом с ребенком стояли родители и, не обращая внимания на стенающего малыша, так же громко ругались.

– Что за отель такой ты забронировал? Почему дверь закрыта?! Как мы вовнутрь попадем?! Позвони им, спроси, куда они делись, – кричала женщина на мужа.

– Сама позвони, умная какая! Забронировал, потому что мне Валерка сказал на этом сайте бронировать. Известный зарубежный сайт, между прочим, и не разорится, как наши турфирмы в России, да и денег сразу не берут, только по приезде.

Ребенок вдруг перестал плакать, но через минуту зарыдал вновь, сменилась только тема.

– Мама, я описался, мамаааааа…

– Чем истерику тут разводить, переодела бы ребенка. У тебя ребенок описался, – с сарказмом произнес муж.

– Это у тебя он описался, а не у меня!!! Это ты забронировал паршивый отель, который не работает, – сразу же нашлась что ответить жена.

– Ах, так! – задохнулся от возмущения молодой отец. – Лев, ответь мне, ты у кого описался, у меня или у мамы?

– Я у себя описался, – еще более жалостным голосом заплакал малыш, – вот смотрите. – И он снял шортики, показывая, что они мокрые.

Этот поступок что-то сдвинул в головах его родителей, и они кинулись расстегивать чемоданы и переодевать ребенка в сухую одежду. Тем временем отец решил все-таки взять на себя мужскую роль и решить эту проблему. Он осмотрелся вокруг и, дождавшись, когда с ним поравнялся идущий мимо афроангличанин (иными словами – негр), решительно подошел к нему и изрек:

– Где кий?

И для того, чтобы тот лучше понял, показал на закрытую дверь. От неожиданности негр встал как вкопанный, но расценил вопрос по-своему, видимо, потому, что русский парень превышал его в два раза в весовой категории. Русские бицепсы недвусмысленно проступали под футболкой. На виске у нашего парня пульсировала жилка от напряжения: он выуживал из своего мозга английские слова. Быстро оценив ситуацию, негр сначала оторопел от такой наглости, но потом решил не связываться, быстро вынул ключи из кармана штанов и отдал их горе-мужу.

– О, смотри, Вер, а у него, оказывается, были ключи от нашего отеля. Видала, как я его точно определил.

При этом Вера таким обожающим взглядом посмотрела на мужа, что он почувствовал себя настоящим героем и уже опять, обращаясь к негру, недовольно спросил у него:

– Ну и где это мы шляемся, ребенок описался из-за тебя, – и показал на мокрые шорты сына.

Негр испугался и начал озираться по сторонам, ища защиту. В его глазах мелькнул проблеск надежды: к дому заворачивала полицейская машина. Вот опять ей нужно вмешиваться: сейчас же заберут этих горе-родителей, а ребенка, видимо, ей отдадут на воспитание.

Она быстро подошла к девушке.

– Вы все не так поняли, скорее отдайте ему ключи назад, вон посмотрите – полиция едет.

– Это он нам свои ключи отдал, – быстро сообразила та. – Валик, – властным голосом сказала Вера, – быстро верни ключи.

Валик беспрекословно подчинился, негр схватил свои ключи назад и побежал с ними вдоль дома. Полиция увидела именно этот момент, как негр выхватил ключи у белого и убежал. Машина на секунду остановилась около них, но потом сорвалась с места и понеслась преследовать негра.

У Валика эта ситуация вызвала безудержный смех.

– Давай, давай, уноси ноги подальше. Вот тупой. Ключи мне свои отдал. Ха-ха-ха.

– Давайте уйдем отсюда, – сказала она, боясь, как бы полиция не вернулась. – Зайдем в кафе, и я посмотрю, что у вас там с отелем.

Они познакомились и зашли в паб.

– Так, – обрадовался Валик, – вот хоть пиво попьем, надо стресс снять. Давайте все по Гиннесу ударим, а, девчонки?

Он тут же подозвал официанта, заказал пиво, всякой еды и успокоился только тогда, когда стол стал ломиться от принесенных блюд.

– Вот посмотрите, – достал он несколько бумажек. – Это я из Интернета распечатал. Валерка, мой дружан, всегда на этом сайте отели бронирует. Никаких проблем у него не было, а мне вот не повезло.

– Не повезло ему! Тебе во всем не везет! Валерка-то своей жене шубу норковую купил. А Танька, ну Валеркина жена, знает все про меня, зараза, и говорит: «у кого какая шуба, у того такой и муж». И добавляет: «А у Веры шуба из козла»… Представляете, вот как жить? – почему-то спросила ее совета по главному женскому вопросу Вера.

– Верка, да хватит тебе, сказал – куплю тебе норковую, значит, куплю. Давайте ближе к нашим баранам, а то уже спать хочется, – прервал ее Валик.

– Да, дайте я посмотрю, в чем там дело.

Несколько минут она читала подтверждение брони из Интернета, потом позвонила по телефону и, поговорив, записала на листке адрес. Затем она объяснила, что Валик забронировал так называемые апартаменты.

– Ну да, мы так и хотели, чтобы было, где ребенку молока разогреть, – оживился Валик.

– Так вот, – продолжала она, – посмотрите: в подтверждении написано, что нужно забрать ключи от апартаментов по другому адресу.

– А это далеко? – испугался глава семейства.

– Да нет. Я тут написала, покажешь таксисту и съездишь туда-обратно, – отдала она ему листок с адресом.

Радостный Валик взял бумажку и побежал ловить такси. Вернулся он минут через пятнадцать счастливый и довольный, что все закончилось удачно. Они посидели в пабе еще около часа. Народу стало столько, что не протолкнуться. Сидячих мест не было, у барной стойки вообще люди дышали друг другу в затылок, но народ все прибывал и прибывал.

– А я вот чего не понимаю: они только пьют пиво и ничего не заказывают из закуски. Это что, у них так принято? – посмотрев на нее, спросил Валик. – Да и пиво-то тоже: одну кружку закажут и цедят ее два часа?!

– Ну, что-то типа того, – ответила она, решив не называть настоящую причину.

– Я все равно не понимаю. Я сейчас пока на такси ехал, специально смотрел: все пабы забиты, люди даже на улицах перед ними стоят, потому что внутрь зайти не могут. Гул какой стоит – все общаются, а что, дома нельзя посидеть, поговорить с друзьями? – и опять посмотрел на нее, требуя ответа.

«Ладно, будь что будет – отвечу», – решила она.

– В пабе они ничего не заказывают, потому что это дорого, а домой не приглашают, потому что это же нужно угощать друзей, даже если они пиво с собой принесут, а это опять же дорого…– Нет, ну ты загнула, – расхохотался Валик. – Мы же в Англии. Здесь все люди богатые, не то, что у нас в совке. Так быть не может. Причина в чем-то другом. Им просто так нравится, – и нахмурился, словно вспоминая что-то. – А, вспомнил! У них просто менталитет другой, понимаешь!