В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»
Шрифт:
– А эти шестьдесят долларов в месяц за что? – Не унималась она, стараясь все-таки понять основы организации бизнеса в стране с самым высоким уровнем жизни.
– Это знаешь для чего – вот первое число наступает, мне все деньги шлют. Мне это очень нравится, – с радостью в голосе объяснил Рассел.
– А что вы за эти деньги делаете? – удивилась она.
– Да в общем-то ничего, – ответил Рассел.
– А если кто-то не захочет ежемесячно платить, только один раз купит и больше не будет? Вы у него назад программу отберете, что ли? – продолжала она свое расследование.
– Нет, все останется как есть.
– И что, все платят ни за что? – удивилась она.
– Ну да, практически все. Кто не хочет, тот не платит. Таких – не более одного процента.
«Ладно, что я, в самом деле, прицепилась к его фирме, успею еще все понять», – подумала она.В это время вернулась с работы Салли и они, быстро приготовив ужин, сели на открытой террасе. В доме был включен телевизор, но раздвижная, хоть и стеклянная, дверь закрывала половину экрана.
– А что если нам сменить эту дверь на другую? Я видел – можно сделать дверь, открывающуюся гармошкой, и тогда можно будет отсюда телевизор смотреть, – внезапно поделился новой мыслью Рассел.
Салли эта идея, видимо, не очень заинтересовала.
– Лучше бы вызвал мастера: холодильник показывает неправильную температуру. Вот сломается окончательно, все продукты пропадут! – пыталась она направить мысли Рассела в правильное русло.
– Да, – покладисто согласился он. – Не знаю, как завтра получится, сегодня так был занят – клиенты звонили не переставая. Может, завтра буду по-свободнее от работы в офисе и смогу заняться домашними делами.
Она чуть не подавилась от смеха. Сегодня она была свидетельницей его занятости: пересмотрел все сайты с машинами, мотоциклами и катерами, рассказал ей всю историю австралийского бизнеса и выпил две бутылки вина.
На следующее утро она проснулась в хорошем настроении и, собирая тетради в университет, наткнулась на список ста слов, которые нужно было выучить к сегодняшнему дню. «Ой, совсем забыла. Да ладно, сколько я училась, что-нибудь придумаю, авось пронесет».Проходя мимо спальни супругов, она через открытую дверь увидела, как Рассел аккуратно и с удовольствием раскладывает свои шесть подушек на кровати. Заметив ее взгляд, он, положив последнюю подушку, гордо показал ей на свое произведение башенного искусства и спросил: «Правда, красиво?»
Красивого она в этом ничего не видела, хотя и обожала текстиль в дизайне. Эти подушки не имели никакого отношения к данному термину, а были скорее наглядной иллюстрацией слова «мещанство». Тем не менее, Рассел ждал от нее ответа.
– Вот, смотрите: чтобы поднять каждую подушку с пола и положить ее на кровать, требуется
Она подсчитала быстро – недаром оканчивала физико-математическую школу. Потом она хотела сказать: «Не будет ли вам потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы?», но, к сожалению, уровень английского не позволял ей передать все нюансы этой глубокой мысли.
– Не будет ли вам жалко этого времени? – только и смогла произнести она.
– Я никогда не думал об этом, – растерянно сказал Рассел, – и, кстати, я никак не могу отгадать загадку про цвет автомобиля. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, – продолжал он. – Вот есть такие рисковые люди, которые любят красные автомобили. И они разгоняются на них, потом резко тормозят. Может, именно у красных автомобилей повышенный расход бензина?
Вот это да, такого рассуждения она от него не ожидала. Конечно, это далеко от истины, но, по крайней мере, хоть что-то! По статистике, красные автомобили больше всего покупают женщины-блондинки, точнее, покупают женщинам-блондинкам. К особо рисковым, впрочем, эту категорию отнести сложно; это она точно знала по себе. Скорее, красный автомобиль займет первое место по количеству царапин и вмятин на бампере.
Рассел терпеливо ждал ее ответа.
– Да, такая версия существует, – решила она его похвалить, – и все же правильный ответ другой.
– Какой, какой? Скажи мне, я не могу ни есть, ни спать спокойно, все стараюсь найти правильный ответ, – торопил ее Рассел.
Только теперь она осознала, что в течение несколько дней, которые она живет в этой семье, он постоянно чем-то озабочен. Им будто овладевает какая-то одна мысль, и пока он не устранит причину беспокойства, он не перестанет нервничать. Вчера, например, он увидел сухой лист на пальме и никак не мог найти секатор, чтобы срезать этот лист. Он бегал по дому, открывал все ящички, залезал под крышу – в общем, производил шум и суету до тех пор, пока она не взяла обычный кухонный нож и не срезала этот злополучный лист. Увидев ее с обычным ножом и листом, он очень удивился: видно, не подумал, что лист можно срезать чем-то еще, кроме специального секатора. И он сразу же успокоился, с гордостью прокомментировав: «Я такой человек! Я не могу, когда беспорядок, это меня раздражает».
«Есть диагноз в психиатрии с похожими симптомами. Гордиться здесь абсолютно нечем», – подумала она. Кстати, многие люди этим гордятся, абсолютно не подозревая, что это обычная нервная болезнь. А ее, болезнь, нужно лечить, чтобы позволить жить спокойно себе и, самое главное, окружающим людям.
– Ответ на загадку очень прост, – решила больше не томить его ожиданием она. – Летом черные машины нагреваются сильнее белых, и работающему кондиционеру требуется больше мощности, чтобы охладить салон. Поэтому черные автомобили потребляют бензина больше, чем белые.
– Yes, yes, yes, это так просто! – воскликнул удивленный Рассел. – Я теперь всем буду эту загадку загадывать – пусть все удивляются, какой я умный.
Как он пришел к такому логическому заключению, она не поняла. Но ведь не всегда нужно все понимать, иногда нужно просто принимать, как есть, что она в данном случае и сделала.В университет она опоздала и была очень удивлена даже не тем, что учительница сделала ей замечание, а тем, что вся группа смотрела на нее очень неодобрительно. Во взглядах было написано, что они недовольны, что она отвлекает их от получения знаний.
Она тихо проскользнула на последний ряд и села рядом с отличником группы – китайцем Мао с острова Хайнань, который сосредоточенно смотрел в свою тетрадь и что-то беззвучно повторял, шевеля губами.
Первое занятие проводила скучная учительница, и урок обещал быть таким же унылым и неинтересным. Хорошо, что он был первый, а не последний – но все равно от невыразительного голоса и бесцветной подачи материала непреодолимо тянуло в сон.
Начали почему-то с проверки домашнего задания. А она-то рассчитывала, что это как-то забудется… Учительница вызывала по очереди к доске, и нужно было рассказать перевод десяти слов. Так, все понятно, нужно выбрать слова из середины; затем, пока вызывают других, быстро перевести, а потом поднять руку и ответить, авось раньше не вызовут. Она быстро вынула словарь, перевела слова, составила предложения и, подняв руку, вышла к доске. «Молодец, – похвалила ее учительница, – вот посмотрите, как нужно готовиться к занятиям». Ее поставили в пример всей группе. Все захлопали в ладоши. Она вернулась на свое место и могла спокойно сидеть и ничего не делать, пока отвечают другие. Хотя, конечно же, нужно было слушать, что говорят другие, и запоминать. Тут ее взгляд упал на тетрадь соседа, аккуратно испещренную иероглифами.
– Что это? – удивилась она.
– Это перевод ста слов и предложения к каждому слову, – пояснил ей Мао.
Она еле сдержала смех. Ну конечно, они же на китайский переводят. Бедные…
– Сколько же ты времени на это потратил? – удивленно спросила она.
– Немного. Я домой вернулся в восемь вечера, поужинал, потом часов шесть делал домашнее задание, и еще два часа удалось поспать. Но я все успел! А ты сколько времени готовилась? Ты даже наизусть все успела выучить.
«Вот так они нас всех и победят», – подумала она, а вслух сказала:
– Приблизительно столько же, просто у нас русские буквы быстрее пишутся, поэтому я дольше спала.
– Ну уж нет! – рассмеялся Мао. – По-китайски очень легко писать, вот смотри.
Он за одну секунду написал иероглиф. Рука его буквально летала в воздухе.
– Что это означает? – поинтересовалась она.
– Это означает: «Птица взлетела и через несколько секунд была похожа на точку во Вселенной». А чтобы тебе это написать по-русски, сколько нужно времени? У меня друг в Москве учится, говорит, что ему там трудно. И даже не потому, что в России холодно, а потому, что очень сложно русский язык выучить. Образование в России дешевле, и оно очень хорошее, но из-за языка все едут учиться в англоязычные страны, – разумно объяснил ей Мао.
«Хорошо, что русский язык сложный». Первый раз в жизни она поняла, что морозы хоть от чего-то спасают. Может, эта мысль и не была очень хорошей, но она промелькнула в ее сознании. Это невидимая граница позволяет русским студентам не ходить на лекции, не готовиться к экзаменам, пить пиво и веселиться. Ведь студенческие годы – они для этого, а не для того, чтобы всю ночь готовить домашнее задание и спать по два часа в сутки. За наш народ она спокойна. Никто нам еще долго не составит конкуренции в России на рынке труда. Но и жить мы будем так, как живем, «лучше» не получится. Мы же не китайцы, чтобы много учиться и работать…Следующий урок должна была вести Карла. Она влетела в класс во время звонка и тут же включила всех в игру ответов и вопросов. Переход был разительный, все сразу проснулись и были готовы воспринимать новую информацию.
Потом она опять распределила группу на пары и дала новую тему для обсуждения. Ее партнером оказалась девушка из Саудовской Аравии, с закрытым платком ртом. Она стала что-то рассказывать, но мало того, что она плохо говорила, вдобавок с сильным акцентом, да еще платок глушил звук ее речи. Видно было, что Фарида волнуется: она без конца заглядывала в свою тетрадку, сплошь исписанную арабской вязью.
Вот интересно – они три дня учатся, она свою тетрадку еще даже не открывала ни разу, а эти все уже половину исписали. Вот это разница в менталитетах! Они задание воспринимают как приказ, который обязательно нужно выполнить. В России же домашнее задание воспринимается учениками как тест на то, кто найдет лучший способ его не сделать. А если ты не сделал задание и тебя не поймали – ты вообще супрергерой.
Ну да ладно, нужно попытаться понять, что говорит ее соседка. Она долго пыталась что-то разобрать, но поняла, что это бесполезно. Карла подошла к ней и сделала замечание: она не должна молчать, общение предполагает активное слушание, когда нужно задавать вопросы.Ну вот. Мало того, что она ничего не может разобрать из-за того, что эта девушка строгая мусульманка, да еще она виновата оказалась. И вообще, что это за обучение такое – разговаривать с людьми, которые сами знают английский хуже нее? Еле-еле она досидела до конца урока и после его окончания подошла к учительнице.
– А когда нас будут учить правильному произношению? – поинтересовалась она.
– Произношению? – удивилась Карла, – а почему ты спрашиваешь?
– Потому что у меня ужасное произношение, и я хотела бы его улучшить. Чтобы по возможности разговаривать без акцента, – объяснила она свой вопрос.
– Ты очень хорошо разговариваешь, я тебя прекрасно понимаю, – успокоила ее Карла.
Она попробовала продолжить тему, но Карла, повернувшись к классу, громко сказала:
– Записываем домашнее задание. К завтрашнему дню надо найти интересную статью в газете и написать сочинение, о чем эта статья, чем она вас удивила, и почему вы хотите рассказать о ней другим людям. Урок закончен, – весело бросила она напоследок и унеслась из класса.
Карла не ответила на ее вопрос, но она не расстроилась: нечего зря переживать, всему свое время. Наверняка произношению будет уделено основное внимание, только позже. В этом можно было не сомневаться.
Она вернулась домой с большим желанием прямо сразу найти статью и выполнить домашнее задание. Она уже представляла себе, как послушные китайцы, японцы и корейцы уже вернулись домой, и скрепят ручками. Ничего, она тоже напишет сочинение не хуже других. У нее появился какой-то азарт – показать всем, что русские самые-самые. Какие – самые-самые, она не смогла придумать, – ну, в общем, лучшие.
Войдя в дом, она сразу же столкнулась с бесцельно слоняющимся по квартире Расселом.
– О! – воскликнул он, – Я ждал твоего прихода. Я тебе хочу загадать загадку.
Какая еще загадка, уроки учить надо. «Сейчас проболтаю с ним ни о чем и буду в рейтинге класса самая последняя». Но не слушать было неприлично.
– Ладно, давайте свою загадку.
Рассел загадочно улыбнулся и предупредил ее, что загадка очень-очень сложная.
– Я поняла, – поторопила она его, – давайте, загадывайте.
– У ваших родителей есть ребенок, но он вам не брат и не сестра. Кто он?
Видимо, он заметил сильное удивление на ее лице и практически запрыгал на одной ножке от произведенного эффекта.
– Я же говорил, говорил, что вы никогда не догадаетесь! Но я вам даю неделю на то, чтобы ее разгадать, – смилостивился он.
– «Хорошо», – только и смогла произнести она. Что это было? Эта загадка – для деток из младшей группы детского сада. Она прекрасно помнит, как загадывала своей дочке такие загадки, когда ей было годика три. И маленькая дочка била ладошкой себя в грудь и лепетала: этот ребенок – я. Ладно, проехали. Это их лучшая жизнь, пусть ей и наслаждаются.
В это время с кухни донесся чей-то голос.
– Это нам холодильник ремонтируют, – объяснил Рассел. – Реле сломалось. Вот пришел мастер. Это будет стоить 700 $.
– Сколько-сколько?
У нее на даче тоже постоянно выходит из строя реле у холодильника. Приезжает мастер и за 500 рублей все чинит.
Рассел подумал, что она просто не расслышала, и повторил цену, поясняя, что только вызов мастера, даже если бы он ничего не сделал, стоил бы 200 $, просто за визит.
Рассел ушел принимать работу, а она принялась просматривать газеты.В газетах было много информации о разных странах мира. Статьи о России встречались очень редко и были написаны в очень негативном ключе.
Она долго не могла найти ничего интересного, как вдруг наткнулась на очень занимательную статью об австралийской недвижимости. Это была статья о женщине-пенсионерке, которая рассказывала, как она зарабатывает деньги. Она берет кредит в банке – один миллион долларов (столько стоят дома в Австралии), покупает дом и сдает его в аренду. Ежемесячно она получает арендную плату, из которой она выплачивает процент по кредиту – 3 % в год, коммунальные платежи, налог с дохода. У нее остается 800-1000 долларов в месяц прибыли. Через пять лет старушка продает за один миллион сто тысяч рублей, с прибылью 100 000 $, возвращает кредит в банк и, заплатив с прибыли 50 % налогов государству, получает еще 50000$ чистыми. Неплохая прибавка к пенсии, но уж очень фантастически звучит. Может, она что-то не так поняла? Нужно спросить у Рассела.
Она полистала еще газеты, но ничего более интересного не обнаружила.
Когда Рассел вернулся, она показала ему статью и попыталась выяснить следующий вопрос: если так легко взять кредит, то кому же тогда можно сдать этот дом в аренду? Все могут покупать себе дома сами.
– Всем подряд кредиты не дают, нужно иметь собственные средства на счету: 100 000–200 000 $. Но в статье все правда. А что, в России не так? – поинтересовался он.
– Нет, конечно. Во-первых, у нас кредиты под 20–30 % в год. Уже с первого месяца ты должен выплачивать не только проценты банку, но и сам кредит. В вашем же случае кредит можно вообще не выплачивать несколько лет, платить только проценты. Сказочные условия.
– Сколько-сколько? – Он даже испугался,
услышав эту цифру. У нас 3–4 % в год, и это очень много. Как же вы так живете?На этот вопрос она решила не отвечать. Вместо этого спросила:
– А ты тоже так делаешь?
– Да, конечно. Только я покупаю дома в Порт-Хэдлэнде, это у нас такой город есть на севере Австралии, ближе к экватору. Там добывают железную руду, и располагается самый большой в этом регионе порт, поставляющий руду всем азиатским странам. Там я купил уже два дома и хочу третий купить. У меня за вычетом всех расходов с одного дома доход полторы тысячи долларов в месяц.
– Как интересно, – сказала она. – А какие у вас там дома и за сколько вы их сдаете в аренду?
– Обычный дом с двумя спальнями; арендная плата – 1700 долларов в неделю.
– Ничего себе! Так дорого, – удивилась она, – Кто же снимает такие дома?
– Предприятия снимают квартиры для вахтенных рабочих, которые добывают железную руду, – пояснил Рассел.
– Почему же владельцы предприятий не построят более дешевое жилье, зачем же так дорого снимать? Вон сколько пустой земли в Австралии, – не поняла она.
– Да как же они построят, если эти фирмы специализируются на добыче руды, а не на строительстве? Да и потом, там нет свободной земли, она вся принадлежит аборигенам. Вот так-то, – радостно закончил Рассел.
– Понятно, – протянула она, хотя ей было ничего не понятно. – А дома-то вы как покупаете? Туда же далеко лететь, больше денег потратишь.
– Я там и не был ни разу и домов не видел. У меня там агент, она мне по электронной почте фотографии присылает, так что никаких проблем, – продолжал удивлять ее Рассел.
Больше удивляться не было сил, да и время уже было заняться домашним заданием.
Она быстро набрала на компьютере свое сочинение, в это время в офис зашел Рассел. Стоя за ее спиной, он заметил несколько ошибок и предложил ей помочь.
«Вот здорово, – подумала она. – Получу лучшую отметку. Я же одна там из России. Нужно об имидже страны заботиться».
Исправленный вариант она распечатала и положила в красивую папку. «Какая я молодец!», – похвалила она сама себя, предвкушая будущую победу.
На следующий день, войдя в класс, она гордо села на первую парту. Какое это все-таки замечательное чувство, когда ты понимаешь, что тебе «не страшны ни бури, ни грозы». Хоть бы ее первой вызвали.
Урок, как всегда, начался вовремя. Опоздавших не было. Карла влетела в последнюю минуту и, оглядев класс, сказала:
– Сейчас быстро проверим домашнее задание и перейдем к чтению очень интересного текста про Россию.
«Этого только не хватало», – подумала она. Опять какие-нибудь гадости написали, а мне слушай. И не уйти – урок ведь все-таки.
Карла вызывала по очереди всех студентов. Нужно было выйти, рассказать статью своими словами, потом отдать учительнице листок с написанным вариантом. Та быстро проверяла и говорила оценку по десятибалльной шкале.
Все, что она пока слышала, ей абсолютно не нравилось. Новости были неинтересными, а изложение – серым и бесцветным. Причем было видно, что сами авторы не в восторге от этих новостей – про спорт, про машины, про океанские волны. В конце выступления выделялось время на вопросы и ответы. Но никто вопросов не задавал – было неинтересно.
Все студенты азиатского происхождения имели большие проблемы с произношением, и, хотя обладали большим словарным запасом, понять их было невозможно, к тому же их речь была невыразительной и однотонной. Тем не менее, Карла хвалила каждого и ставила достаточно высокие оценки: шесть, семь, восемь баллов. Она объяснила, что в силу национальных особенностей им очень трудно перестроить свой речевой аппарат, и буквально взрывалась от радости, когда корейцу удавалось более-менее чисто произнести какое-нибудь английское слово.
Наступила ее очередь. Она громким, поставленным на многочисленных тренингах по ораторскому искусству голосом начала рассказывать историю про старушку-пенсионерку и ее риэлторский бизнес. Все оживились. Глаза студентов устремились на нее. После того как она закончила, все наперебой стали задавать ей вопросы, настолько их удивила эта история про кредиты, которые «не нужно возвращать». Видимо, и в других странах о таких возможностях тоже не слышали. Сначала ей вообще никто не поверил, и Карле пришлось подтверждать, что это действительно правда; мало того, она и сама так делает. Обсуждение вылилось в бурную дискуссию, и никто не заметил, что уже началась перемена. Карла вынуждена была остановить обсуждение. Было видно, что она очень довольна ее ответом. Посмотрев в ее листок и сделав только одно исправление (все предыдущие работы она возвращала испещренными красной ручкой), Карла сказала:
– К сожалению, я не могу поставить вам больше трех баллов.
– Это по десятибалльной шкале? – не удержалась она.
– Да. Абсолютно не соблюдены нормы письма, о которых мы с вами говорили вначале. Текст написан шрифтом 10 кеглей, а нужно 12. Нужно писать через двойной интервал, чтобы удобно было проверять и было место для исправлений. Не выделены абзацы и нет красных строк.
– Так у меня же нет ошибок! Зачем же место для исправлений? – возмутилась она.
– Кстати, отсутствие ошибок и использованные слова говорят о том, что вам это все написал или исправил носитель языка. На вашей ступени у вас не может быть такого владения грамматикой и лексикой. За это я еще снизила балл, а если это еще раз повторится, то работа не будет зачтена. Это повлияет на итоговый балл вашего сертификата, который вы получите в конце обучения. Он очень важен для вас, потому что с ним вы уже сможете поступать в любой университет мира и устраиваться на работу. Подумайте об этом. В ваших интересах получить как можно более высокий балл. У вас была хорошая новость, хорошая подача материала и контакт с аудиторией.
Вообще, русские и итальянцы имеют один из самых «мобильных» речевых аппаратов, который дает возможность правильно имитировать звуки. В следующий раз, когда вы учтете все мои замечания, я с удовольствием поставлю высший балл. У вас есть к этому все задатки. А теперь – ланч, после ланча читаем про Россию.Во время ланча, который длился полтора часа на небольшой прилегающей территории сквера, все сгруппировались по национальностям. Вот в уголке сидят молодые девушки в паранджах, недалеко расположилась шумная компания жестикулирующих итальянцев, на траве разложили принесенные с собой миски китайцы. Поскольку она была единственной русской в этом университете (не исключено, что за все годы его существования), она вынуждена была обедать одна.
Конечно, она могла бы подойти к любой группе и все были бы рады ее приходу, но им бы было неудобно – она не понимает их языка, а разговаривать по-английски в обед не было желания. Хотелось отдохнуть.
В 500 метрах от их корпуса был главный корпус университета, стоящий на берегу большой лагуны. Обычно она покупала себе что-нибудь в буфете и ходила туда по тенистой тропинке через эвкалиптовый лес. Она сидела одна на лавочке на берегу, только яхты и катера проплывали мимо. Зрелище было сказочное. Невозможно было поверить, что это ее жизнь: она здесь учится и ходит на ланч к берегу океана.
В этот день она купила себе что-то типа пирога с творогом, бутылку воды и направилась на свою лавочку на берегу. Подойдя поближе, она заметила, что лавочка занята – там уже сидела молоденькая узкоглазая девушка. Не возвращаться же – подумала она и попросила разрешения сесть рядом. Та с радостью молча закивала головой.
– Как тебя зовут? – спросила она девушку.
– Май, – ответила та и уже по слогам с трудом произнесла:
– А как те-бя зо-вут?
Она представилась, и спросила Май, из какой она страны.
– Я живу в Таиланде, – так же по слогам ответила та, – А ты где?
– А я живу в России.
– В России, – задумчиво повторила Май.
«Странно, – подумала она. – Обычно при слове Россия все начинают удивляться и говорить «холодно», или «Горбачев», или «Путин». А тут какая-то странная реакция».
– А ты знаешь, где Россия? – на всякий случай поинтересовалась она.
– Нет, а где? – тихо спросила ее Май.
Удивиться этому она не смогла. Она не знала, как этому можно удивиться. Как описать этот шок, который она испытала. На дворе XXI век! Как такое может быть? Но она быстро успокоилась и, взяв в руки прутик, начала на песке рисовать карту мира. Начала она с Китая, потом нарисовала маленький овальчик Tаиланда, потом внизу нарисовала кружок побольше – и объяснила, что они сейчас находятся здесь, и это – Австралия. Потом обвела весь свободный песок у скамейки и написала «Russia». Воткнув в середину прутик, она громко сказала:
– Вот смотри, где Россия.
Тайка Май тихонько покачала головой и произнесла по слогам:
– Ve-ry big (Очень большая).
Больше она ничего не произнесла, только беззвучно шевелила губами. То ли ее ничего не удивило, то ли, наоборот, она была так потрясена, что у нее не было слов. А скорее всего, она их просто не знала по-английски, ведь, ее уровень изучения языка был начальный – «Full Beginner».
Вернувшись с ланча, все получили текст для чтения. Он назывался «Самое холодное место на земле», речь шла про Чукотку. Но, как ни странно, главным героем статьи был Роман Абрамович. В статье рассказывалось, как он прилетает на Чукотку на собственном «Боинге», как он заботился о местных жителях, когда был губернатором Чукотки, как строил там на свои деньги больницы, супермаркеты и школы, так что местные жители даже делят свою жизнь на «до Абрамовича» и «после Абрамовича». Она читала эту статью, и ей было очень интересно, по какой причине в этот учебник английского языка для студентов всего мира поместили эту статью. В ней вроде не было ничего отрицательного, как во всех предыдущих газетных статьях. Но не успела она додумать эту мысль, как учительница начала задавать вопросы.
– Где жители не используют холодильники?
Вся группа хором отвечала:
– На Чукотке!
– Где слишком холодно, чтобы играть в футбол?
– На Чукотке!
– Где цветы только искусственные?
– На Чукотке.
Все это время она ловила на себе сочувственные взгляды соседей. Она долго не могла понять, почему, пока ее сосед китаец Кин не сказал: «Да, холодно там у вас, в России». Убеждать его, что Чукотка ближе к Китаю, чем к России, она не стала, но пожалела, что в их расписании нет урока географии. Многим бы он сильно пригодился.
В это время один из студентов, здоровый кореец Лео, громко захрапел на задней парте. Из всей группы его показатели были самыми низкими. Он постоянно опаздывал: ночами, видимо, тусовался, перемещаясь из бара в бар – в общем, был очень похож на обычного русского парня. Когда Карла заметила, что он спит, она подошла к нему, разбудила и попросила ответить на вопрос: «Какая связь между футбольным клубом «Челси» и Чукоткой?».
Спросонья он вообще не понял, где он, потом понял и очень испугался. Интересно, что в классе стояла звонкая тишина – никто не подсказывал. Ей стало жалко Лео: тоже мне – друзья называются. Из одной страны, едят в обед вместе, а тут каждый сам за себя! Карла повторила вопрос, и Лео выпалил: «И то и другое на букву «Ч» начинается». Все захохотали, включая самого Лео. Он не понял, правильно он ответил или нет, но был рад, что рассмешил всех.
Урок уже подходил к концу, когда тихая Салима, как первоклассница, подняла руку и спросила: «А все-таки, почему такой богатый человек живет на Чукотке?»
Она оглянулась и увидела несколько поднятых рук.
– Он любит ловить рыбу из лунки, – предположил один.
– Он очень хороший человек, – выкрикнул другой.
– Он очень любит чукчей, – нашелся третий.
Карла согласно кивала головой, а потом, вдруг обратившись к ней, спросила, что она думает по этому вопросу – ведь Абрамович ее соотечественник.
– Все правильно: он хороший человек и любит чукчей. Очень правильно подмечено, – сказала она, решая лучше ничего от себя не добавлять. «Экономику и политику России описать за одну минуту невозможно», – уже про себя подумала она.
– Ну, тогда на сегодня урок закончен, – с удовлетворением произнесла Карла. – К следующему уроку вы должны будете найти в библиотеке или в магазине книгу на английском языке, за оставшееся время прочитать ее и написать рецензию. Это будет вашей дипломной работой. Это очень серьезно: оценка пойдет в ваш сертификат. Поэтому прошу всех (тут Карла посмотрела пристально именно на нее) отнестись к заданию очень ответственно! На следующее занятие жду вас с книгами. Карла попрощалась и буквально испарилась из класса.В четверг утром она проснулась абсолютно счастливая: рано вставать не нужно – сегодня у нее занятия с обеда. Можно проваляться полдня в постели. Хотя нет, нужно же книжку где-то взять. «Спрошу у Салли, – подумала она. – У них наверняка есть книги, вот и выберу что-нибудь».
Книг в доме Салли и Рассела не оказалось. То есть абсолютно. Причем Салли была так удивлена ее вопросу, словно она попросила у нее ядерный коллайдер.
– Книги? Нет у нас книг, да и не было никогда. Мы только местные газеты читаем, чтобы знать, когда овощной рынок работает. Но ты можешь с нами в супермаркет поехать, сегодня же четверг. Там большой торговый центр и книжный магазин есть, поедешь? – спросила ее Салли.
– Да, конечно, и продуктов себе куплю заодно.
– Только мы сначала пойдем на пляж с собакой гулять, потом завезем ее и тебя заберем. Или, если хочешь, можешь с нами на пляж прогуляться.
– Давайте пойду на пляж, позагораю хоть, – согласилась она, но потом вспомнила свою прошлую прогулку и решила одеться потеплее.
Не зря она одевалась! Ветер был ледяной. Ее флисовая куртка, которую она надевала зимой в Австрии, когда каталась на горных лыжах, оказалась как никогда кстати.
Их компания выглядела комично. Рассел и Салли в шортах и босиком шлепали по мокрому песку. Рядом с ними шла она в зимней куртке, кроссовках, джинсах и бейсболке. Навстречу, как и в прошлый раз, попадались люди; все повторялось пятьдесят раз с точностью до одного слова:
– How going?
– О\'кей! – широкая улыбка.
– Сегодня ветер, не правда ли?
– Да.
– А вчера вроде говорили, что ветра быть не должно, и надо же, ветер.
– Ну, прогноз на завтра вроде без ветра.
– Будем надеяться, что завтра будет теплее.
Пока они дошли до кафе, она поняла, как она устала от этой пустой болтовни уже на второй прогулке. А если тут всю жизнь жить? «Везет же тем, кто в парандже ходит – по крайней мере, не нужно со всеми здороваться», – впервые в жизни позавидовала она бедным женщинам Ближнего Востока.