В круге первом

Обстоятельно записал и прокомментировал это обсуждение, проведённое Твардовским, сам А. С. [20] .

«В тех же днях, – продолжает он, – настоянием Лакшина был заключён со мною и договор на роман <…>

И в нормальной стране – чего теперь ещё надо было ждать? Запускать роман в набор, и всё. А у нас решение редакции было – ноль, ничто. Теперь-то и надо было голову ломать: как быть?

Но кроме обычной подачи в цензуру на зарез – что мог придумать А. Т.? Опять показать тому же Лебедеву? (В. С. Лебедев – помощник Н. С. Хрущёва; через Лебедева Твардовский передал на самый верх рассказ «Один день Ивана Денисовича». – В. Р.) – “Я думаю, – говорил А. Т., – если Лебедеву что в романе и пригрезится, то не пойдёт же он… Это ему самому невыгодно…”

20

См.: Л. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. С. 99—104.

Лебедев, разумеется, не пошёл, – но не пошёл и роман. <…> был август 1964, и, наверно, ощущал уже Лебедев, как топка становится почва под ногами его шефа. Уж не раз он, наверно, раскаивался, что запятнал свою репутацию мною.

А. Т. дал ему на пробу только четверть романа, сказав: “Первая часть. Над остальными работает”.

Тут случилось так, что у А. Т. произошло столкновение с Лебедевым из-за Эренбурга. <…>

Из-за глав моего романа раздражение ещё усилилось. Лебедев объявил их клеветой на советский строй. А. Т. попросил объяснений. Лебедев ответил единственным примером: “Разве наши министерства работали ночами? Да ещё так – в шашки играют…” И посоветовал: “Спрячьте роман подальше, чтобы никто не видел”. <…>

На том и кончилось пока “движение” “Круга”. Правда, ещё в проспекте на 1965 год Твардовский посмел объявить, что я работаю “над большим романом для журнала”» [21] .

В октябре 1964 г., после падения Хрущёва, под чьим нажимом был напечатан «Один день Ивана Денисовича», А. С. попросил Твардовского вернуть роман «В круге первом»: «Я опасался, что вот-вот придут проверить сейф “Нового мира”, изымут мой роман – и сверзимся мы с Твардовским далеко в преисподнюю» [22] . На случай обыска в редакции А. С. предложил подменить «Круг» повестью «Раковый корпус».

21

Там же. С. 104, 105.

22

Там же. С. 107.

«Твардовский не согласился: “Я лукавить не могу”. И успокаивал Солженицына: “Пока я редактор, роман лежит в несгораемом шкафу и никто его не посмеет тронуть”» [23] .

В том же октябре, 31 числа, «Круг-87», углублённый и заострённый в деталях летом 1964 г. в Эстонии, на хуторе под Выру, был переправлен на Запад. По просьбе А. С. микрофильм романа вывез старший сын писателя Л. Н. Андреева, Вадим Леонидович, живший в Женеве.

Почти год спустя, 7 сентября 1965 г., чувствуя, что готовится крутой возврат к сталинизму, А. С. дожимает Твардовского и забирает из «новомирского» сейфа все три остававшихся там экземпляра «Круга» (по 839 машинописных страниц каждый) и прямо в чемодане оставляет на квартире супругов Вениамина Львовича и Сусанны Лазаревны Теушей, где три года благополучно хранился (в проигрывателе) архив писателя, только недавно переправленный в другое место. Правда, В. Л. Теуш, антропософ, профессор-пенсионер, автор статьи об «Одном дне Ивана Денисовича», вынимал из проигрывателя почитать то одну, то другую вещь, забывая положить их обратно, а на лето, перед общим разъездом из Москвы, передал своему другу и последователю в антропософии И. И. Зильбербергу пьесы «Пир победителей» и «Республика труда», лагерные стихи и «крохотки». И всё это вместе с «Кругом» захватили гэбисты, придя 11 сентября, в промежутке между арестами А. Д. Синявского (8 сентября) и Ю. М. Даниэля (12 сентября), с обыском одновременно к Теушам и Зильбербергу.

23

Владимир Лакшин. «Новый мир» во времена Хрущёва. С. 253.

Теперь, 20 сентября, для легализации романа А. С. попросил Твардовского положить в редакционный сейф экземпляр «Круга» (по-видимому, тот самый экземпляр «новомирской» перепечатки, который перед обсуждением романа на редколлегии был вручён автору для доработки). Но Твардовский отказался принимать арестованный роман. Тогда А. С. отдал 2 ноября 1965 г. этот машинописный экземпляр романа (с обширной авторской правкой) на хранение в Центральный государственный архив литературы и искусства.

Сам А. С. ожидал ареста. Но на этот раз власти ограничились тем, что использовали архив для дискредитации писателя в доверительных беседах, на инструктажах и установочных лекциях. 5 октября Комитет госбезопасности направил в ЦК КПСС «аннотацию по рукописи <…> романа “В круге первом” и другим неопубликованным произведениям, изъятым при обыске 11 сентября 1965 г.» [24] . В тот же день КГБ отправляет в Отдел культуры ЦК «один экземпляр рукописи романа А. СОЛЖЕНИЦЫНА “В круге первом”, пьес “Республика труда” (под псевдонимом Степана Хлынова) и “Пир победителей”, а также поэму “Невесёлая повесть”, этюды и крохотные рассказы <…>» [25] .

24

Кремлёвский самосуд: Секретные документы Политбюро о писателе А. Солженицыне: Сборник документов. М.: Родина; Edition q, 1994. С. 8.

25

Там же. С. 25.

4 января 1966 г. председатель КГБ и Генпрокурор информируют ЦК, что «в настоящее время» с изъятыми и размноженными «рукописями неопубликованных произведений Солженицына А. И.», «с согласия Секретариата ЦК КПСС, знакомятся некоторые писатели (по списку)» [26] .

29 января 1966 г. Отдел культуры докладывает ЦК:

«С рукописями уже ознакомились секретари правления Союза писателей СССР тт. Бровка, Сурков, Грибачёв, Кожевников, Чаковский, Воронков, секретарь правления Союза писателей РСФСР т. Алексеев, главный редактор журнала “Иностранная литература” т. Рюриков. Знакомятся с рукописями секретари правления СП СССР тт. Федин, Тихонов, Марков, директор Института мировой литературы им. Горького т. Анисимов. Не взяли рукописи тт. Леонов и Твардовский; последний – ссылаясь на то, что почти все эти произведения он читал, кроме пьесы “Пир победителей”, которую, однако, также отказался прочитать. Тов. Симонов ознакомился только с романом “В круге первом”, от чтения остальных произведений наотрез отказался» [27] .

26

Там же. С. 28.

27

Там же. С. 30.

Весной 1966 г. до А. С. «дошёл первый рассказ, что кто-то из ЦК не в закрытой комнате и не под расписку, а запросто в автомобиле передавал почитать <…> роман Межелайтису». «Весною 66-го, месяц за месяцем, из одних уст и из других, рассказы накладывались: издали и роман, и “Пир победителей”! и дают читать! Кто же даёт? Очевидно ЦК, туда это всё перешло из ЧК. Кому дают? Крупным партийным боссам (но те не очень-то читчики, ленивы, нелюбознательны), и крупным чинам творческих союзов. Вот прочёл Хренников, и на заседании композиторов загадочно угрожает: “Да вы знаете, какие он пьесы пишет? В прежнее время его б за такую пьесу расстреляли!” Вот прочёл Сурков и разъясняет, что я – классовый враг (какому классу?). Вот сел изучать мой роман Кочетов, может что-нибудь украдёт» [28] . Выступая в Институте востоковедения 30 ноября 1966 г., А. С. жёстко говорил об этом, а затем прочитал из романа «В круге первом» главы о разоблачении стукачей («Сто сорок семь рублей» и др.). «Мой роман “В круге первом” (35 авт. листов) скоро два года как отнят у меня государственной безопасностью, и этим задерживается его редакционное движение, – заявил А. С. в письме 4-му Всесоюзному съезду Союза советских писателей (16 мая 1967). – Напротив, ещё при моей жизни, вопреки моей воле и даже без моего ведома, этот роман “издан” противоестественным “закрытым” изданием для чтения в избранном неназываемом кругу. Добиться публичного чтения, открытого обсуждения романа, отвратить злоупотребления и плагиат я не в силах. Мой роман показывают литературным чиновникам, от большинства же писателей прячут» [29] .

28

А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. С. 141.

29

Александр Солженицын. Публицистика. Т. 2. С. 31.

Параллельно с 1966 г. смягчённая, «новомирская» редакция «Круга» распространяется в Самиздате.

В марте 1967 г. А. С. поручает дочери В. Л. Андреева, журналистке Ольге Карлайл, как можно быстрее издать роман на Западе. Однако только в феврале 1968 г. она подписывает договор с нью-йоркским издательством Harper & Row. Книга вышла в США в сентябре того же года с массой нелепостей в переводе. Не многим лучше оказался и другой перевод, выпущенный следом в Англии (London: Collins; Harvill P., 1968). Французы и немцы переводили роман с американского издания, добавив ещё и свои промахи (Paris: Laffont, <1968>; <Frankfurt a. M.>: S. Fischer, <1968>). Горестную историю издания «Круга» на Западе А. С. рассказал в книге «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов: Очерки изгнания» («Новый мир». 1998. № 11. С. 100–102). Но всё же в начале 1969 г. роман был удостоен премии французских журналистов как лучшая иностранная книга (вместе с повестью «Раковый корпус»). И в том же 1969 г. парижское издательство YMCA-Press выпустило роман «В круге первом» на русском языке.

На немецкое издание «Круга» откликнулся Генрих Бёлль в статье «Мир под арестом: О романе Александра Солженицына “В круге первом”» (1969):

«У романа Солженицына “В круге первом” (С. Фишер, 1968) огромные своды, множество перекрытий, несколько измерений: повествовательное, духовное, историко-политическое, социальное; его арки перекинуты над множеством страниц и сторон, это собор среди романов, с точно выверенной статикой, которая не подводит <…> Естественно, пугающая диалектика ввиду столь грандиозного создания состоит в том, что оно обобщает и озаряет чудовищные груды истории и страдания. <…>

Книга Солженицына начинается издалека <…>; у неё дыхание Толстого и дух Достоевского, хотя в XIX веке да и в сегодняшнем литературоведении они считаются парой противоположных духов; и при всём этом в ней безошибочно узнаётся Солженицын. Оставляя позади Сартра и Камю, он довершает древнее противопоставление “воли” и “тюрьмы” – не образно, не философски, но на самом материале, лишённом подпорок, предписаний и надуманности» [30] .

В то время, когда в США готовилось издание «Круга-87», писатель восстанавливает «Круг-96» (пятая редакция). Работа продолжается с 5 июня по 18 сентября 1968 г. О ходе её дают представление пунктирные записи Н. А. Решетовской:

30

«Иностранная литература». 1989. № 8. С. 229–230, 231; перевод с нем. Г. М. Дашевского.

«23 июня. С. закончил сегодня первую сталинскую главу.

24 июня. С. пишет "Этюд о великой жизни". На этот раз без иронии, совсем иначе.

26 июля. С. работает над новой главой: Иннокентий и Клара гуляют в наших местах (в окрестностях деревни Рождество, между полустанком Башкино Московско-Киевской железной дороги и Киевским шоссе. – В. Р.). Говорит: “У меня всё загнано в коробку, не хватает простора – он будет в этой главе”.

27 июля. С. после завтрака устроил велосипедную прогулку по тем местам, где гуляют Иннокентий с Кларой: деревня, церковь, кладбище, простор полей.

19 августа. С. после поездки в Москву никак не настроится. Он пишет новую главу – Иннокентий у дяди в Калинине. Нервничает.

21 августа. С. очень горюет, что затянулась работа над романом.

24 августа. С. кончил шестьдесят первую главу (Иннокентий у дяди). Ещё предстоит сложность в связи с переделкой прокурорских глав. Потом будет легче.

27 августа. С. с воодушевлением заново пересоздаёт спор Сологдина с Рубиным. Горит! Новые находки! Образ Сологдина развивается, хоть он этого и не планировал. Говорит, что с наслаждением работает над романом. Ощущение, будто создаёт архитектурное сооружение – показывает руками ступеньки вверх!

30 августа. С. пишет продолжение спора Сологдина с Рубиным» [31] .

31

Наталья Решетовская. Александр Солженицын и читающая Россия. С. 358–359.