Губки надув невинно,юный храня задор,в вальсе кружит Мальвинас графом, несущим вздор.Дыбясь волной упрямой,рвётся из лифа грудь.Стала Мальвина дамойи раздалась чуть-чуть.Князю она кивает,щуря дразнящий глаз.А у окна зеваетмуж её Карабас:вперился он в журнальчик,галстук кропя вином.Жаль, длинноносый мальчик,в сущности, был бревноми неудач лавинав нём придавила ум…С бала спешит Мальвина,полная грустных дум.Дома она решаетплатья сменить фасони наконец вкушаетвзбитый, как сливки, сон.
Волшебник – ученику
С людьми быть можешь суров,однако судить не спеши:сквозь лживый
внешний покровпроникни в глубины души.А коль проник, не робей,в зрачки человеку взгляни:плохого парня убей,хорошему парню кивни.Житье загробное – чушь:наш путь завершается здесь.Плохое дело разрушь,в хорошее дело не лезь.Привычно свой ад и райс пеленок мы носим в груди.Чудовищ ночных карай,от ангельских глаз уйди.
Куклы – кукловоду
Не думай, что ты оживляешь нас:семь лет мы тайком живем.Мы будем сражаться на этот рази нити твои порвем.Семь лет в своем шоу ты нас терзал —взбесился бы и гранит.И мы ради денег смешили зал,хоть нас от людей тошнит.Довольно комедии. Пробил час,итог подведем в конце.Мы будем сражаться на этот разс Фортуной в твоем лице.Не думай, что знаешь любой наш шаг,что куклы с пути свернут.Уколы булавочных наших шпаггордыню твою проткнут.Сверкания молнии на клинкахтебе не сулят добра.Ведь мы не игрушки в твоих руках —давно бы понять пора.Но мы не прикончим тебя, злодей,а только испортим грим,потом, сея панику средь людей,прорвемся в бою к своим.Тебе ж на прощанье обрежем ус,отвесив под зад пинок…Достань нас из ящика, подлый трус!Последний уже звонок!
Трезвость
Когда на душе паскудно,для пьянки ищу двоих,но стало чертовски труднов толпе различать своих.Ханыги моей плеяды,нервишки сплетя в клубок,в асфальт упирают взглядыи дергают рожи вбок.Никто ничего не значит,и каждый вокруг – беглец.А тот, кто глаза не прячет,скорее всего, подлец.В уютном таком режимешатается мир кривой.Неловко мне пить с чужими,и сам я себе не свой.Слой мусора ветер резвыйсо свистом метет метлой,и я отступаю, трезвыйи взрывоопасно злой.
В зеркале
Зеркало врёт!Зеркало врёт,будто меня этот олух сожрёт,хоть он, собака, отчаянно прёт,выставив дерзкую челюсть вперёд,и в отупенье визгливо орёт:«Зеркало врёт!Зеркало врёт!»
Общество
Пастыри рекламу изрыгают,паства рукоблудием грешна.В обществе, где книги не сжигают,правда населению скучна.В обществе, где даже на морозехрам до основания протух,верят, что жемчужину в навозесыщет недорезанный петух.Сладко для чувствительного ухавор о благоденствии поёт.В обществе, где чествуется брюхо,член при звуках гимна восстаёт.В обществе, где царствуют макаки,челядь раболепна и важна.Зренье притупляется во мраке,бесу маскировка не нужна.Выхлебав целительную водкус чёртом, словно с братом во Христе,чтоб не угодить на сковородку,мудрый прозябает в темноте.Но, видать, по прихоти Господней,скрашивая смрадный неуют,солнечные блики в преисподнейзыбкую надежду подают.
Смурной от житья убогого,народ в предвкушенье дракихозяина алчет строгого,толпою бредя во мраке,и пламя из книг и хворостапод звёздами пляшет дико.Толпа не имеет возраста,толпа не имеет лика.Бесполая
и бесплодная,рабыня своей утробы,толпа – не волна природная:стихии не знают злобы.Наверное, пылко вторя ейв стремлении подольститься,любой, кто вошёл в Историю,её нечистот частица.Кто слился, сменив обличие,с бесполою и бесплодной,сегодня до неприличиялюбовью смердит народной.
Глядя в зеркало
Я с судьбой никогда не лукавили открыто сжимал кулаки,но она меня била без правил,оставляя в душе синяки.Ну и черт с ней. Калекой убогимоб утратах я слезы не лью:мне к лицу быть холодным и строгим.Но таким я себя не люблю.Зайчик солнечный скачет по коже,майский ветер мне шепчет, пьяня,что холодных и строгих, похоже,в мире этом полно без меня.И, забыв, чем волненье чревато,воспарив, будто кум королю,вдруг я делаюсь мягким, как вата…Но таким я себя не люблю.Ведь частенько бывает на свете,как в немом черно-белом кино,этот майский безудержный ветеридиотов швыряет в говно.Потому и на празднике шумномя восторгов ни с кем не делю,оставаясь практично-разумным.Но таким я себя не люблю.
Пространство, время, люди
С вершин мы сползаем на летний луг,чтоб в мирных трудах лысеть.А время-паукмиллионом руксплетает дороги в сеть.Кто в помыслах честен, того стригут,пока не испустит дух.Дороги не лгут,дороги бегут,опутав людей, как мух.Когда направляет стилет рукаи злобой сочится взгляд,дорога легкаи так коротка —прямая дорога в ад.Что проку, скуля, этот мир бранить —не двинется время вспять.Порвать можно нитьи путь изменить,но только нельзя стоять.Мы волей-неволей бредём в векахтропою страстей и мук.В снегах и в песках,в густых облакахсоткал свою сеть паук.Порою скупится на свет луна,чернеют небес края,дорога длиннаи еле видна.Что делать, она твоя.
Я жду повторенья волшебного мига
Письма из Москвы в Калифорнию
На земле, позабытой Богом,что ни сей – сорняки растут.Я не в силах изящным слогомописать проживанье тут.Краски блекнут в потоках влаги,и, хоть я одичал в глуши,не спешу доверять бумагеоткровенья своей души.От вранья здесь природа плачет,лишь молчанье сулит добро,но ведь я обещал – и значит,поневоле беру перо.И поскольку все в мире странно,образцы невеселых думя без всяких прикрас и планапредъявлю, как взбредет на ум.Но не стану вещать, стенаяи манерно терзая речь, —я за дело примусь, родная,чтоб немного тебя развлечь.Ведь, признаться, мечтал я с детствапоражать остротой пера,но открыл, что стихи – кокетство,и к тому же еще – игра.Я теперь не стремлюсь в пророкии уже не забуду впредь:был бы ластик – любые строкиможно очень легко стереть.
Письмо первое
По лицам дождь размазал слизь.И лунный диск над миром целомнавис оптическим прицелом.Заройся в землю и молись.Когда напьется крови тьма,день поразит безумьем мрачным.…Едва ли ты сочтешь удачнымначало это для письма.Прости. Но сволочь всех мастейздесь деловито корчит рожи.Коль рассудить – избави Божетебя от наших новостей.Обычай слеп и бестолков:не ставя каверзных вопросов,сюда, на ярмарку отбросов,он шлет заморских дураков.Реклама бьет по головам —народ слюною захлебнулся.Хотя процесс и затянулся,трещит империя по швам.Тут предают легко и зря,тут школьный вздор несут, старея,тут есть забота у еврея:как быть с останками царя?Тому сопутствует успех,кто разменял талант на блядство.Лишь в этом равенство и братство,и сей закон един для всех.Поскольку я сегодня пьян,готов и сам продаться, каюсь.…Пардон, родная, закругляюсь.Ну как там Тихий океан?Небось темна, как шоколад,под солнцем радуешься тучке?А каково столичной штучкеписать в провинцию доклад!